Револьвер для адвоката - Майкл Коннелли

– Еще пару дней, Андре.

– Знаю. Стараюсь держаться.

Я кивнул, и его увели. А я наблюдал, как Андре выводят через стальную дверь.

– Разве не трогательно?

Я развернулся. К столу защиты подошел Лэнкфорд. Бросив взгляд через его плечо на Форсайта, я увидел, что обвинитель у своего стола пытается впихнуть толстую пачку документов в тоненький дипломат. Ни до Лэнкфорда, ни до меня ему сейчас дела не было. Зал суда уже опустел. Лорна пошла за машиной. Один из ребят Мойи последовал за ней, а другой, ожидая меня, вышел в коридор. Сиско и Дженнифер тоже ушли.

– Согласен, Лэнкфорд, трогательно, – сказал я. – И знаешь почему? Потому что он невиновен, а вокруг таких найдется немного… Хотя, конечно, ты, как никто другой, это понимаешь.

Лэнкфорд изобразил удивление:

– Ты и правда веришь, что сможешь его оправдать, напирая на существование какого-то фокусника?

Улыбнувшись, я стал собирать собственные документы в портфель.

– Мы, как ни странно, зовем эту линию защиты «Кошка в шляпке». И поверь, дело верное.

Он промолчал, а я, оторвавшись от бумаг, поднял на него глаза.

– Один – Елена – Роберт – пять – шесть – семь – шесть.

– Что это? Мамочкин телефон?

– Нет, Лэнкфорд, номерной знак.

В мгновение ока выражение его глаз изменилось. Возможно, он все понял, возможно, просто испугался. А я продолжал, интуитивно следуя некой тропой к неизвестному пункту назначения:

– Этот город кишит камерами. Надо было потерять номер перед тем, как начать за ней слежку. Кстати, тот свидетель, которого хотела послушать сегодня судья, принесет видеозапись с улицы рядом с отелем. И опознает тебя как кошку в шляпе.

Взгляд Лэнкфорда уже не юлил: на меня злобно смотрели глаза загнанного в угол зверя.

– Тебе придется объяснять присяжным, как вышло, что ты следил за Глорией Дейтон, потом ее убили, а ты расследовал убийство.

Лэнкфорд схватил меня за галстук и дернул на себя. Но галстук остался у него в руке, и он, теряя равновесие, качнулся назад.

– Эй! Есть проблемы? – обратив на нас внимание, воскликнул Форсайт.

Лэнкфорд пришел в себя, а я, взглянув на обвинителя, сказал:

– Нет, какие могут быть проблемы.

И спокойно забрал галстук у Лэнкфорда. Тот стоял спиной к Форсайту, уставившись на меня потемневшими от ненависти глазами. Пристегивая галстук на место, я наклонился к нему и прошептал:

– Лэнкфорд, я не думаю, что ты убийца. По-моему, ты ввязался в дела не твоего уровня. И увяз с концами. Тебя использовали. Ты нашел Глорию, а кто-то доделал остальное. Может, ты понимал, к чему все идет, а может, и нет. Только невиновного-то зачем в тюрьму упекать?

– Пошел ты, Холлер. Твой клиент – подонок. Как и все они.

В этот момент к нам подошел Форсайт.

– Джентльмены, я ухожу. Спрашиваю еще раз: есть какие-то проблемы? Мне что, тут с вами нянчиться?

Мы оба продолжали сверлить друг друга глазами, не поворачиваясь к обвинителю.

– Все в порядке, – ответил я. – Я просто объясняю… следователю Лэнкфорду, почему ношу съемные галстуки.

– Очень интересно. В таком случае доброй ночи.

– Доброй ночи.

Форсайт зашагал по проходу пустого зала суда. А я продолжил с того места, где остановился, когда нас прервали:

– У тебя меньше двадцати четырех часов, чтобы подумать, как разыграть свою партию. Завтра твой приятель Марко пойдет ко дну. Можешь тонуть с ним, а можешь поумнеть и выплыть целым и невредимым.

Лэнкфорд медленно покачал головой:

– Холлер, ты понятия не имеешь, черт возьми, о чем говоришь. И никогда не имел. Ты не знаешь, с кем связался. Вообще ни хрена не сечешь.

– Тогда, видимо, до завтра.

Я похлопал Лэнкфорда по плечу, словно прощаясь с хорошим другом.

– Не смей ко мне прикасаться! – выпалил он.

Тем же вечером, под руководством Лорны, Сиско притащил в лофт вина и пиццы, чтобы посидеть после судебного заседания. Она считала, что для этого есть все основания, ведь впервые за две недели судебных заседаний и более семи месяцев подготовки, похоже, нашлось что праздновать.

Но еще больше я удивился, увидев в конце стола Законника Зигеля в кресле-каталке с переносным баллоном со сжатым кислородом. Старик с довольным видом причавкивал куском пиццы.

– Откуда ты взялся? – недоуменно спросил я.

– Твоя девочка, – сказал Зак, ткнув в Лорну куском пиццы, – меня спасла от тех людей. И как раз вовремя.

Он сделал вид, что чокнулся со мной куском пиццы, подняв его двумя бледными костлявыми руками. Я кивнул, огляделся, и, видимо, нежелание праздновать отразилось на моем лице.

– Да ладно, наконец-то у нас выдался неплохой денек, – сказала Лорна, протягивая мне бокал красного вина. – Радуйся.

– Я стану радоваться, когда все кончится, и мы вывесим огромное слово НЕВИНОВЕН.

Я показал на доску, где в общих чертах была изображена наша стратегия защиты, однако от бокала и куска пиццы не отказался и, улыбнувшись всем, прошел на свое место рядом с Законником Зигелем. Когда все расселись, Лорна произнесла первый тост за меня. Сильно смущенный, я тоже поднял бокал, а затем, улучив момент, сказалт:

– За богов вины. И пусть в ближайшее время они освободят Андре Лакосса.

Добиться вердикта «невиновен» – трудноосуществимый план. Даже когда всем существом чуешь, что человек, сидящий рядом с тобой за столом защиты, невиновен, ты понимаешь, насколько неохотно выносят такой вердикт – ведь саму систему создали, чтобы иметь дело с преступниками. Приходилось довольствоваться мыслью, что, вне зависимости от результата, я выложился для Андре Лакосса по полной.

Я поднял бокал и предложил выпить еще.

– За Глорию Дейтон и Эрла Бриггса. Пусть наша работа поможет восторжествовать справедливости.

Все присоединились к такому тосту, а потом я вернул коллег к текущей ситуации:

– Ладно, пока мы тут не напились, давайте пару минут поговорим о завтрашнем дне.

Для всех у меня нашлись и указания, и вопросы.

– Лорна, хочу начать пораньше. Заберешь меня в семь сорок пять?

– Я-то приеду, если приедешь ты.

Не слишком завуалированный намек на мое предыдущее опоздание.

– Дженнифер, ты завтра со мной или есть другие дела?

– Утром с тобой. В обед у меня слушание по изменению условий кредита.

Еще одно дело о лишении права выкупа закладной. Лишь они еще приносили доход.