Маргарет Тэтчер - Жан Луи Тьерио

То, что подходит для всеобщего образования, то подходит и для других сфер общественной жизни. Как только Маргарет была избрана лидером партии, она еще раз озвучила свои убеждения: «Все мы неравны, но каждый человек имеет для нас одинаковое значение». В этом заявлении ощущается влияние пресвитерианского протестантизма, в купель которого Маргарет окунули при крещении.

Для Маргарет легитимность богатства является просто справедливой наградой за работу и талант. Кроме того, по ее мнению, чем больше страна принимает людей обеспеченных, тем больше шансов, что они инвестируют свои капиталы в развитие этой страны, а это очень важно. В данной сфере на Маргарет оказала большое влияние статья Кита Джозефа, опубликованная в 1976 году в периодическом издании «Тетради» («Кайе»)[124]под названием «Масштаб расходов и безработица». Автор доказывал, что расходы людей состоятельных полезнее для общества, чем расходы множества людей со скромными доходами, тратящих ежедневно на несколько пенсов больше. С одной стороны, богатство позволяет делать сбережения. Эти сбережения обязательно бывают предназначены для прямых инвестиций или при посредничестве банков. В любом случае богатство способствует улучшению средств производства, а соответственно, увеличению спроса на продукты и услуги, что, в свою очередь, подвигает на создание новых рабочих мест. С другой стороны, потребление предметов роскоши требует больше рабочих рук, чем потребление предметов массового производства.

Возьмем простой пример: подрубить вручную дорогой шарф фирмы «Гермес» нелегко, это займет гораздо больше времени и сил, чем просто наблюдать за машиной, обметывающей края десяти дешевеньких шарфиков. Подобный анализ ситуации, сведенный здесь к простейшему примеру, исключил для Маргарет саму возможность существования идеи перераспределения богатств при помощи налогов[125]. Она считала, что цель налогообложения состоит не в том, чтобы уменьшить разрыв между богатыми и бедными, а только в том, чтобы предоставить возможность финансировать необходимые государственные расходы. Налог должен быть как можно ниже, чтобы привлекать в страну обладателей крупных состояний. Все остальные идеи по поводу налогов были, по мнению Маргарет, всего лишь скрытым социализмом, проявлением постыдной слабости, а в конечном счете и контрпродуктивным гнетом. Налогообложение прибавочной стоимости казалось ей заблуждением, если не извращением, а налогообложение капитала — и вовсе ересью. Будь ее воля, она бы не позволила долее существовать такой организации, как Международный научный фонд со всеми его странными заносами в сфере налогообложения…

Правда, милости, которыми Маргарет собиралась одарить богатых счастливцев, требовали от них кое-чего взамен. Она считала, что тот, кто получил больше других, и давать должен больше, и не только для того, чтобы иметь спокойную совесть, но и потому, что это его моральный долг. Маргарет не представляла себе процветания без милосердия. В речи, произнесенной в 1978 году около Гилд-холла[126], в церкви Святого Лаврентия, официальной церкви корпорации лондонских купцов, возведенной в честь победы Господа и торговцев над врагами Господа, Маргарет развила и уточнила свои мысли. Она начала с похвал «тем огромным жертвам, на которые идут люди, опекая своих близких и дорогих людей: пожилых родителей, детей-инвалидов…», а затем стала попрекать общество всеобщего благоденствия в том, что оно «превратило человека в морального урода», ибо «если однажды вы внушите людям мысль, что государство может и должно что-то сделать для других людей, то тем самым вы лишаете человечность одной из главных ее составляющих, а именно нравственной ответственности <…>. Вы иссушаете в людях молоко человеческой доброты <…>. Не следует путать такие понятия, как добродетель и коллективизм».

В речи, произнесенной в июле 1977 года в Мемориале Иэна Маклеода, Маргарет привела несколько примеров столь необходимого милосердия. Она настаивала на том, что во времена правления королевы Виктории высоко ценились викторианские добродетели и тогда же были созданы многочисленные благотворительные организации, такие как Национальное общество по предупреждению проявления жестокости по отношению к детям, Бригада «скорой помощи» Святого Иоанна и Королевское национальное общество спасения на водах. Она конечно же идеализировала эпоху правления королевы Виктории, казалось, забыв о том, сколь тяжела была тогда жизнь. Создавалось впечатление, будто она никогда не читала Диккенса, а трущобы Ист-Энда или Стрэнда никогда не существовали, что подозрительный, мрачный мир Джека-потрошителя был выдумкой газетных писак и что «Баллада Редингской тюрьмы» была лишь фантазией Оскара Уайльда. Маргарет довольствовалась тем, что смешала с грязью «социалистическую пропаганду, которая особенно поносила Викторианскую эпоху».

Но какое имеет значение, что Маргарет иногда заблуждается при прочтении страниц истории! Главное, какие последствия из этого прочтения проистекают, какие выводы, причем практические, делает она из этого! А выводы она делает простые. Главным принципом должна быть личная ответственность за свою жизнь, и каждый должен делать сбережения, обеспечивать себя и защищать от всяких неприятностей и невзгод. Самые богатые должны помогать самым бедным, а государство должно вмешиваться только в крайнем случае, быть «последним прибежищем» нуждающихся. Можно сказать, что это принцип субсидирования, доведенный до крайности.

Общество, по мнению Маргарет, представляет собой множество концентрических кругов ответственности, протянувшихся от индивидуума до государства и включающих в себя семью, Церковь, благотворительные организации и органы местного самоуправления. Но, по ее словам, «главной, основной ячейкой нашего общества является семья». На протяжении всей речи она сетовала по поводу утраты семейных ценностей, что и является причиной всех бедствий, невежества, преступности, пьянства и наркомании. Стараясь дать определение тэтчеризму, преподавательница университета Патриция Морган напишет эссе под названием «Семья против контркультуры». Правда то, что семья для Мэгги — это лучшая защита от «превратностей жизни». Она всегда сама отдавала приоритет карьере в ущерб своей семье, если верить тому, что написано в мемуарах ее дочери Кэрол, но при этом следует учитывать тот факт, что Мэгги в собственных мемуарах без ложного стыда обрушивается на «отсутствующих родителей» и говорит о своих сожалениях по поводу того, что «теперь становится слишком легко развестись и что с этим связан большой риск дестабилизации тех браков, что проходят неблагоприятный период». Она возмущается тем, что «несмотря на общедоступность контрацептивных средств, количество абортов постоянно увеличивается». Она обрушивается на «ярых сторонников гомосексуализма, которые не только требуют себе права на личную жизнь, но и требуют еще и общественного одобрения „гейского“ стиля жизни, равенства по статусу семьи геев с обычной, гетеросексуальной семьей и даже права эксплуатировать сексуальную неуверенность подростков». Маргарет была ярой консерваторкой, если не сказать реакционеркой; в любом случае она была сторонницей «морального порядка», однако имела достаточно вкуса и здравого смысла, чтобы придерживаться «общих идей» в публичной жизни. Она никогда не пересекала черту дозволенного. Ни в одном из текстов ее речей нельзя найти ни одного намека, который позволил бы заподозрить, что она намерена покуситься на законы, легализующие гомосексуальные связи или аборты. В сфере школьного образования она мечтала об истинной свободе выбора для родителей, об образовательном ваучере (о поручительстве), позволяющем родителям отправить детей в школу по своему выбору. Но это была область благих пожеланий, без реальных политических обоснований.