Моё желтоглазое чудо. Книга 2 - Кира Оксана Валарика

тогда целый город положил. Целый город людей, которые больше и не люди, а так… — она хмыкнула, прикрыв глаза. — Ты нас с братом тогда чуть не сжег, когда довершал свой пир.

— Я уже просил прощения за это, — бросив на нее настороженный взгляд, заметил Адриан.

— И ты прощен, давно прощен, — девушка улыбнулась, после чего взъерошила его и без того встрепанные волосы, заставив его игриво отклониться в сторону. — Но я ведь не об этом, ты же знаешь.

Она снова стала серьезной. Смотрела пытливо и ее глаза показались ему на удивление яркими и живыми. Это все более светлые прожилки, словно искорки, наверное. Или вино. А может и то, и другое. Адриан залпом допил свою долю и, поставив бокал на столик, уложил голову девушке на колени, уставился в потолок задумчивым взглядом:

— Я сегодня дрался с элисидом, милая. Лечил, используя оборотную часть своих способностей, давал энергию для сложного заклинания и дрался с элисидом, способным использовать поглощенную энергию Граничного Принца. Это было так, словно встретиться с Граничным Королем, но не иметь возможности убить его. А потом… — он запнулся, прикрыл глаза и нахмурился, словно ему было неприятно вспоминать. — Драконы не всесильны, хоть и очень могущественны. Я… Ему было больно, а мне нужны были силы, Лай. А еще я проиграл элисиду, и это выбило меня из колеи, пробудило… меня. Исцеление огнем, милая! Такого не было со дня, когда я получил свое новое Имя.

— Ты боишься, что ты не сможешь победить, не обращаясь к своим настоящим силам? — уточнила Лай.

С момента, как его голова оказалась у нее на коленях она постоянно поглаживала его по волосам, будто кота какого. Пепел знал, что ей нравятся его волосы побольше, чем ее нравятся ему. И ее размеренные, монотонные движения сейчас даже успокаивали.

Адриан посмотрел на нее снизу вверх и вполне серьезно сообщил:

— Я боюсь, что сотру этот город с лица земли вместо Граничного Короля.

— Глупости, — Лай уверенно посмотрела ему в глаза и несильно дернула за растрепанную пепельную челку. — Как тебе такое только в голову пришло?

— Ты знаешь как, — откликнулся Пепел, дернул плечом. — Ты знаешь меня.

— Вот именно, — согласилась девушка. — Я знаю тебя. Знаю, что значит твое Имя. И знаю, что значит твоя Воля. Ты не сорвешься. Не сейчас, Пепел, не сейчас.

Адриан сел, развернулся к ней и притянул к себе, крепко обнимая.

— Я люблю тебя, ты знаешь это? — спросил, уткнувшись носом в ее волосы, и умиротворенно прикрыв глаза.

— Знаю, — улыбнулась Лай, приобнимая его в ответ. — Именно поэтому мой брат все еще уверен, что мы спим вместе.

— А мы и спим, — ухмыльнулся Пепел, не ослабляя объятий. — Просто не в том смысле, что думает твой брат.

Девушка шутливо боднула его головой и тихо рассмеялась. Потом отстранилась, допила вино и налила себе еще, после чего глянула на растрепанного, помятого Адриана рядом с собой и откинулась на спинку дивана:

— Хорошо, я останусь у тебя. Прослежу, чтобы тебе снились хорошие сны этой ночью.

Глава 20

Утро, мягко говоря, выдалось паршивым. Проснувшись от дикого голода, я обнаружила, что никаких чудес не произошло. Шеридан все еще валялся мертвым, в доме все еще не было никакой еды, зато метель вроде бы улеглась. Поставив чайник греть воду, я некоторое время смотрела в пространство, прислушиваясь к себе. Меня не ломало от отсутствия Нейтана, но внутри было какое-то странное дрожание, смешанное с тупой болью в груди, окутанной каким-то особо четким, резким чувством одиночества.

Я постаралась как-то воскресить то удивительное чувство единения, что было, когда я использовала свою связь с Нейтаном. Тогда у меня была лазейка, ведь я могла его видеть, но если я его не вижу, это не значит, что связи между нами больше нет. У меня должно получиться связаться с ним даже так, стоя на кухне в небольшом домишке неизвестно на каком расстоянии от моего дома и моего парня.

Прикрыв веки, я вспоминала его. Его объятья, его прикосновения, его тепло. Вспоминала то чувство, когда он прижимал меня к себе, словно стараясь закрыть от всего мира, когда целовал так, что подгибались колени. Вспоминала его слова о том, что я важна для него, что моя любовь — это самое важное в его жизни. И когда мне показалось, что и сейчас он тоже рядом со мной, я постаралась передать ему все то тепло, всю то любовь, что только могла. Я окутала его образ в своем сознании светом своих чувств и мысленно коснулась его воображаемых губ легким поцелуем. «Мое сердце бьется ради тебя».

Кажется, я прошептала это и вслух.

Я не знала, сработало ли это, или все это было не более чем самовнушением и хорошей фантазией, но я надеялась, что все же смогла хоть что-то для него сделать. Он ведь оборотень. Граничный Принц. А я — его Якорь. И пусть окажется, что я действительно могу эмоционально связываться с ним и поддерживать на расстоянии. Может же в данной ситуации быть хоть что-то хорошее.

Почувствовав, как дрожь во мне идет на спад, я медленно вдохнула, выдохнула и открыла глаза. Нужно действовать. Делать хоть что-то.

И я замоталась в одеяло и попыталась выйти на улицу. А что? Волка под дверью не было, так почему бы и нет? Наверное, даже моей осторожности есть предел, который называется «инстинкт выживания».

Открытый мир встретил меня прошибающим насквозь морозом, низкими бледно-серыми тучами, постепенно набирающим силу ветром и ровным полем девственно белого снега, за которым возвышались высотки города. Они казались обманчиво близкими, словно до них было рукой подать, но еще не успевший затормозить от холода мозг уже прикинул, где я на самом деле нахожусь.

В это было трудно поверить, но это оставалось фактом — я на острове.

Этот небольшой островок был посреди реки, что протекала не так уж далеко от моего дома, но из окон была не видна в виду более высоких домов окружающих дворов. Ниже по течению, где был более пологий берег, даже располагался небольшой пляж, на котором летом любили отдыхать мои же соседи.

Пока я остолбенело смотрела на открывшуюся мне истину плачевности моего положения, слева и