Цветы подо льдом - Джин Росс Юинг

Кэтриона вернулась к гостинице. Она знала, что должна оборвать последнюю нить, должна вырвать из сердца этого англичанина раз и навсегда, а заодно заставить его забыть ее.

На булыжной мостовой стоял нанятый в гостинице экипаж, запряженный парой лошадей. Доминик остановился в дверях: его правая рука висела на перевязи у груди. Увидев Кэтриону, он улыбнулся.

– Я ждал вас. Видите, ваше желание исполнено – я возвращаюсь в Англию.

– Как? Прямо сейчас, ночью? – воскликнула она, и тут же от слабости у нее закружилась голова. – Вы еще не набрались сил для путешествия!

Мелкий дождь падал не переставая на покрытые грязью булыжники.

– Ерунда. – Доминик равнодушно отвел взгляд. – Мне здесь больше нечего делать. Не подглядывать же за Стэнстедом и Розмари – мне уже невмоготу видеть как они строят глазки друг другу.

– Это то, над чем вы столько времени трудились. Итак, работа завершена?

– Да, поэтому я и уезжаю, – кивнул Доминик. Дождь все усиливался.

– Но тогда нас будут разделять сотни миль! – вырвалось у Кэтрионы, и она немедленно захотела, чтобы эти слова остались несказанными.

– Я знаю. – Доминик снова посмотрел на нее. Глаза его заполнились тенями, напоминавшими зеленый мох. – Я обещал, что никогда не буду ни искать вас, ни посылать за вами. И все же не теряйте надежды, Кэтриона!

Она собиралась при расставании дать ему что-нибудь с собой, какой-нибудь подарок, но сейчас могла оставить на память только слова:

– Я буду надеяться, ради вас!

Доминик шагнул ближе, протянул к ней руку, и Кэтриона почувствовала на щеке тепло его ладони. Глаза Доминика были полны страстного желания и нежности, но голос звучал почти равнодушно:

– Мы опять теряем время, даже этот короткий миг! Почему мы не использовали каждую минуту, чтобы побыть вместе? Для любовников мы успели так мало, черт побери! Я могу пересчитать по пальцам, когда вы одаривали меня своей благосклонностью. Любовь так редка и так драгоценна в этом мире. Когда она снова придет к вам, обещайте мне, что вы возьмете ее обеими руками и удержите у себя. Не дайте ей опять уйти, Кэтриона.

Брызнувшие против воли слезы обожгли ей глаза.

– Увы, на моем пути она больше не встретится.

Взгляд Доминика изучал ее лицо, задерживаясь на губах. Она закрыла глаза и отдалась сладкой минуте, не отнимая щеки от его ладони.

– Я не смогу поцеловать вас на прощание, – сказал он. – Это заставит меня изменить решение.

Она улыбнулась и заморгала, смахивая слезы с ресниц.

– О, тогда поезжайте скорее и не поминайте лихом, потому что я тоже не могу поцеловать вас. Вы – восхитительный мужчина, Доминик Уиндхэм! Любая женщина, имевшая такого, как вы, в качестве первого любовника, может гордиться, и я не жалею о том, что было. Теперь вы найдете девушку, достойную этого подарка, и женитесь на ней.

– Боже упаси! – сказал Доминик и вздохнул. – Хватит с меня брачных ночей, тем более с девственницами. Как показывает опыт, это ужасная комбинация.

Кэтриона засмеялась и отступила назад.

– Ну что ж, в таком случае мы квиты.

Прежде чем он успел ответить, она повернулась и вошла в гостиницу. Ей было слышно, как отъехал экипаж. Слабость заставила ее прислониться к стене, чтобы не упасть в обморок прямо в коридоре.

«Не думай о нем! – приказывала она себе. – Немедленно отправляйся обратно в Глен-Рейлэк, к Дейрдре, Мейрид, Изабель – твоя жизнь там. Тебе придется проститься с долиной и Дуначеном, пещерой Калема и водопадом, где умер Уильям Уркхарт. Твое прошлое, твое детство – все останется позади, как и твоя невинность, подаренная мужчине. Но какое теперь это имеет значение?

Колеса, стуча, покатились по мостовой. Железо и камень терлись друг о друга, навечно унося англичанина из ее жизни. «Я не вернусь никогда», – подумала она по-гэльски.

Путешествие доставило Доминику немало мук – временами ему казалось, что это был настоящий ад. Когда экипаж подбрасывало на неровной дороге, в руке возникала жгучая боль, как будто в нее вонзались тысячи иголок. Кроме того, его снова одолевала лихорадка. Он заставлял кучеров ехать день и ночь; север все больше отдалялся, становясь простым воспоминанием.

Стэнстед и Розмари будут добираться на юг медленно и повезут вместе с сыном шотландскую няню. Временами они даже являлись ему во сне. Он видел их блуждающими в полях, среди молодых побегов и маков, напоминающих своим алым цветом о пролитой крови воинов. Иногда все трое прохаживались по бесконечному берегу с белыми ракушками. Волосы Эндрю из черных почему-то превращались в золотистые; малыш ковылял за взрослыми, то смеясь, то рыдая. Няня забирала его и уносила прочь, всегда далеко на запад, через огромный океан. Там, за горизонтом, находилась Тир-нан-Ог – «Земля молодости», где для него сохранится память о вечно юной Кэтрионе.

И все же чего-то ему удалось достигнуть. Он привел Розмари обратно к ее мужу, в то время как Генриетта ушла в небытие. Она уже не заполняла его снов.

Когда Доминик приехал в Лондон, он был еще очень слаб и даже не смог подняться в свои апартаменты без посторонней помощи. Утром он так же нетвердо стоял на ногах и все же, побрившись с большим тщанием, стал одеваться.

Слуга, подавая ему накрахмаленный шейный платок, посмотрел на него с нескрываемой озабоченностью, и Доминик повернулся к зеркалу. Оттуда на него глянул надменный лондонский денди в сверхмодном костюме, и если бы не слабые тени вокруг глаз и не свежая льняная косынка, поддерживающая правую кисть, никто и на секунду не заподозрил бы, что Доминик Уиндхэм вообще куда-то уезжал.

Выйдя на улицу, Доминик обратил внимание на запах угольного дыма, конский топот и спешащую толпу. Оказывается, прежде он многого не замечал.

Заставив себя отрешиться от всех своих немочей, он вошел в особняк герцога.

– Сейчас узнаю, сэр. – Привратник взял его визитную карточку, чопорно поклонился и скрылся наверху. Через минуту он появился снова. – Его милости нет дома, майор Уиндхэм.

– Что ж, тогда я подожду.

Доминик поудобнее расположился на хрупком золоченом стуле, стоявшем в холле, и, откинувшись на его спинку, прикрыл глаза.

– Обычная светская формальность и ничего более. Его милость чем-то занят и не желает меня видеть. Я прекрасно это понимаю, но я все равно увижу его, хочет он того или нет. Прошу передать герцогу, что у меня есть новости, которые он наверняка пожелает услышать.

Слуга повернул назад и его напудренная голова еще некоторое время белым пятном маячила в полумраке коридора.

Прошло около часа, прежде чем Доминика препроводили в кабинет Ратли, человека с желтыми козьими глазами, сидевшего за широченным письменным столом.

– Что за причина могла побудить вас явиться сюда, майор Уиндхэм? – Герцог поднял недовольный взгляд на гостя.