Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы - Генрих Харрер

В конце концов и до тихой жизни тибетской столицы докатились волны мировой политики. Гражданская война в Китае принимала все более угрожающие масштабы, и стали опасаться волнений среди китайского населения Лхасы. Чтобы продемонстрировать свою независимость от китайской политики, в один прекрасный день правительство приняло решение выслать сотрудников представительства Китая из страны. Эта мера затронула около сотни человек. На приказ о выдворении с китайской стороны не последовало никаких возражений.

Власти Тибета прибегли к типично азиатской хитрости: выбрали то время, когда китайский радист играл в теннис, и изъяли его передатчик. Поэтому, узнав о приказе покинуть страну, сотрудник китайского представительства уже не смог связаться с Пекином. Лхасские почта и телеграф были закрыты и опечатаны в течение двух недель, так что в соседних странах поползли слухи о новой гражданской войне в Тибете.

Но ничего подобного не было. К выдворяемым из страны китайцам относились с изысканной вежливостью, устраивали в их честь прощальные приемы и обменивали им тибетские деньги на рупии по самому выгодному курсу. Им бесплатно предоставили вьючных животных и ночлег, а эскорт с флагами и трубами сопровождал их до самой индийской границы. Китайцы никак не могли до конца понять, что произошло, и прощание далось им очень тяжело. Большинство из них отправились обратно в Китай или на Тайвань, а некоторые поехали прямо в Пекин, где к тому времени к власти уже пришел Мао Цзэдун.

Так вечный конфликт между Тибетом и Китаем разгорелся снова: коммунистический Китай воспринял выдворение дипломатического представительства страны как оскорбление, а не как демонстрацию нейтралитета.

В Лхасе тогда уже все прекрасно понимали, что красный Китай представляет собой огромную опасность и для независимости Тибета, и для его религии. Пророчества оракула и разнообразные природные явления воспринимались как подтверждение этих страхов. Наблюдавшаяся в 1948 году комета считалась предзнаменованием нависшей угрозы, рождение уродцев у домашних животных толковалось как дурная примета. Я тоже волновался, но мои опасения были основаны на здравом анализе ситуации. Будущее Азии представлялось безрадостным.

В том же году правительство отправило четырех высокопоставленных чиновников в кругосветное путешествие. Я очень завидовал этим людям: им довелось посетить и те места, в которые я тайно стремился. Для всех четверых это стало главным событием в жизни. Безо всяких хлопот и денежных затрат они увидели чудеса дальних стран, которым непрестанно изумлялись. Для этой поездки специально были выбраны особенно образованные и прогрессивные люди – они должны были показать миру, что в Тибете живут далеко не дикари.

Группу возглавил секретарь Министерства финансов Шакабпа.[75] Помимо него, мир должны были увидеть монах Чанкьимпа, разбогатевший за счет торговли Пёндацан и генерал Суркхан, сын министра иностранных дел от первого брака. Двое последних немного говорили по-английски и имели некоторое представление о западных обычаях. Правительство выдало им самые лучшие западные костюмы и пальто, как раз подходившие для их статуса. Для участия в официальных приемах они взяли с собой роскошные тибетские шелковые одежды – ведь они были официальной делегацией страны с дипломатическими паспортами. Первой целью их путешествия была Индия, затем они полетели в Китай. Пробыв там некоторое время, они отправились на Филиппины, а оттуда – на Гавайи и в Сан-Франциско. В Америке группа останавливалась во многих местах и посетила множество заводов, особое внимание уделяя тем, которые перерабатывали тибетское сырье.

Программа в Европе у них была примерно такая же. В общей сложности путешествие заняло два года, и каждое полученное от них письмо становилось в Лхасе настоящей сенсацией. Новости от путешественников распространялись по городу со скоростью лесного пожара. В Америке их глубоко поразили небоскребы, а в Европе больше всего понравился Париж. Делегаты установили новые торговые контакты, нашли дополнительных покупателей для тибетской шерсти и привезли с собой огромное количество проспектов сельскохозяйственных машин, ткацких станков, узловязальных аппаратов, оборудования для производства ковров и тому подобных вещей. Кроме того, с их багажом приехал разобранный на части джип со всеми комплектующими, и шофер Далай-ламы XIII собрал его. Он сделал одну пробную поездку по городу, после которой, ко всеобщему разочарованию, машину больше не видели. Ее приспособили к тому, чтобы приводить в движение механизмы монетного двора. Наверное, некоторые знатные люди в Лхасе уже тогда хотели иметь автомобиль, но время для этого еще не наступило. Одной из целей визита в Соединенные Штаты было заключение сделки по приобретению золотых слитков – и теперь под неусыпной охраной они были доставлены в Лхасу.

Возвращение делегации пышно отметили множеством приемов и торжеств, рассказам об увиденном в дальних странах не было конца. Раньше обо всем, что происходит в мире, спрашивали нас с Ауфшнайтером, а теперь мы сами сидели в кругу любопытных слушателей – нам не терпелось узнать, как изменился западный мир за время нашего отсутствия. Четверо тибетцев могли бесконечно рассказывать об огромных фабриках, автомобилях и самолетах, суперсовременном роскошном корабле «Королева Елизавета», президентских выборах в Америке… и, конечно, о всевозможных впечатлениях, связанных с западными женщинами. Путешественников особенно забавляло, что никто не мог догадаться, откуда они прибыли: их принимали за китайцев, бирманцев, японцев и много за кого еще, только не за тибетцев.

Их рассказы снова, после долгого перерыва, пробудили во мне тоску по родине, потому что они говорили и о той части мира, где когда-то был мой дом. В начале 1948 года начался процесс репатриации заключенных из индийских лагерей… Как бы мне хотелось поехать в отпуск в Европу на пару месяцев! Но это все еще было слишком затратным предприятием.

Пока делегация разъезжала по миру, политическая ситуация в Азии значительно изменилась. Индия получила независимость от Англии, а Китай полностью оказался под властью коммунистов. Впрочем, Тибет пока перемены не затрагивали. В Лхасе традиционное посещение монастырей Далай-ламой все еще казалось куда более значимым событием, чем все происходящее в остальном мире.

Каждый молодой Далай-лама, перед тем как официально стать совершеннолетним, должен был посетить монастыри Дрепун и Сэра, чтобы там в ходе диспутов на религиозные темы доказать свою зрелость. Приготовления к этой поездке уже за несколько месяцев до нее самой становятся главной темой разговоров в Лхасе. Аристократы, естественно, сопровождали Божественного Правителя, а монахи Дрепуна даже построили специальный дворец, чтобы достойно разместить Живого Будду и его сияющую свиту.