Королевская кровь 12. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

class="p1">А она очень устала жечь живых. Но она подумает об этом потом.

На риск двигаться к порталу пешком Ангелина пошла намеренно. Сядь на стрекозу — и кто знает, отнесут ее к Нории или уволокут куда-то далеко от порталов, туда, где и его не будет, и она останется пленницей? Со стрекозы не спрыгнешь птицей в чужом мире, вряд ли там есть возможность оборачиваться, иначе Нории бы уже обернулся и улетел. На стрекозе не уничтожишь похитителей — иначе инсектоид унесет куда-то вообще без управления, а то и скинет. А на своих двоих есть возможность убежать и отбиться.

Ангелина, окруженная нейрами из отряда вестника, шла мимо ропчущих иномирян, мимо нависающих над ней чудовищных тха-охонгов, мимо повизгивающих охонгов и щелкающих жвалами невидши, не глядя по сторонам, напряженная, как струна, чувствуя, как холодит грудь ситория. Это море людей воняло кострами, потом и страхом, муравьиной кислотой и ненавистью, и она, видя их вот так, на расстоянии вытянутой руки, понимала, насколько же два столкнувшихся мира далеки. Невозможно договориться с тем, у кого совсем другая мораль и система ценностей.

Усталость ушла, как и все эмоции, сменившись сухой решимостью. И в голове остался только план, простой, как раз-два-три. Раз — заставить врага показать ей Нории. Два — ударить всеми силами, какие у нее на тот момент будут. Три — вывести его обратно. Даже если он будет не в состоянии идти — она и ее огонь сумеют убедить врагов дотащить его.

На каменной площадке с частично сохранившейся внешней колоннадой обители было пусто. Но когда она ступила на потрескавшиеся мозаичные плиты, из портала вынырнул раньяр, а всадник, увидев Ангелину с сопровождением, заорал вестнику на иномирянском. Тот посмотрел на нее и что-то прокричал в ответ. Человек на раньяре нырнул обратно.

Ангелина оглянулась. За ними поднимался отряд из полусотни иномирян на охонгах и невидши. Сбежать ей не дадут.

Посмотрела вперед, на портал.

— Иди, колдунья, — сказал иномирянин. — Связной передать приказ Тмир-ван: твой муж показать тебе сразу за вратами.

И она пошла.

Будет ли там, на той стороне работать щит или она останется беззащитной? Будет ли работать ситория и откликнутся ли огнедухи?

«Даже если не будут, — сказала она себе, — мне не впервой договариваться с противником. Даже с тем, с кем невозможно договориться».

В портале сопровождающих видно не было — она словно зависла на несколько мгновений в дымной пустоте, за которой угадывалась извечная ночь, не понимая, где верх, где низ. И тут же ноги ее коснулись твердой земли, и она, чуть расставив руки от головокружения, вышла под небо другого мира.

Глаза резанул стальной цвет небес и беловатое солнце.

Здесь пахло иначе, и ветер был кисловат, с привкусом железа, зелени и муравьиной кислоты. Вокруг портала были разбросаны колонны, белые и мозаичные осколки обители — некоторые размером с двухэтажный дом, — сломанные статуи богов. Перед ней метрах в пятидесяти стояли патрули, зависли в воздухе стрекозы с всадниками — и все смотрели на нее. Портал находился на едва заметном возвышении и был окружен несколькими цепочками иномирян на охонгах. Там же находились невидши. За патрулями среди шатров и пустых загонов, почему-то залитых водой, которая до сих пор текла ручейками и собиралась в большие лужи, расположились множество отрядов: им, очевидно, было приказано ждать, пока не решится вопрос с продвижением уже вышедшей армии.

А еще дальше, между двух рукавов рек, чуть правее мерцало дымное пятнышко второго портала. Больше порталов Ангелина не видела.

Значит ли это, что закрыты все кроме этих двух?

Воздух был полон повизгивания охонгов. Где-то далеко звучали рога, и Ангелина даже услышала автоматные очереди и взрывы, словно там шел бой.

«Неужели Нории смог уйти и это погоня за ним? Или… это Алина со спутниками?»

Она перевела дыхание. Сначала одна задача, потом другая. Не суетись. Сначала одно, потом другое.

Ситория на груди ощущалась как кусок льда. Щит слетел при переходе, и она, на мгновение ощутив себя голой и уязвимой, почти панически двинула руками, чтобы поставить его.

И он появился. Ани выдохнула и вернула себе концентрацию.

Она отошла от портала шагов на двадцать и оглянулась. Да, вокруг нее замкнули окружение — из дымки появился шедший за ней отряд на охонгах.

— Что теперь? — спросила она у вестника, когда он приблизился.

— Теперь ждать, колдунья, — ответил он, вглядываясь куда-то в сторону.

В тишине, прерываемой звуками далекого боя и визгом охонгов, под взглядами сотен глаз и сотен направленных на нее единиц оружия, Ангелина стояла недолго.

Справа показалась стая раньяров со всадниками. Единственного красноволосого человека среди них она увидела сразу, и в груди словно лопнуло что-то. Сердце забилось, получив дозу адреналина, и она ощутила, как подрагивает ее рука, которую она положила на мешочек с камнями.

Нории тоже увидел ее. Она уверена была в этом, хотя он был еще очень далеко. Она поняла по тому, как чуть подобралась его фигура, как двинулась опущенная голова.

Раньяры подлетели близко, так близко, что могли бы опуститься перед первой линией патрулей, шагах в тридцати от нее. Ани смотрела на Нории — а на затылке короткие волосы поднимались от напряжения, — она смотрела и ощущала всех, кто сейчас находится вокруг, кто готов броситься на нее. И тут он поднял голову и взглянул на нее. И столько было в этом взгляде и любви, и страха за нее, и вины, и ярости, что напряжение ее мгновенно взвинтилось до предела, а в ушах застучала кровь — словно обратный отсчет до взрыва.

Раньяр, зависший на уровне трехэтажного дома, стал опускаться. Вестник сделал к нему несколько шагов.

Она замерла. Только бы не дернуться раньше времени, не помешать. Горло пересохло, гулко билось сердце.

И тут она краем глаза увидела еще одну стаю, с бешеной скоростью несущуюся оттуда же, откуда прилетела первая.

* * *

Нории

12.40 по времени Тафии

Сила, полученная от Матери, таяла по капле — но Нории все еще хватало ее, чтобы удерживать в спокойствии и сочувствии людей вокруг.

От ставки Тмир-вана лететь было не больше десяти минут. Нории издалека заметил Ангелину, маленькую, отчего-то коротко стриженую, как всегда прямую, стойкую, и задышал чаще от плеснувшей в крови паники — вдруг не вывезет, не защитит ее, — замешанной на гордости, на тихой нежности, на удивлении от того, что эта невероятная женщина все же оказалась рядом с