Как устроена экономика - Ха-Джун Чанг

Помимо этого, многие часто ошибочно полагают, что бедность – это результат лени, и, соответственно, думают, что в бедных странах живут ленивые люди{148}. Но причина, по которой они бедны, кроется в низкой производительности труда, что редко бывает виной трудящихся. В определении национальной производительности большое значение имеет капитальное оборудование, технологии, инфраструктура и институты, имеющиеся в стране, а уж эти факторы люди сами обеспечить не могут. Так что если в подобном положении вещей кто-то и виноват, то это богатые и влиятельные люди из таких государств, как Греция и Мексика, люди, контролирующие эти детерминанты производительности, но не способные обеспечить их в достаточном количестве и соответствующего качества.

Что касается качества работы, то здесь не существует «хороших» показателей интеллектуальных параметров, но мы можем получить по крайней мере некоторые показатели для физических и психологических характеристик.

С точки зрения физических характеристик качества работы, наиболее доступный показатель – доля смертельных случаев на производстве (обычно рассчитывается на 100 тысяч работников). Такие страны, как (в алфавитном порядке) Австралия, Великобритания, Норвегия, Финляндия, Швейцария и Швеция, предлагают безопасную рабочую среду: здесь только один или два человека из 100 тысяч ежегодно умирают от несчастных случаев на производстве. В Сальвадоре и Индии соответствующее отношение составляет около тридцати-сорока и около двадцати в Эфиопии и Турции. Показатели в других развивающихся странах, для которых они доступны (а они зачастую недоступны), лежат в диапазоне от десяти до пятнадцати человек.

Как я уже говорил, легче всего получить данные, касающиеся психологических аспектов работы, то есть гарантии занятости{149}. Не существует единого способа измерить гарантию занятости, но самым надежным показателем, вероятно, служит доля сотрудников, проработавших в компаниях менее шести месяцев; информацию об этом опубликовала ОЭСР для своих стран-членов. В соответствии с этими данными, по состоянию на 2013 год турецкие рабочие имеют наименьшую гарантию занятости (26 процентов), за ними следуют корейцы (24 процента) и мексиканцы (21 процент). Жители Греции, Словакии и Люксембурга имеют самую надежную гарантию занятости (у всех около 5 процентов).

В 2009 году на конференции я встретил Джованни Доши, выдающегося итальянского промышленного экономиста. Он рассказал историю, которая случилась с его другом в городе Больцано в Альто-Адидже, немецкоговорящей части Италии. Зная, что это весьма процветающий город, друг Джованни (не итальянец) небрежно спросил таксиста, скольких безработных он знает. Водитель шокировал его, ответив, что в городе есть всего один безработный – некий Джакомо. Друг Джованни запротестовал: хотя в городе проживало всего 100 тысяч человек, казалось невозможным, чтобы среди них был лишь один безработный. Не согласившись с ним, водитель остановился у стоянки такси и попросил других шоферов поддержать его.

После короткой импровизированной конференции таксисты не только подтвердили слова своего коллеги, но и добавили, что, по их мнению, Джакомо должен и дальше оставаться безработным ради всеобщего блага, потому что, если он найдет работу, объяснили они, правительству придется закрыть центр занятости и уволить четырех его сотрудников.

Возможно, таксисты из Больцано пошутили над иностранцем. А может, они говорили правду. Но суть этой истории в том, что мы настолько привыкли к высокому уровню безработицы за последние три десятилетия, что для нас просто невероятно слышать, что общество может существовать практически без безработицы, пусть даже в пределах одного небольшого города.

Тем не менее во времена золотого века капитализма во многих развитых капиталистических странах был очень низкий уровень безработицы. Они стремились к тому, чтобы безработицы не было вообще, и иногда им почти удавалось достичь этой цели; в начале 1970-х в швейцарском городе Женева (население которого тогда составляло около 200 тысяч человек) насчитывалось менее десяти безработных. Золотой век, возможно, был особым периодом, но все-таки он показывает, что полная занятость вполне досягаема. Безработица не «неизбежна».

Безработный может чувствовать себя вполне неплохо в финансовом отношении, если живет в одной из тех европейских стран, где пособие по безработице (то есть выплаты по страховке на случай безработицы) составляет 60–75 процентов от предыдущей заработной платы за два года. Но в глобальном масштабе такая ситуация скорее исключение. В США выплачивают лишь 30–40 процентов от предыдущего оклада (в зависимости от штата, в котором вы живете). В большинстве развивающихся стран такого пособия нет вообще.

Безработица затрагивает достоинство человека. Американский писатель Курт Воннегут в своем классическом романе 1952 года «Механическое пианино» изображает мир, где больше ни один человек не должен заниматься ручным трудом. За него все делают машины; в этой истории машины функционируют по операционным картам, похожим на те, что вкладывают в механическое пианино, которое и дало название книге. Несмотря на полное удовлетворение основных материальных потребностей, свободно распоряжаясь всем своим временем, люди, живущие в этом мире, за исключением незначительного меньшинства инженеров и менеджеров, на самом деле отчаянно несчастны: они лишены достоинства, которым обладали, ощущая себя полезными членами общества.

Безработица также оказывает значительное негативное влияние на здоровье, особенно психическое. Сочетание экономических трудностей и потери достоинства приводит к тому, что безработные все чаще чувствуют себя подавленными и более склонны к самоубийству{150}.

Безработица представляет собой огромную трату ресурсов с социальной точки зрения. Она создает ситуацию, в которой люди не могут найти работу, в то время как уйма оборудования простаивает. Долгосрочная безработица, сконцентрированная в определенных регионах, может привести к социальной деградации общества и упадку городов. Некоторые районы американского «Ржавого пояса» и северные (бывшие) промышленные районы Великобритании до сих пор не полностью оправились от последствий высокого уровня безработицы конца 1970-х – 1980-х годов.