Жизня. Рассказы о минувших летах - Константин Иванович Комаров

Она пытается возражать: «Так мы можем и просмотреть. Вот Кирилл Алексеевич, он ведь настоящий археолог, а все-таки просмотрел могилу в Кочкинском могильнике». Ах, ты, думаю, ну ладно. За настоящего и не настоящего археолога мне довелось отомстить ей, вовсе даже не помышляя об этом. В 1975 г. мы раскапывали курганы у д. Заморино под Ярославлем. Елена Николаевна расчищала могилы, делала чертежи планов и профилей курганов и погребений. Подошел к законченному исследованием кургану. Костяк уже убран.

— Елена Николаевна, вы тут все сделали? План, фото?

Потянул ниточку корешка на дне могилы.

— Тогда нанесите, пожалуйста, на план дополнительно эту бляшку с фрагментом кожаного пояса, а еще вот эту бусинку и эту бусинку.

На раскоп в Купанском сбежалась толпа народа. Пока Елена Николаевна увлеченно чистила стенки траншеи, стерильность которых в чистом дюнном песке видна невооруженным глазом, я копался в бесформенном подозрительном пятне. Алла сверху:

— Ты чего там нюхаешь?

— Не пойму. Или я копаюсь в старом отхожем месте, или же наносит от рядом расположенной так называемой уборной, типичной в барачных поселках. Нет, все-таки могильная яма, но сильно нарушенная неглубокими ямами с отходами от строительства поселка.

Елена Николаевна начинает расчищать погребение, бормочет: «Женское, богатое». В толпе ропот: «Богатую, богатую нашли!» Я показываю и даю им пощупать бусы: «Смотрите — стекло. Золота тут только блеск». Не верят. По слухам, все остались в убеждении, что мы накопали там кучу золота, но как-то скрыли его от глаз народа.

А толпа все наседала, и я с трудом пробирался к раскопу, чтобы описать погребение. А Наталья Кашинцева еще и мечется всюду, усугубляя сумятицу. Начинаю раздражаться:

— Наталья (забыл отчество). Где ваше место?

А она томно:

— Константин Иванович, подайте мне лопатку.

Неуместное кокетство выводит меня из терпения:

— Здесь никто никому ничего не подает. Все берут сами. Иначе остаются голодными.

Вид легко одетой по случаю жары Кашинцевой с ниспадающими на глаза космами прямых волос вызывает явное неодобрение публики. Особенно негодует одна старуха:

— Страхуила, страхуила, тьфу!

И к Алле (кстати, тоже в шортах):

— Ну, вот вы тоже женщина, но ведь вполне порядочная, а эта — страхуила, а туда же! Тьфу!

В Калининской области Д.А. проехался в краткий разведывательный вояж, а нас с Кольцовым оставил раскапывать Соболевскую стоянку и 2-й Пекуновский курганный могильник. В связи с последним снова возникла М.В. Фехнер. Теперь она натравила на меня свою коллегу А.В. Успенскую. Эта заявила, что Пекуновский могильник она уже раскапывала, и я нарушил ее приоритет.

— Где? Вы раскапывали 1-й могильник, а я — 2-й.

— Это одно и то же.

— Ничего подобного. 1-й был известен в 70-х годах 19 в., а 2-й открыл О.Н. Бадер в 1932 г., и расстояние между ними не менее 0,5 км (при измерении рулеткой 480 м), большей частью занятое селищем того же времени. Изворачивается:

— Я и там тогда копала.

— Где? В вашем отчете об этом ничего нет.

— Я не записала, но все равно копала.

— Тогда вы достойны наказания.

В ОПП (Отдел полевых исследований) добрейшие Лидия Алексеевна и Нина Константиновна меня уговаривают, а Успенскую обещают наказать.

Я разозлился:

— Да провалитесь вы все.

1972 год запомнился небывалой жарой. Но в благоприятном мае я вновь побывал на Сити, где нашел еще одно славянское селище с признаками пожара, раскопал несколько курганов у д. Себельская и открыл городище дьякова типа, никак с укреплениями стана князя Юрия 1238 г. не связанное. В июле Д.А. разместил нас в школе с. Караш, стоявшей у въезда в село на взгорке, на самом припеке. Жара, духота, тучи мух. Жара не помешала Д.А. открыть новую неолитическую культуру, более раннюю, чем считавшаяся прежде льяловская. Приехал Никита Александрович Хотинский и сообщил, что на Ивановском торфянике были найдены кремневые изделия, по всем признакам мезолитические. На месте находок организовали раскоп, и в комплексе с мезолитическим кремнем оказалась не совсем обычная керамика. Предварительно для разведки места раскопок посылались Лева Кольцов и Боря Фоломеев. Возвратились они, покрытые слоем торфяной пыли, ни китайцы, ни негритята, коричневые. Лев пожаловался на голод.

— Почему? Вам же были даны на перекус вареные яйца.

— Да! Ты их сварил всмятку, а где у нас ложечки, чтобы их съесть?

— Может вам еще серебряные стаканчики на блюдечках с голубой каемочкой для подставки?

А Боря пожаловался на живот, наверно, от яиц. Они оказались с тухлинкой. Крайнов:

— Вот это врешь. Тухлые яйца, если хочешь знать, другие люди употребляют за деликатес!

К переезду в Ивановскую область, где обычно тоже устраивались при школе, изнуренный жарой Д.А. взмолился: «Константин Иванович! Найдите, пожалуйста, местечко для лагеря не в школе». Съездили с Сашей Уткиным и облюбовали место на опушке березового леса. Место полюбилось ему и стало постоянным для базирования экспедиции. Здесь тоже пересмотрели прежние раскопы и выделили слой с керамикой и кремневыми орудиями мезолитического облика. На этом основании в сопоставлении с другими материалами, открытыми в зоне работы экспедиции, была выделена новая культура, названная верхневолжской. В Калининской области снова Пекуново. Нашел следы работы А.В. Успенской. Все-таки дали ей открытый лист, влезла, раскопала 20 курганов и тем нарушила цельность исследования памятника. С тех пор у меня не лежит душа к публикации материалов этого могильника.

В 1973 г. мне выпадал шанс организовать раскопки на территории средневекового кремля в г. Твери, поскольку город входил в зону деятельности Верхневолжской экспедиции, в которой я был единственным представителем древнерусской археологии. Перспектива выглядела многообещающей: культурный слой толщиной не менее 5 м с горизонтом заводнения от глубины 2,5-3 м, способствующим сохранению органики. Раскопки предполагались в связи с расширением и строительством новых корпусов Медицинского института, занимавшего старое здание городской гимназии в центре города. Заказчиком и финансистом строительства выступало Министерство здравоохранения РСФСР, из скудного бюджета которого средства на раскопки не предусматривались, да их и не было. Предложение