GATACA, или Проект "Феникс" - Франк Тилье

Седоватый мужчина, подстригавший розовые кусты, увидев Люси, направился к ней. Люси показала свою фальшивку, представилась и объяснила, что ей хотелось бы встретиться с мадам Лекупе и это связано с одним эпизодом из жизни первого мужа мадам Лекупе. Мужчина молча показал на дом. Поскольку он ничего не сказал и ни о чем не спросил, Люси решила, во-первых, что ни он, ни его жена, скорее всего, еще не знают о смерти Тернэ, а во-вторых, что ребята с набережной Орфевр пока не копнули так глубоко. Сотрудники уголовного розыска не сочли первостепенно важным допрос женщины, которая целых двадцать пять лет назад была женой человека, убитого с особой жестокостью, убитого садистом, разделавшимся до того с молодой исследовательницей.

Хозяйку дома и добрый десяток кошек всех пород и размеров Люси обнаружила на просторной, увитой плющом и диким виноградом веранде. Кошки вертелись у ног хозяйки, громко мурлыча, а она крошила им крекеры в молоко, разлитое по плошкам.

– Дорогая, к тебе тут дама из полиции, – сказал седой мужчина. – Хочет поговорить о Стефане Тернэ…

Гаэль Лекупе прервала свое занятие и удивленно уставилась на Люси. Первая жена Тернэ оказалась высокой, стройной дамой, красивой, ненакрашенной, одетой в старые джинсы и майку, контрастировавшие с ее роскошным домом. Длинные ухоженные седые волосы свободно падали на хрупкие плечи. Мадам Лекупе положила коробку с кошачьим кормом на стол, вытерла салфеткой пальцы, подошла к Люси и, прежде чем пожать ей руку, взглядом попросила мужа удалиться. Тот, явно обеспокоенный неожиданным визитом, все же повиновался и вернулся к своим розам. Гаэль заперла стеклянную дверь, закрыв кошек на веранде, и спросила у Люси:

– У моего бывшего мужа какие-то неприятности?

Люси рассказала, как был убит Тернэ, не утаив ни единой детали. Ей хотелось, чтобы собеседница сразу почувствовала весь ужас случившегося, а для этого следовало прибегнуть к радикальным средствам.

Цели она достигла. Потрясенная Гаэль упала на стул посреди гостиной и закрыла лицо руками.

– Боже, какой кошмар! Убит… Как дико такое слышать!

Амели Куртуа, стоя напротив, быстро смерила ее взглядом. Так, новость для пожилой дамы – действительно как удар обухом по голове, в таком случае лучше не ходить вокруг да около, а начать сразу с одного из главных вопросов:

– Вы поддерживали с ним отношения?

Гаэль печально покачала головой и ответила не сразу:

– Нет, после развода мы прекратили общаться – не перезванивались, не переписывались. Я о нем даже ничего не слышала с тех пор, разве что в научных журналах статьи попадались.

– Мы предполагаем, что убийство связано с прошлым месье Тернэ, главным образом – с тысяча девятьсот восемьдесят шестым годом, когда он работал в Реймсе. Вы можете мне объяснить, почему двадцать пять лет назад он вдруг отправился туда, хотя в столице все у него шло прекрасно?

На сей раз ответ последовал мгновенно:

– Работа в провинции открывала для Стефана богатые возможности. Там, в отличие от столицы, он мог отдавать все свое время акушерству и гинекологии – своим любимым областям медицины. Кроме того, он всегда ценил прямые контакты с пациентами – будущими мамами, младенцами, а в Париже постоянно приходилось отвлекаться на разные совещания, готовить доклады, писать статьи, давать интервью. Вот он и решил разом положить всему этому конец и вернуться к нормальной жизни практикующего врача.

Слишком типичный ответ, слишком готовый, слишком хорошо выстроенный – такой не устраивал Люси. Видимо, эти фразы мадам Лекупе повторяла всякий раз, когда ей надо было оправдать для себя их развод, вот они и обкатались, как морские камешки. Кроме того, Гаэль ответила, не задумавшись ни на секунду. Опыт работы в полиции подсказывал Люси, что здесь надо копнуть поглубже, разобраться как следует во взаимоотношениях этой четы. Она принялась задавать обычные вопросы, не слишком затрагивающие чувства собеседницы, – просто для того, чтобы завоевать ее доверие и хоть что-то узнать о прошлом. Но ничего нового не узнала: Стефан был блестящим ученым, любящим свое дело и весьма амбициозным. Любил, когда о нем говорили, охотно встречался с журналистами, обожал рассказывать о том, чем занимается. Тернэ – пример идеального человека, отдающего жизнь медицине и биологии, истинного мужчины, для которого работа значит куда больше, чем семья. Ему не хотелось иметь детей «из страха, что им придется расти в таком ужасном мире» – пессимистичный взгляд на будущее, взгляд фаталиста…

Наслушавшись банальностей, Люси решила, что пора брать быка за рога.

– Хочу задать вам несколько более личный и прямой вопрос: был ли связан ваш развод с отъездом Тернэ в Реймс?

Пожилая дама нахмурилась:

– Вы сами сказали, что это личное. И я не понимаю, как мой ответ на такой вопрос может помочь вам в расследовании, мадам…

– Лейтенант Амели Куртуа. Вашего бывшего мужа убили, и для нас сейчас имеет значение любой след, нам необходимо понять мотив убийцы, который, в этом нет сомнений, хорошо знал Стефана Тернэ. Любая информация может в этом помочь, и любая – включая информацию о его прошлом – может оказаться крайне важной. Поэтому ответьте, пожалуйста, был ли связан ваш развод с отъездом Тернэ в Реймс.

Мадам Лекупе поколебалась, но аргументы посетительницы оказались слишком вескими.

– Да, я не хотела бросать все и начинать с нуля. Я тогда только что открыла свою адвокатскую контору в Париже, у меня стали появляться солидные клиенты, я уже завоевала кое-какую известность в кругу, где очень жесткая конкуренция. Вот и отказалась ехать с ним. И вообще я любила Париж. Все очень просто.

– Вам что-нибудь говорит имя Робер Грайе?

– Нет, впервые слышу.

– А ведь должны были бы слышать. Робером Грайе звали предшественника вашего мужа на посту заведующего отделением в Реймсе. Можно предположить, что господин Тернэ говорил вам о нем. Так все-таки именно его отъезд в провинцию стал причиной вашего развода или что-то другое?

– Ну… все это было так давно. Если муж даже и упоминал это имя, я вполне могла его забыть: Стефан встречался со столькими людьми! Да, наверное, упоминал, но невозможно же все запомнить, и мне точно не удастся сказать вам, в какой связи это было.

Люси чувствовала, как кровь стучит в висках, но старалась сохранять спокойствие. Она была убеждена, что Гаэль скрывает правду и, несмотря ни на что, защищает человека, которого, похоже, сильно любила.

– Выслушайте меня внимательно, мадам Лекупе. Вашего бывшего мужа пытали, к его телу прикладывали горящие сигареты, его резали ножом. Это делал настоящий мерзавец. И если я пришла сюда, то, повторяю, только потому, что уверена: Тернэ убили из-за чего-то, имевшего место в далеком прошлом, чего-то, произошедшего двадцать три года назад в родильном доме Реймса. И чтобы уж совсем ничего от вас не скрывать, скажу, что через несколько недель после того, как ваш бывший муж приступил к исполнению своих обязанностей в Реймсе и – почти одновременно – стал лечащим врачом молодой женщины по имени Аманда Потье, Аманда умерла на родильном столе. У него на глазах. Это случилось четвертого января восемьдесят седьмого года. – Люси помолчала, наблюдая за реакцией собеседницы, убедилась в том, что Гаэль ничего об этом не знала, и продолжила более уверенным тоном: – Не думаю, что вы разошлись с мужем исключительно из-за карьеры или места жительства. Более того, я убеждена, что ваш муж уехал в Реймс только затем, чтобы, не считаясь ни с какими усилиями или затратами, навязаться в личные гинекологи именно этой пациентке и затем принимать у нее роды. Для того чтобы тогдашний заведующий отделением, Робер Грайе, согласился уйти в отставку, нужно было предложить ему деньги, много денег. Откуда-то эти деньги должны были взяться. Откуда? Мне бы хотелось, мадам Лекупе, чтобы вы забыли все обкатанные за много лет фразы и объяснили, что тогда произошло на самом деле. Почему вашему мужу вдруг настолько приспичило уехать в Реймс, что он готов был на любые жертвы?