От сердца к сердцу - Кэтрин Стоун

– Где ты остановился, Сэм?

– Пока нигде. Я приехал сюда прямо из аэропорта. Я думал, что улечу назад этим же вечером, если только…

– Если только?

– Если только ты не скажешь, что я нужен тебе, – договорил Сэм.

«Ох, Сэм, как ты был нужен мне!»

– Могу я позвонить тебе завтра утром в Лос-Анджелес?.. В восемь часов тебя устроит?

– Конечно. Позволь, я оставлю тебе свой домашний номер.

Дайана была в кабинете Джеффри, когда он закончил вечерний эфир. Она сидела на диванчике, опустив голову и погрузившись в свои мысли.

– Я беспокоился о тебе.

При звуке его голоса она подняла голову.

– Джеффри!

– Ну, рассказывай. – Закрыв дверь, Джеффри уселся рядом с ней.

– У Сэма есть шестимесячная дочь, которая нуждается в срочной операции на сердце. Джеффри, ее зовут Дженни, и Сэм хочет, чтобы операцию сделала я, – скороговоркой произнесла Дайана.

– Ох, Дайана! Ты знаешь, за что берешься? – Джеффри спокойно задал этот вопрос, уверенно подумав: «Ты не сделаешь этого».

– Нет еще. Я должна все хорошенько обдумать. Мы могли бы пообедать в другой раз?

– Конечно, – кивнул Джеффри. – Дайана, я здесь, так что при необходимости готов прийти на помощь в любую минуту.

– Ты и так помогаешь мне, Джеффри.

Дайана приняла решение к полуночи. Долгие часы она задавала себе многочисленные вопросы, но не находила на них ответов.

Ее блестящий ум никак не мог принять решение. Зато сердце оказалось способным дать правильный ответ. Это был утвердительный ответ, и он пришел к ней с той же ясностью, которая была в чистом октябрьском небе.

Даже ее разум согласился с ответом сердца, предложив, впрочем, перестраховаться.

– Привет, Дайана. Разве ты оперируешь сегодня? – Том Чендлер не видел ее имени на доске с расписанием операций, Дайана пришла в операционную в половине седьмого.

– Нет, я пришла, чтобы поговорить с тобой. Точнее, чтобы попросить тебя об одолжении.

– О’кей. – Это «о’кей» означало «Хорошо, проси», а не «Хорошо, я сделаю все, что смогу». Том сразу догадался, что ее просьба ему не понравится, но он еще ни разу не видел ее сапфировые глаза такими серьезными и такими беспомощными.

– Я прошу тебя ассистировать мне на операции, Том. Пациентка – шестимесячная девочка с врожденным пороком сердца. Состояние поддерживается только медикаментами, и ей нужна срочная операция. Я хотела бы прооперировать ее в пятницу, но если тебе это неудобно, то можно назначить операцию на выходные или на начало следующей недели, – вымолвила Дайана.

– Я должен проверить, но, кажется, пятница у меня свободна. Но я не пойму, Дайана, в чем дело? Разумеется, я осмотрю малышку и прогляжу записи, но что тебя так тревожит?

– Меня волнует не операция, Том, а хирург. Дело касается меня лично, причем до такой степени, что я могу и отказаться. Но скорее всего я этого не сделаю, однако опасаюсь, что не смогу сдержать своих чувств в операционной.

– Я не думал, Дайана, что ты позволяешь своим чувствам владеть тобой в операционной, – заметил Том.

– Я стараюсь быть бесстрастной, Том, как ты, но этот случай – особенный для меня.

Чендлер, оторопев, смотрел на нее. Мало того, что блистательная Дайана сделала такое неожиданное признание, она еще и заговорила о своей слабости. Это было невероятно!

– И что я должен делать, Дайана?

– Просто смотреть на меня, наблюдать. Взять у меня скальпель, если я буду делать что-то не так.

– Но ты же провела сотни подобных операций! Ты считаешься одним из лучших детских хирургов-кардиологов! – воскликнул Чендлер.

– Как и ты, Том.

– Но почему ты обратилась именно ко мне, Дайана? С тобой работает целая бригада опытных хирургов.

– Потому что уверена: ты не позволишь мне промахнуться и на миллиметр. Во всяком случае, я рассчитываю на это.

Слушая ее слова, Том уловил их истинный смысл: «Я рассчитываю на тебя, Том, потому что полностью доверяю тебе».

– О’кей, Дайана, – медленно промолвил он. – Ни на миллиметр.

– Ты же не любишь этого человека, Дайана, и, судя по тому, что ты мне о нем рассказывала, я догадываюсь, что и он не в восторге от тебя, – заметил Джеффри.

– Но он – отличный хирург, Джеффри. Он не позволит, чтобы что-то случилось с Дженни. Я допускаю, что он может вмешаться слишком рано, но это не так уж и плохо.

– У тебя же есть целая бригада первоклассных хирургов, которых ты уважаешь, которым доверяешь и с которыми работаешь каждый день. Почему бы не попросить кого-то из них понаблюдать за тобой?

– Потому что они состоят в моей команде, Джеффри. Я – их лидер. Они могут замешкаться и не поправить меня мгновенно, если я ошибусь. Разве ты не понимаешь?

– Нет, не понимаю.

– О’кей. Представь себе, что ты должен сделать очень важный репортаж, настолько важный, что даже малейшая оговорка сможет привести к катастрофе, вызвать панику у зрителей, и вдруг по какой-то причине ты не находишь нужных слов. Кого бы ты попросил подстраховать тебя? Корреспондентов из собственной сети, которые даже помыслить не могут, что ты в состоянии совершить ошибку? Или ведущего из конкурирующей компании, кого-нибудь вроде Дэна?

Джеффри тихо вздохнул. В логике ей не откажешь. Его собственная команда целую неделю мялась, прежде чем сообщить ему, что телезрители волнуются за него, а потом продюсер извиняющимся тоном промямлил, что операторы нарочно не давали крупным планом его руки, чтобы никто, не дай Бог, не заметил отсутствия кольца на безымянном пальце левой руки. Эти люди догадывались, что с ним приключилась беда, но, защищая его, помалкивали, не желая обидеть.

– Дело в том, Дайана, что мои слова, каким бы ни был сценарий, не могут спасти или погубить человека. А операция на сердце Дженни – может.

– Но с Томом рядом… Может, я и не люблю его, Джеффри, но я не могу отрицать его способностей, даже таланта. Он – блестящий хирург. Уверена, что он вмешается, если я допущу ошибку, и будет готов подстраховать меня в нужную минуту.

– Тогда почему бы тебе не попросить Тома сделать эту операцию?

– А потому что я поняла: именно к этому вела меня жизнь с тех пор, как умерла моя дочь. По этой причине я стала кардиохирургом. Я хороший врач, Джеффри, один из лучших. Я должна сделать это для Дженни.

– Для какой Дженни, дорогая?

– Для всех Дженни на свете.

– Привет, маленькая Дженни. Как ты себя чувствуешь? – шепотом спросила Дайана девочку, лежавшую в кроватке с высокими спинками в палате «Мемориал хоспитал». Темно-карие глаза Сэма посмотрели на Дайану, и на хорошеньком личике малышки расплылась довольная улыбка. – Ты уже лучше дышишь? Да? Хорошо. Ох, детка, какая ты красивая. Твой папочка так тебя любит. Ты знаешь об этом? Думаю, знаешь. С тобой все будет в порядке, моя хорошая, все будет хорошо.