Макс Сагал. Контакт - Ник Никсон

— Капитан, вон они, у палаток.

Паша рванул первым, военные за ним.

— Стоять! На землю!

Комаров без колебаний бросил ружье, встал на колени, заложил руки за голову. Старший из сыновей бросился бежать. Артист нагнал его и окунул носом в снег — охладить пыл. Для верности нанес успокоительные удары по почкам. Мальчишка заорал от боли.

— Это тебе за пацанов, говноед, — сказал Артист ему на ухо.

Лагерь располагался в сотне метров от аномалии у двух уцелевших лиственниц. Отсюда открывался отличный вид на всю округу до границы леса.

Паша осмотрел палатки.

— Их было четверо.

— Где четвертый? — спросил капитан.

— Умер, — сухо ответил уфолог.

* * *

Артист и Брадинкин остались у палаток охранять детей. Погребной, Паша и Комаров спустились к аномалии. Воздух вблизи трещал как счетчик Гейгера, измеряющий радиацию.

— Откуда она исходит? — спросил ошарашенный капитан.

— С орбиты Земли.

Погребной задрал голову в небо. Несколько секунд безотрывно глядел. Потом снова перевел взгляд на аномалию и облизнул пересохшие губы.

— А что внутри?

— Можешь войти, проверить. Только выйти не получится. Эта сила ломает вековые сосны как спички.

— Есть сие шаманское проклятие.

Никто не заметил, как за спиной появился Мандарханов.

— Это нам за то, что духов потревожили.

Погребной подобрал камень, швырнул в аномалию. Камень замер внутри, словно в замедленной съемке, а затем рассыпался на мелкие песчинки.

— Воу! Вот это мощь, — Погребной рассмеялся. — Ни одно наше оружие с таким не сравнится.

— Вы даже не представляете, с чем столкнулись.

— Это ты не представляешь, какие возможности это даст стране. Если сможем понять, как оно работает, заявим о себе как о новой сверхдержаве, поставим мир на колени.

— Я предупреждал, — обратился Комаров к Паше.

Пашу слова капитана не волновали.

— Вели им вернуть ее!

— Кого? — удивился уфолог.

— Таньку. Они забрали ее.

Комаров был шокирован.

— Я думал, они собираются только вас припугнуть. Я хотел предупредить, но не смог с вами связаться.

Паша подошел к уфологу вплотную.

— Ты можешь с ними говорить. Скажи, пусть вернут ее.

— Они меня не послушают.

— А ты попробуй!

Уфолог оглянулся на Погребного, в надежде, что тот проявит благоразумие.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Эта девушка, наверное, тебе дорога. Но я не могу этого сделать.

Паша со всего размаху врезал Комарову по лицу. Тот свалился на твердую промерзшую землю.

— За идиота меня держишь? Говори, где они ее прячут! — Паша пнул уфолога в живот, потом нанес еще удары по голове. — Отвечай или убью тебя!

— Хватит, — Погребной отстранил Пашу рукой.

— Он знает, где она! Он с ними заодно!

Погребной присел на корточки, уперев приклад автомата в землю. Комаров кашлял и задыхался.

— Мы с тобой похожи.

— Нет, — Комаров сплюнул кровь. — Мы совершенно разные.

Погребной оголил шею, продемонстрировав зашитую грубыми стежками рану. Уфолог оторопел от ужаса.

— Они скоро будут здесь, и ты знаешь, чего они хотят. Дай им это.

— Я не могу.

— Что? Чего они хотят?! — взревел Паша.

Погребной не сводил сверлящего взгляда с уфолога.

— Если пойду на это, они получат желаемое и мы никогда не узнаем, как победить это, — Комаров указал взглядом на аномалию. — Я единственный, кто может помочь.

Погребной надавил прикладом на живот уфологу.

— С чего ты взял, что стране нужна твоя помощь?

— Ты думаешь, что слышишь их и понимаешь, но это не так. Избавься от чипа, пока не стало поздно.

— Заткнись! Заткнись, хренов бородач! — Паша схватил Комарова за шиворот. — Что бы это ни было, ты отдашь это им. Ты понял?

Паша готов был разорвать уфолога голыми руками.

— Ты хочешь спасти девушку, а я пытаюсь защитить все человечество. Как бы жестоко это ни звучало, я более ценен, чем она. Чем каждый из вас.

— Ценен? Ценен! — Паша ударил его по лицу. Кровь из разбитого носа Комарова плеснула на снег. — А будешь ли ты так же ценен мертвым, а? Если с ней что-нибудь случится, клянусь богом, я убью тебя, а потом твоих детей. Это ты виноват в том, что случилось. Ты все слышал и молчал. И не говори, что это не так! Не говори! Не говори!

Паша вдруг осознал, что нанес уфологу не меньше десятка ударов. Шишки на кулаке вздулись и онемели. Комаров лежал на спине, тяжело дыша и захлебываясь кровью. Паша в ужасе отступил от него. Его колотило. Казалось, он вот-вот лишится рассудка.

— Нужно было тебя в ударную группу брать, — сказал Погребной подбадривающе. — Ну что ж, план Б.

Комаров нечеловеческим усилием поднялся. Лицо его распухло и побагровело.

— Я сделаю это. Но у меня есть условие. Вы отпустите моих детей.

— Можешь мне доверять, — сказал Погребной.

— Я тебе не доверяю, — уфолог запнулся и посмотрел на Пашу. — Пусть он скажет.

— Идет, — ответил Паша, даже не взглянув на капитана. — Их не тронут, обещаю.

* * *

Лыжи снегохода уперлись в шероховатую прибрежную льдину. Макс спустил затекшие ноги. Впервые он ступил на этот берег несколько дней назад, а казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

Из двигателя снегохода поднимался пар, внутри что-то бурлило. Путь железного коня на этом берегу закончился.

Поднявшись на склон по высеченным ступеням, Макс оглянулся на озеро, надеясь вновь увидеть геоглиф. Взору предстала только занесенная снегом гладь. С востока на запад ее разрезала угловатая трещина, напоминавшая кровоточащую рану.

Дау с виноватым взглядом опорожнился под себя. Лапы у него дрожали. Макс взял его на руки.

— Скоро все закончится. Мы едем домой.

В главном лагере их встретила мертвая тишина. Палатки покосились от налипшего с подветренной стороны снега. Они выглядели заброшенными. Макс ожидал увидеть катера на воздушных подушках, гудящие электрогенераторы, десятки военных, а оказалось, единственный оставленный здесь лейтенант и тот куда-то запропастился.

И как теперь выбираться отсюда? Без снегохода Максу не добраться до поселка. Обратно тоже путь закрыт.

Что здесь происходит?