Лекарства Фронтира - Владимир Мясоедов

— Предъявить корабль к досмотру! — Шагнул вперед незнакомый Олегу священник, отличавшийся от стереотипного образа сельского батюшки как молодой тигр от страдающих ожирением домашних любимцев, в жизни не охотившихся за чем-нибудь более серьезным, чем конфетный фантик на ниточке. На молодом лице имелась настоящая паутина из десятков хорошо залеченных шрамов, которые, однако же, по какой-то причине убрать совсем было невозможно, в глазах читалась решительность напополам с фанатичной верой в собственную правоту, скромная черная ряса то и дело обрисовывала контуры пластинчатого доспеха, а висящая за спиной громадная двуручная дубина могла быть использована в качестве тарана для вскрытия ворот какой-нибудь маленькой крепости. Тело его изливало вокруг себя едва заметное сияние, а аура буквально пылала светом от мощи, готовой вырваться на свободу в любой момент. Этот человек заранее приготовился к бою, наложив на себя защитные чары и подготовив атакующие к моментальному срабатыванию, и даже не скрывался. Впрочем, и подавляющее большинство других церковников. Некоторых из них чародей раньше видел либо при посещении Владивостока, либо когда забегал в штаб армии, которой командовал Савва, но хватало и неизвестных лиц. — Сложить оружие и подготовить экипаж для исповеди чистосердечной! Оказание сопротивления или чинение препонов будет расценено как сопротивление слугам Господа при исполнении!

— А на каком, позвольте узнать, основании вы выдвигаете мне подобные требования? — Въедливо поинтересовался Олег, с одной стороны начиная успокаиваться, а с другой напротив — постепенно закипая. Если церковники действовали по закону, намереваясь обыскать судно и экипаж, то значит, ничего действительно серьезного чародею они предъявить не могли. Хотя хотели, определенно хотели, не следовало даже обладать даром оракула или осваивать полумифическую телепатию, дабы узнать мысли священников, взирающих на владельца «Тигрицы» с гневом, презрением, злорадным предвкушением и, вроде бы, некоторой толикой опаски. И выражение их лиц уже само по себе бесило чародея, который за свою жизнь в этом мире уничтожил немало людей и нелюдей, желавших бы любой православный храм не снести до основания, так переделать в культовое место по своему вкусу. Но все равно едва ли не при каждой встрече Олег почему-то регулярно был вынужден доказывать священникам, что не верблюд, да еще и к доказательствам норовили придраться! — Я глава рода Коробейниковых и имею чин полковника, а это судно на сто процентов является моей собственностью, к государственному бюджету или каким-нибудь иным лицам отношения не имеющей. Поэтому если у вас не будет документального подтверждения своих требований, заведующего в соответствующей инстанции, то убирайтесь вон.

—Ты, нечестивец, подозреваешься в совершении тяжкого греха, которому нет прощения. — Пришел на помощь собрату пышущий нестерпимым жаром отец Сергий. Настолько нетерпимым, что даже некоторые коллеги старательно держались на максимально доступном расстоянии от православного инквизитора, готового выжечь огнем то, что он назначит скверной. — И потому имеешь полное право либо раскаяться в своих грехах, либо умолкнуть и не мешать проведению расследования, призванного раскрыть грехи твои и подвергнуть наказанию заслуженному!

— Документальное подтверждение ваших заявлений, — не моргнув глазом потребовал Олег, который не знал за собой никаких таких грехов, за которые церковь могла бы попробовать сейчас прижать его к ногтю. Даже вскройся укрывание парочки беглых преступниц не совсем человеческого роду-племени — высокопоставленного офицера за подобный казус могли понизить в звании и оштрафовать…Но лишь по решению суда, где представители веры будут одними из участников, однако же никак не единоличными вершителями судьбы проштрафившегося аристократа. — Пока я их не получу и не ознакомлюсь с ними, считаю ваши действия оскорбительной клеветой и произволом. И буду жаловаться. А в случае необходимости даже применю силу, чтобы отстоять свои права.

— Ты правда веришь, что сил тебе хватит, чернокнижник?! — На лицо отца Сергия медленно наползала улыбка, более похожая на хищный оскал, а окружающий священника жар стал столь нестерпимым, что у одного из ближайших священников потихоньку начала тлеть мантия.

— Возможно, и нет, — Олег отлично понимал, что сегодня священники были не просто подготовлены к возможному противостоянию, но готовились к противостоянию конкретно с ним и его людьми. А команда вдобавок находилась совсем не в лучшей форме, поскольку люди были на ногах больше суток и поголовно страдали от алхимической интоксикации. Только одни от слабой, поскольку находящимся на «Тигрице» всего лишь требовалось все время бодрствовать, а вторые от очень даже серьезной, ведь ради забега по подземному городу на своем здоровье они не экономили. — Но если ты набросишься на мага и офицера настаивающего на соблюдении закона вот прямо здесь и прямо сейчас, то станешь преступником. Как и твои подельники. Даже в случае победы, отнюдь не гарантированной хочу отметить, те из вас кто выживет, будут вынуждены либо бежать из России и привыкать к жизни преступного отребья, либо предстать перед судом и отправиться на плаху. Как оба мы знаем, с забывшими свое место псами церкви положено поступать точно так же как и с любыми другими бешеными собаками. Устранять их, пока еще кого не покусали.

— Вдобавок я мэр пусть маленького, но все-таки города, и если вы решите поиграть в напяливших рясы бандитов, то готовьтесь еще и к тому, что пополните ряды злоумышляющих против власти мятежников. А их по распоряжению императора, которое подтверждает каждый патриарх, положено придавать анафеме. — Добавил Мурат, взирая на церковников с легкой усмешкой. Бояться доживший до старости диверсант не то, чтобы совсем разучился…Но мало было на свете вещей, которые могли бы заставить его настоящий страх. И еще меньше тех, при виде которых этот страх на лице бы отразился. — Если не ошибаюсь, такой фортель не только напрочь погубит карьеру вам всем, но и запросто лишит как уже полученных свыше сил и благословений, так и уверенности в счастливой загробной жизни.

Рычание, изданное старцем, было достойно самого свирепого волкодава, да и напрягся он так будто вот-вот прыгнет пытаясь вцепиться обидчикам в горло, но броситься в драку ему все-таки не дали ближайшие соратники, оказавшиеся вдобавок достаточно огнеупорными. Парочка молодых плечистых монахов, судя по ухваткам к занятиям на тренировочном плацу привыкших куда более чем молитвенным бдениям, проворно оттащила высокопоставленного коллегу назад невзирая на попытки вырваться, брань и риск заработать себе серьезные ожоги. Остальная же группа поддержки, находящаяся на дистанции от вступивших в прения одаренных не самых низших рангов, лишь постаралась еще больше увеличить расстояние от себя до любящего выжигать скверну пироманта. Но даже при перебазировании отца Сергия в тыл его союзники все равно должны были преть в своих латах, будто посетители сауны, поскольку жаром от православного инквизитора разило не хуже чем от доменной печи. К Олегу же шагнул один из немногих священников Дальнего Востока, кого чародей если и не уважал, то полагал, по крайней мере, личностью здравомыслящей и компетентной.

— Ты требовал документальное подтверждение нашего права устроить проверку, — произнес брат Ерафим, протягивая капитану «Тигрицы» испещренный большими светящимися печатями лист бумаги. Напряженный взгляд церковного следователя буравил Олега, и от этого чародею стало даже слегка неуютно. Может, опять кто-нибудь подбросил ему какую-нибудь напрочь запрещенную дрянь, но на сей раз диверсант умудрился уйти от ответственности?! — Вот оно. Подчинись законным требованиям нашей великой державы или сам стань преступником, по отношению к которому будет оправдано любое применение силы.