Спасение Рейн - Келси Кингсли

было или нет.

Она была намного снисходительнее, чем я думал, будь я на ее месте, и для меня это было поразительно.

— Итак, Леви Стрэттон… — сказал я, нуждаясь в смене темы. — Он брат Дэвида, не так ли?

Лора торжественно кивнула.

— Когда я в последний раз видел маму, она была с ним.

— Я знаю. — Она ткнула пальцем в оладьи, которые теперь лежали на столе, только наполовину съеденные и почти забытые. — Если ты хочешь спросить меня об этом, то я уже говорила тебе, что я действительно не…

— Нет, я знаю. Я просто… — простонал я, потирая ладонями щеки и бороду. — Наверное, я просто соединяю точки.

— Я понимаю, и не могу сказать, что виню тебя. Но не позволяй своему любопытству взять верх над тобой, хорошо? В конечном счете, все это не имеет значения. Отдели себя от этого. Ты сейчас здесь, живешь хорошей жизнью, и ты знаешь, что тебе так будет лучше.

Мне не нужно было, чтобы Лора это говорила, чтобы знать, что она была права. Но я все равно оценил это и выразил благодарность кивком.

Но тут возник вопрос, который я задавал себе с тех пор, как узнал о Дэвиде, и знал, что не буду счастлив, пока не выскажу его. И поэтому решился на это.

— Еще один вопрос, прежде чем я отправлюсь к мясному рулету моей девушки, — сказал я, сглатывая, готовясь к ответу. — Был ли Дэвид моим отцом?

Лора глубоко вздохнула, окинула меня мрачным взглядом, а затем устало пожала плечами.

— Я не знаю, знает ли кто-нибудь на самом деле, — призналась она. — Ну, кроме твоей матери, Дэвида, может быть, твоих бабушки и дедушки и членов семьи Дэвида…

— Но? — спросил я, почти с надеждой произнося это маленькое слово.

— Но… ты же знаешь, какого роста твоя мать, какого роста были твои бабушка и дедушка, и, ну… — снова пожала плечами Лора. — Дэвид, должно быть, был не меньше двух метров.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ТАКОЙ ЖЕ, КАК ОН

Лора сказала, что не имеет значения, был ли Дэвид моим отцом или нет, и я сказал ей, что она права. Но в тот вечер, после того как съел мясной рулет, который Рэй припасла для меня, а потом пошел домой кормить Элевен, все не мог выбросить из головы мысли о нем.

Дэвид Стрэттон, ростом почти два метра, такой же, как у меня. Умер в двадцать четыре года — ненамного старше, чем мне было, когда умер Билли.

Лежа в постели и прижимая к себе Элевен, я поднял старую статью, посвященную аварии, унесшей жизнь Дэвида. Смотрел на его черно-белое лицо. Изучал зернистую структуру его носа, его скулы. Его брови и изгиб улыбки. Я просто пытался понять, сколько у нас общих черт, если они вообще есть, но, черт возьми, фотография была такой маленькой и нечеткой, что трудно было что-то разобрать.

«Скорее всего, он не был твоим отцом».

«Черт… а что, если это он?»

Я выбрался из постели, с бешено колотящимся сердцем, и опустился на пол, чтобы отжаться, пытаясь прочистить мозги. Элевен с любопытством наблюдал за тем, как я считал вслух, как считали овец.

— Раз… два… три…

«Он знал обо мне?»

— Четыре… пять… шесть…

«Бабушка и дедушка знали о нем?»

— Семь… восемь… девять…

«Может быть, он когда-нибудь встречался со мной, а я этого просто не помню?»

— Десять… одиннадцать…

«Ему было не все равно?»

— Блядь.

Оттолкнулся от пола и встал на колени, запустив руки в пряди волос, еще влажные после душа. Мой разум не собирался останавливаться на вопросах, и я знал это, но что, черт возьми, мне нужно было с этим делать? Парень был мертв. Он был мертв уже двадцать пять лет.

«Но его девушка все еще жива».

«Нет», — яростно замотал головой я. — «Даже не думай об этом».

«Но у нее будут ответы».

— Блядство, — простонал я, растягивая это слово до тех пор, пока у меня не перехватило дыхание, проводя руками по лицу и бороде.

Последнее, чего мне хотелось, — это связываться со своей матерью. Она ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, а я также ясно дал понять, что раз и навсегда порвал с ее токсичностью, — и я это сделал. Моя жизнь была хороша. Моя жизнь была именно такой, о какой я всегда мечтал, и меньше всего мне хотелось подвергать ее опасности, встречаясь с Дианой Мэйсон.

Но я не планировал этого, не так ли?

* * *

На следующий день на работе, после еще меньшего количества сна, чем накануне, с неохотой принял решение увидеться с матерью в последний раз — и на этот раз я говорил серьезно: это будет последний раз. Но при этом прекрасно понимал, что не успокоюсь, не задав ей хотя бы тех вопросов, которые бесконечно крутились у меня в голове.

Но я также знал, что не могу попросить Рэй сопровождать меня.

Леви мог быть там, и даже если бы его там не было, Диана могла бы рассказать ему.

Я не мог допустить, чтобы он узнал, что мы с Рэй связаны, потому что он побежал бы к Сету. Не мог рисковать возвращением Сета, хотя, скорее всего, он все равно, в конце концов, вернется. Но я должен был допустить, чтобы это произошло по его собственной воле, а не из мести мне.

Поэтому в свой обеденный перерыв я позвонил следующему человеку — единственному, о ком я мог думать.

— Солджер! — Гарри ответил на первом же гудке. — Как дела, сынок? Сколько времени прошло? Два дня?

Я усмехнулся. Мы с Гарри много разговаривали.

— Я в порядке. Как дела у тебя?

— Не могу пожаловаться. Отпуск проходит хорошо. Расслабляюще.

— Рад за тебя, парень. Чем занимался?

— Да так, кое-что по дому.