Страх. Трамп в Белом доме - Боб Вудворд

Макмастер продолжал твердить в Совете национальной безопасности, что Трамп никогда не смирится с ядерной Северной Кореей.

Сам президент в интервью New York Times так суммировал свою позицию практически по всем вопросам: «Я всегда двигаюсь. Я двигаюсь в обоих направлениях».

Председатель Объединенного комитета начальников штабов Данфорд создал в своем оперативном управлении группу стратегических коммуникаций, чтобы отслеживать возможности «посыла сигналов» Северной Корее. Какие действия могли считаться достаточно угрожающими, чтобы служить сдерживающим фактором?

Когда к берегам КНДР направили третий авианосец, Мэттис высказал свою обеспокоенность. Не приведет ли это к непредвиденному ответу Кима? Не спровоцируют ли США войну, пытаясь ее избежать? Казалось, эта возможность тревожила его гораздо больше, чем многих других в Пентагоне и, конечно же, в Белом доме.

Мэттис находился под впечатлением книги историка Барбары Такман «Августовские пушки» (The Guns of August) о начале Первой мировой войны. «Он зациклился на августе 1914 г., — сказал один чиновник из Пентагона, — и идее, что можно действовать по плану, который кажется благоразумным, но на деле приводит к непредвиденным последствиям и войне». Военная машина набирает обороты, и «вы уже не можете ее остановить».

Мэттис не хотел войны. По его мнению, стратегия поддержания статус-кво и сдерживания без войны даже в условиях острейшей напряженности была выигрышной для обеих сторон.

«Мэттис и Данфорд считают, что Северную Корею можно сдержать, — подвел итог чиновник Пентагона. — Данфорд открыто сказал: “Я посоветовал президенту именно это”».

19 сентября 2017 г. президент Трамп впервые выступил перед Генеральной Ассамблеей ООН. В своей речи он назвал северокорейского лидера «ракетчиком» и заявил, что, если Соединенным Штатам придется защищать себя и своих союзников, «у них не будет иного выбора, кроме как уничтожить Северную Корею».

Ким ответил три дня спустя. «Испуганная собака лает громче, — заявил он и назвал Трампа негодяем и гангстером, который любит играть с огнем. — Я обязательно укрощу этого старого американского маразматика».

В твите от 23 сентября Трамп назвал Кима «маленьким ракетчиком».

Трамп и Роб Портер сидели в президентском салоне на «Борту номер один». По телевизору шли новости на Fox News.

«Маленький ракетчик, — гордо говорил Трамп. — Я думаю, это лучшее прозвище всех времен и народов».

«Да, оно смешное, — согласился Портер, — и, похоже, по-настоящему задело Кима. Но, — продолжил он, — каким будет эндшпиль? Если и дальше усиливать риторику и эскалацию, как мы будем из этого выбираться? Как вы собираетесь закончить все это?»

«Главное, никогда не показывать слабость, — ответил Трамп. — Нужно всегда демонстрировать силу. Ким и другие не должны сомневаться в том, что я готов пойти на что угодно во имя защиты наших интересов».

«Понятно, вы хотите держать его в напряжении, — сказал Портер. — И хотите, чтобы вас окружала аура непредсказуемости. Но он тоже кажется довольно непредсказуемым. И мы даже не знаем, насколько он в своем уме, насколько адекватно он оценивает происходящее. У него нет политических ограничений, как у других. И он, похоже, очень хочет, чтобы его воспринимали на международной арене всерьез».

«Нужно демонстрировать свою силу», — повторил президент.

«Хотелось бы знать, — спросил Портер, — если продолжать над ним насмехаться, как он на это отреагирует — заставит ли это его подчиниться или, наоборот, спровоцирует?»

Трамп не ответил. Но язык тела явно свидетельствовал о том, что он знал: Ким способен на все. Затем Трамп предложил свой взгляд на ситуацию: это состязание силы воли. «Это противостояние. Лидер против лидера. Личность против личности. Я против Кима».

В конце сентября генерал Келли попросил Грэма зайти в Белый дом, чтобы вместе подумать над тем, что делать США с Северной Кореей.

Противоречивые заявления Трампа и Тиллерсона наводняли СМИ. На протяжении нескольких недель Тиллерсон публично проповедовал так называемый принцип «четырех “не”»: Соединенные Штаты не стремятся к смене северокорейского режима, не хотят добиться его падения, не пытаются ускорить объединение Северной и Южной Кореи и не ищут предлога для вторжения на Север.

«Нам нужно придумать, что делать с этим парнем», — сказал Келли Грэму, имея в виду Ким Чен Ына.

Грэм сделал Келли и Макмастеру радикальное предложение. «Пусть китайцы его убьют и поставят вместо него какого-нибудь северокорейского генерала, которого они смогут контролировать», — предложил Грэм. Китай слишком сильный, чтобы Северная Корея решилась на него напасть. «Китайцы там главные, поэтому они должны заниматься Кимом. Не мы, а они. Они должны избавиться от него и от ядерного оружия, которое он накопил. Или взять Кима под контроль и заставить его свернуть все свои программы. Но я боюсь, что он сумеет с ними договориться».

По его мнению, Трамп должен был прямо заявить Китаю: «Мир стал опасным. Я не допущу, чтобы этот режим угрожал моей стране ядерным оружием».

По словам Грэма, Трамп сказал ему, что не допустит существования ядерной Северной Кореи. Грэм трубил об этом на весь мир, разве что не давал объявлений в газетах.

1 октября, через несколько месяцев после того, как Тиллерсон начал публично призывать Северную Корею к диалогу, Трамп написал в Twitter: «Я сказал Рексу Тиллерсону, нашему замечательному госсекретарю, что он напрасно тратит время, пытаясь договориться с маленьким ракетчиком. Побереги силы, Рекс. Мы сделаем то, что нужно сделать!»

Этот воинственный твит, по мнению многих, сводил на нет все усилия главного дипломата страны.

Было ясно, что Трампа понесло. В ходе избирательной кампании он собственноручно протягивал оливковую ветвь Киму и заявлял о готовности договориться с ним за гамбургером.

Что упускалось из виду, так это то, что Трамп нашел хороший способ усиления своей позиции, создавая ситуации, зачастую рискованные, которых раньше не существовало. Угрожать непредсказуемому северокорейскому режиму, обладающему ядерным оружием, казалось немыслимым, но он это делал. И это было лишь началом. Время, когда президентство означало готовность договариваться и работать в команде, прошло.

Трамп все сильнее натягивал поводок, на котором пытался держать его Келли. И спустя несколько месяцев все иллюзии главы аппарата по поводу возможности контролировать президента исчезли. Стало ясно, что Трамп психологически не может смириться с каким бы то ни было внешним контролем. Он словно говорил: я больше не собираюсь это терпеть. Когда у меня связаны руки, я не чувствую себя президентом.

В ноябре Трамп увидел, как Крис Крейн, глава профсоюза иммиграционной и таможенной полиции, пожаловался в эфире Fox News, что не может получить доступ к президенту. Он заявил, что Трамп их кинул. Профсоюз поддержал его за шесть недель до выборов — это был первый случай, когда Национальный совет иммиграционной и таможенной полиции поддержал кандидата в президенты.