Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева

– Я не могу. Цветы очень дорогие. Вы должны расписаться о доставке.

– Ну… хорошо…

Дверь открылась, и курьерша увидела укутанную с ног до головы в черное даму. Лицо ее закрывала густая вуаль. Облик вдовы вполне соответствовал тому, что о ней болтали злые языки: особа с причудами. Впрочем, для курьерши это была не новость.

Вдова отступила внутрь прихожей, усыпанной битыми стеклами, и глухо произнесла:

– Входите и давайте бумагу, где расписаться.

Взгляд курьерши блеснул недоумением и задержался на зеркальных осколках, устилающих голубой ковер. Она осторожно шагнула вперед, поставила корзину на пол и протянула вдове квитанцию о доставке.

– А ручка? – спросила та. – Чем писать?

Курьерша пошарила в карманах черной накидки, скривилась и развела руками:

– Ручки нет. Наверное, в машине осталась. Может, у вас найдется?

– Минуточку. Я сейчас гляну…

Вдова отвернулась и пошла по направлению к гостиной, слыша сзади напряженное дыхание курьерши. Миг – и удавка из скрученного черного шарфика перехватила ей шею. В глазах вспыхнул сноп искр, тело обмякло, и только руки судорожно пытались освободить горло. То, чего она ждала, наступило быстрее, чем она рассчитывала. Раздался треск, который показался ей треском шейных позвонков. «Вот и все… – мелькнуло в помраченном сознании. – Вот и конец…»

Еще миг, и удавка на ее шее ослабла, вдова схватилась за нее и рванула что было сил. Однако ее ноги подкосились, и тело по инерции осело назад.

– Вы живы? – испуганно вскрикнул кто-то у самого ее уха, и чьи-то руки не позволили ей упасть на зеркальные осколки. – Господи… дышите! Дышите же!

Несколько хриплых вдохов, и в глазах у нее прояснилось.

– Больно, – пожаловалась она своему спасителю, ощупывая горло. – Все цело… но красная полоса наверняка останется.

Ей казалось, что она говорит это вслух. Тогда как на самом деле это были всего лишь ее мысли.

Между тем ее спаситель склонился над распростертой в прихожей курьершей и обескураженно уставился на ее сбившуюся набок кожу головы с волосами. Темные очки женщины слетели, и он нечаянно наступил на них. Хрусть!

– Не мог же я снять с нее скальп? – вырвалось у него.

– Это парик, – подсказала вдова, сбрасывая вуаль и разрывая воротник платья. Казалось, черный шарфик все еще охватывает петлей ее гортань. – Не бойтесь, Виктор, снимите его.

Молодой человек послушался и присвистнул от изумления. Перед ним спиной на осколках зеркала лежала вовсе не брюнетка, а блондинка. Ее светлые волосы, связанные в хвост и спрятанные под парик, теперь рассыпались.

– Погодите-ка, Глория… – опешил Виктор и поднял глаза на вдову, которая тоже преобразилась. – Да это же… Смолякова?! Телеведущая! Или я обознался?

– Это она, – подтвердила Глория.

– Что ей здесь понадобилось? Почему она хотела убить вас?

– Не меня, а Ирину Ордынцеву.

Виктор покосился в сторону спальни, где по-прежнему спала пьяным сном настоящая вдова, и недоверчиво хмыкнул.

– Точно… Смолякова. Вот уж не угадаешь, где придется встретиться! Слушайте, я не проломил ей башку?

Глория, которая успела очухаться от нападения, профессионально осмотрела пострадавшую и успокоила своего сообщника:

– Кости черепа целы. У нее, похоже, сильный ушиб и сотрясение мозга. Жить будет.

Рядом с неподвижной Русланой валялась на ковре скалка, которой в доме Ордынцевых почти не пользовались. Ирина старалась не есть мучного, а ее покойный муж редко обедал дома. Эта информация сама собой пришла на ум Глории при взгляде на орудие для раскатывания теста.

– Пригодилась все-таки, – усмехнулась она.

– Вы о чем? – встрепенулся Виктор.

– Так… мысли вслух.

– Простите, я замешкался в этом чертовом шкафу, – виновато пробормотал молодой человек. – Оттуда ничего не видно, и я…

– Вы все сделали вовремя. Если бы не вы… – она со стоном потерла красный рубец на шее, – …мне бы туго пришлось.

– А ведь я вам не поверил, – признался Виктор.

– Но все равно согласились помочь. Вы молодец.

– Значит, Ирина не зря говорила, что за ней придет смерть! – возбужденно забормотал он. – Она боялась, напилась со страху до беспамятства. Я постоянно осуждаю ее! И при этом люблю…

– Такое бывает.

Виктор присел на корточки, глядя на лежащую навзничь «курьершу». Когда она падала, то опрокинула корзину с цветами, и хризантемы вывалились. Белое и черное дробились в сотнях крохотных кусочков зеркала, словно отражая изменчивую картину жизни, полную контрастов.

– Зачем Смоляковой убивать Ирину? Вы что-нибудь понимаете?

– Она была любовницей Ордынцева, – объяснила Глория. – У них с Ириной свои счеты. Видимо, Максим Сергеевич не торопился разводиться с женой, а Руслане надоело ждать. Она решила отомстить и не придумала ничего лучшего, чем…

– Черт! – перебил он. – Я вспомнил. Ирина жаловалась, что муж изменял ей со Смоляковой. Но…

У него в уме крутилась смутная мысль.

– Я болван, тупица! – воскликнул вдруг Виктор, пристально уставившись на блондинку. – Я вспомнил, где видел ее недавно! Вовсе не на экране телевизора. То есть на экране тоже. Мне не нравится шоу, которое она ведет, однако…

– Где еще вы ее видели? – не дослушала Глория.

– Это было… в магазине Раметова! Она приходила покупать у него что-то…

– Что именно?

Глория знала ответ, но ей было интересно послушать молодого человека. Какая у него трактовка событий?

– Я мог только гадать, что он выносил из подсобки, – развел руками Виктор. – Картонные коробки с таинственным содержимым! Он вручал их клиентам, получал деньги, и все! Сделка состоялась. Подозреваю, он продавал воздух, используя опыт циркового иллюзиониста… или гипноз. Он плут! – яростно произнес молодой человек, вкладывая в эту фразу всю свою боль. – Знаете, под каким псевдонимом он выходил на арену? Маджус! Я не поленился и выяснил: так называют злого, вредоносного духа, обладающего сверхъестественными способностями. Те, до кого он дотронется, всегда будут носить на себе печать этой встречи!

В тот же момент дверь квартиры распахнулась, и в прихожую ввалился Лавров…

Ему стоило огромного усилия не подать виду, как он удивлен присутствием здесь Глории – причем в самом нелепом одеянии. Хотя – учитывая смерть Ордынцева и скорбь вдовы – траур вроде бы к месту.

– Что случилось? – спросил он, наклоняясь над телом Русланы. – Она жива? О-о, да это госпожа Смолякова! Вот куда она подалась…