Наследство из преисподней - Виталий Гладкий

– Даю слово, – отвечал Никита.

– Хе-хе… Парнишка, я уже прожил на этом свете полжизни. Лучшая гарантия – это деньги. Бабульки.

Твое слово не больше, чем сотрясение воздуха. И не потому, что я не верю тебе. Просто, времена сейчас смутные. Сегодня ты есть, а завтра… В общем, половину сейчас, а остальные – когда его поймают.

– Не борзей, Чабря. Иначе… Сказано, завтра – значит, завтра. Выкладывай, что там у тебя.

– Никак, ты угрожаешь мне? – Чабря недобро рассмеялся. – Пацан… Если со мной что-нибудь случится, вашу шоблу грязной метлой выметут из города. Ты, наверное, забыл, с кем дело имеешь. И еще одно: я пришел помочь вам, а не собачиться.

– Я должен позвонить боссу, – после небольшой паузы угрюмо сказал Никита.

– Звони, чего там…

Я уже хотел возвратиться в бар, но тут увидел, что Никита достал из кармана мобильный телефон, и притормозил.

– Алло! Это я…

Никита говорил негромко, повернувшись к Чабре спиной; то есть, став лицом к двери. Поэтому мне было слышно каждое его слово. -… Чабре известен номер тачки, на которой этот фраер катается по городу. Да… Да… Он просит половину сейчас, остальные – когда будет все в ажуре. Не соглашается. Нет. Ну, вы же знаете… Да. Значит, вы даете добро? Понял… Понял… До свидания.

Бармен обернулся к Чабре и сказал:

– Босс согласен. Деньги привезут через полчаса. В общем, все, как договаривались. Но он также просил передать, что если ты попытаешься кинуть нас, то можешь сразу заказывать себе гроб. И не поможет тебе тогда никто, в том числе и твои деловые. Усек?

– Принеси мне чего-нибудь выпить и закусить, – вместо ответа попросил Чабря. – Я подожду деньги здесь.

– Боишься, чтобы тебя не засекли?

В голосе бармена прозвучало презрение.

– Поживешь с мое, будешь ворон на заборе бояться, – спокойно парировал Чабря.

Никита еще что-то сказал, но я уже его не слушал. Мне все было предельно ясно. Я быстро покинул коридорчик, расплатился с официанткой и вышел на улицу.

Я был вне себя от бешенства – Чабря, сволочь, меня продал!

Как он узнал номер "нивы"? Здесь было три варианта: или он сам проследил, куда я направился после визита к нему, или номер запомнили соседи, а возможно у Чабри есть охрана из криминальной шпаны, которая ему и доложила, на чем я езжу.

Как бы там ни было, но вскоре бандитам будет известно, кто хозяин машины. А это значит…

Я невольно вздрогнул – Илона и Антон в опасности! У меня не было сомнений, что босс Никиты узнает имя владельца "нивы" в течение часа, потому что среди автоинспекторов у него, конечно же, есть свои люди.

Ну, а потом босс пошлет к Антону своих бандарлогов и хорошего порядочного человека распнут, как Спасителя. Увы, во все времена человеческой истории хватало своих Понтиев Пилатов и безвинных жертв.

Что делать, что делать!? Возвратиться в "крепость" Антона и вместе с ним принять бой! Умирать, так с музыкой.

А что если?.. Интересный вариант! Терять мне все равно нечего…

Я решительно направился на поиски телефона-автомата, который оказался буквально в двух шагах от бара "Ретро". Телефонную чип-карту я предусмотрительно купил заранее.

– Алло, Антон, это ты?

– А кто же еще, – раздался недовольный голос бывшего воина-интернационалиста.

– У вас что-то стряслось? – спросил я встревожено.

– Ну…

– Что значит – ну?

– Твоя баба сбежала. Вот зараза!

– Как сбежала!?

– Молча. Обула меня, старого козла, в лапти, как захотела…

Далее послышались несколько образных, но непечатных выражений.

– Ты можешь толком объяснить, как все было?

– А что тут объяснять? Мне пришла в голову дурацкая мысль показать ей "ниссан", она в полном восхищении попросила порулить, и когда я вышел из машины, чтобы уступить ей водительское место, эта хитрая сучка включила скорость, нажала на педаль газа – и была такова. Вот и весь сказ. Нет, ну ты видел когда-нибудь такого глупого осла, как я!?

– Да, видел. Недавно. Когда смотрел на себя в зеркало. Не переживай, "ниссан" тебе может уже и не понадобится.

– Не понял… Это почему?

– Одна подлая сволочь записала номер твоей "нивы", на которой я езжу по городу. Вскоре мафия будет знать имя хозяина машины. Дальше продолжать?

– Не надо. Ты приедешь? Вдвоем сподручней отмахиваться.

– Тебе нужно уходить, притом срочно.

– Куда? – Голос Антона вдруг стал тихим и каким-то усталым. – У меня дом, хозяйство… жена скоро приедет, дети…

– Прости, но я предупреждал тебя…

– Брось. Ты ни в чем не виноват передо мной. От судьбы не сбежишь. В общем, поступай, как знаешь, а я буду держать оборону.

– Тогда вот что – немедленно звони в ГАИ и сообщи, что твою "ниву" угнали… еще вчера вечером. Как это было, придумай сам. Понял, о чем я?

– Понял. Сделаю.

– И держись за эту версию руками и зубами. Ничего не видел, никого не знаю, я бедный крестьянин… ну и тому подобное.

– А ты как?

– За меня не беспокойся. Теперь я просто жажду провести разведку боем. Или грудь в крестах, или голова в кустах. У меня просто нет другого выхода.

– Удачи, Слав…

– Спасибо, Антон. Ты настоящий друг. До встречи.

– Я так понял, ты еще не потерял надежду победить всех своих тайных и явных врагов.

– Конечно. И никогда прежде не терял. Иначе из Афгана на родину вместо меня прибыл бы "груз 200".

На этом наши переговоры закончились. Мне нужно было торопиться. Спонтанный замысел акции, который родился у меня возле бара "Ретро", уже приобрел в моей голове зримые очертания.

Ждать пришлось недолго. Возле бара резко затормозил "фольксваген" и крепенький парнишка в легкой куртке, покинув ее салон, быстро направился к входной двери.

Я почему-то был уверен, что это именно тот человек, который был мне нужен. По времени все совпадало – прошло чуть более получаса после разговора Никиты со своим боссом.

Я вошел в бар, немного опередив парня. Мне уже было известно, что за входной дверью находится узкий тамбур длиной около трех метров, где едва могут разминуться два человека. Света, который пробивался сквозь внутренние витражные двери, явно не хватало, и в тамбуре царил полумрак.

Едва парень зашел в тамбур, как тут же получил по башке монтировкой; я нашел ее в инструментальном ящике "нивы".

Он отрубился мгновенно. Я подхватил бесчувственное тело и осторожно опустил его на пол – чтобы не шуметь.