Лекарства Фронтира - Владимир Мясоедов

— Сидеть тихо, не вошкаться и не пытаться использовать пространственную магию! — Не слишком-то громко, но вполне отчетливо рявкнули из центральной шеи дракона с заметным иностранным акцентом. — Если почувствую, что пытаетесь чего-то учудить — сожму когти и раздавлю как гнилые помидоры!

— Дави! — Одобрил инициативность и блеф подчиненного Олег, очень сомневающийся, что тот способен засечь использование пространственной магии иначе как своими глазами увидев формирующийся портал. А еще надеющийся, что оставшихся на борту церковников как маяк для телепорта их собраться использовать то ли не смогут, то ли не догадаются. Непонятный тип, командующим этой операцией, скорее всего потому и отсутствовал так долго, что пытался настроиться на своих…А летать он видимо действительно не умел или же делал это просто отвратительно, благодаря какому-нибудь страховочному артефакту. — Даже не сомневайся! Вся ответственность — на мне!

—Олег, не делай глупостей! — Ерафим слегка успел отойти от своего подвига. Не в достаточной мере, чтобы воевать, но уверенно стоять на ногах с посторонней помощью и разговаривать следователь с крайне богатым прошлым уже мог. — Если что-то случится с отцом Варфоломеем, тебе этого не простят! Ни патриарх, ни Боярская Дума, ни император! Даже если мы действительно сели в лужу и возвели на тебя напраслину — не простят. Сугубо из практических соображений, ведь он — стратегический актив России, по своему влиянию и возможностям однажды обещающий догнать того же архимагистра Савву!

— Все животные равные, но некоторые животные равнее… — Устало вздохнул чародей. Ясновиденье ничего не сказало по поводу того, истинны ли слова церковника, но Олег почему-то сразу же ему поверил. — Ерафим, ты среди всей этой шайки единственный человек, про которого я точно знаю — у него мозги. Попробуй убедить своих собратьев по вере не делать глупостей первыми. Ну, чисто для разнообразия, вдруг им понравится? А еще напомни, что первым из грехов, который когда-то привел к падению лучшего из ангелов, была гордыня. А вы, голуби мои шизокрылые, не ангелы, далеко не ангелы…Вы вообще можете себе уяснить, что по сравнению с такими как вы даже такие как я, причем не такой какой есть, а каким вы меня воображаете, запросто сойдут за меньшее зло?

— Это… — Казалось, Ерафим не мог определиться с тем, что ему полагается испытывать в подобной ситуации: удивление, гнев, возмущение или праведное негодование.

— Меньшее! — Припечатал его Олег. — Потому что у меня есть стандарты и мозги, которые думают, как дальше жить! А вот твои собратья по вере периодически начинают вести себя словно безумные берсеркеры, упившиеся мухоморным пойлом и даже искреннее считают, что так и надо. Смотрите, доиграетесь же. А после потихоньку угаснете и сойдете с мировой арены, подобно древнеегипетским богам или какому-нибудь зораостризму, когда люди, которых вконец достанут ваши мелкие грязные делишки и великие подвиги, после которых только хуже становятся, найдут себе менее проблемную религию.

Оставив впавшего в состояние морального ступора церковника обдумывать его слова, Олег отлучился в рубку, чтобы уточнить, не догоняют ли их преследователи, и в каком направлении вообще находится ближайшее достаточно крупное расположение государственных войск, в котором обязаны отыскаться маги-связисты. К его огромному облегчению и даже некоторому удивлению — не догоняли. Крейсер двигался следом за «Тигрицей», но потихоньку отставал, не в силах выдать ту же скорость, которой от бывшего грузовоза смог добиться его экипаж путем эксплуатации в форсированном режиме далеко не самых плохих механизмов. Чародей не раз подвергал свою собственность модернизации, по мере возможности пытаясь поставить на неё лучшие из доступных систем, и сейчас это окупилось — более или менее равный противник оказался просто не в силах догнать судно. Один эсминец остался на месте, снизившись к самой земле. Видимо выпрыгнувшая за борт орава священнослужителей до сих пор искала свое начальство, ныне придавленное драконом, и использовала корабль в качестве прикрытия от возможных опасностей. Последнее судно упорно маячило почти на самой границе зоны досягаемости дальнобойных турелей, однако идти на сближение в гордом одиночестве хоть и могло, но все-таки не рисковало. Его капитан отлично понимал разницу в весе бортового залпа между летательными аппаратами, а потому если и хотел открыть огонь по беглецу, то свои желания держал в узде, не желая себе поражения героического, но большому счету бессмысленного. Правда, это не мешало ему отчаянно семафорить при помощи флажковой азбуки требования остановиться, на которые «Тигрица» чихать хотела. Если карта не врала, а навигационные вычисления были проведены верно, то всего в двадцати трех километрах от текущего места нахождения судна находился крупный форт, охраняющий богатый серебряный рудник и заодно служащий для контроля окружающих территорий. И по всем расчетам достигнуть его судно должно было быстрее, чем пойдет в разнос нещадно насилуемые алхимреакторы, выгорят от непосильной нагрузки энерговоды или начнут одна за другой разваливаться турбины.

— Вижу крепость, — доложил работающий с приборами наблюдения техномаг, не отвлекаясь от приборов управления телескопом. — Если, конечно это можно крепостью назвать…У них вместо внешней стены — всего лишь частокол по периметру! Да и внутренняя, ограждающая штаб и прочие ключевые постройки, на фоне укреплений «Буряного» кажется не более чем каменным заборчиком.

— Обычное дело по сибирским меркам, — пожал плечами Стефан. — Против бандитов и зверья этого хватит, а если кащениты большим набегом придут, то внешнюю линию укреплений просто бросят. Все равно там нет ничего ценнее лачуг крестьян да местных охотников. Нас там ждут? Стрельцы на стенах у орудий стоят?

— Да вроде нет, — последовал несколько неуверенный ответ. — Крепость на военное положение точно не переведена. Ворота распахнуты и в них как раз какая-то телега въезжает, мерцания щита не вижу, у ручья бабы белье стирают…

— Тогда садимся прямо внутри каменных стен. Если нет места куда сесть, то над крышами зданий зависаем, — решил Олег. — Стефан, сбегай до судовой кассы, приготовь золотом тысяч пять. Убеждать местное командование и связистов в чем-то слишком долго, кинуть в них деньгами и затребовать срочную отправку послания во Владивосток, Москву и Петербург будет быстрее.

— Пять?! — Возмутился толстяк, — мы их разве к измене родине склоняем?! Да одной хватит за глаза…И это с учетом того, что нас монахи преследуют и медлить некогда, не то бы хватило пары сотен или вообще тортика связисткам к чаю…

— Бери больше, не время экономить, — Олег вполне допускал, что может оказаться по званию выше, чем старший офицер, караулящий рудник в этой глухомани. — Я пока схожу в мундир переоденусь…Но когда будем снижаться — щиты на максимум! Вдруг здесь служат параноики, которым проще сначала пальнуть, а потом разбираться, чем допустить десант во вверенном укреплении непонятно кого?

Быстрое приближение летучего крейсера, за которым на расстоянии пары десятков километров следовал эсминец не осталось совсем уж незамеченным. Все-таки идущая уже далеко не первый год Мировая Война отлично отсеивала некомпетентных командиров даже в удаленных тыловых гарнизонах и прививала горячее желание исполнять свои обязанности на посту всем солдатам, которые хотели дожить до отставки и почетной пенсии, а не оказаться убитыми врагом или повешенными за халатность. Однако пусть бдительно гарнизона и была на высоте, но вот время их реакции по мнению Олега не выдерживало никакой критики. К тому моменту, когда он выпрыгнул с борта «Тигрицы», сунул ближайшему ведьмаку расстегнутый кошель с парой сотен крайне соблазнительно поблескивающих золотых монет и рявкнул: «Некогда объяснять! Срочно веди к связистам!», артиллеристы крепости еще бежали к своим орудиям…Которые эрзац-крейсер смог бы без проблем подавить, судя по тому, какие мелкокалиберные и явно заряжающиеся со стороны ствола пушчонки торчали из бойниц наружу. А ведь судно-то уже висело внутри…