Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева

– Это все… блеф… – выдохнула Смолякова. – Вы ничего… не докажете…

– А мы не в суде, дорогуша, – подал голос Лавров. – Никто не видел, как ты вошла в эту квартиру. Даже если любопытная соседка и подсматривала в глазок, то темный парик и очки надежно скрыли твое личико. Это ведь они валяются в прихожей среди битого стекла?

Из полураскрытых губ Русланы вырвался сиплый смешок.

– Ты что… убьешь меня? Прямо здесь… на глазах у этих…

– Вы скоро умрете, госпожа Смолякова, – спокойно произнесла Глория. – Помните, вы просили меня предсказать ваше будущее?

– Облегчи себе душу, детка, – ехидно посоветовал Лавров. – Не то на том свете не поздоровится. Макс небось ждет не дождется тебя, чтобы отыграться за свою страшную кончину.

Он не верил в скорую смерть блондинки, понимая, что Глория нарочно пугает ее, дабы выудить признание. Хотя и без этого все ясно.

– Блеф… все блеф… – простонала Руслана, держась за грудь.

– Послушай, а ведь Ордынцев был еще жив, когда ты прикончила Яна, – внезапно вспомнил Роман.

– Ну и… что же?.. Макс… не простил бы мне… обмана…

– Это ты насчет вазы? – усмехнулся он. – Глупо, дорогуша. Подумаешь, розыгрыш! Ордынцев наверняка не был лишен чувства юмора.

– Я уже… не владела собой…

– Вы были готовы сами убить любовника, если трюк с вазой провалится, – подчеркнула Глория. – Не так ли?

– Так… только сначала… я не решилась… а потом это… не понадобилось…

– Вы не могли даже представить, какой будет смерть Ордынцева!

– Не могла… – прерывисто дыша, кивнула Руслана. – Я… пришла в ужас…

– Верю. Любой бы на вашем месте не обрадовался, увидев такое.

– Мне казалось… я вижу кошмарный сон…

– Теперь я понимаю, почему вы отстаивали свое право на вазу. Она действительно принадлежала вам. Когда вы опомнились и сообразили, какая диковинная и опасная вещь этот серебряный сосуд, вы поняли, что можно использовать его вновь и вновь… в своих интересах.

– Я… заплатила за него… немалые деньги…

Смолякова прижимала руку к сердцу, и это волновало Виктора.

– Послушайте, – вклинился он в разговор. – По-моему, у нее сердечный приступ. Ей нужна помощь.

– Сомневаюсь, – покачала головой Глория.

– А вдруг на нее ваза действует? – предположил Лавров. – У нее сильная одышка.

Лицо блондинки исказила болезненная гримаса.

– Я… говорила Максу… чтобы он продал вазу… но он не послушался…

– И табличка его не остановила, – согласно кивнула Глория.

– Видите… он сам… выбрал свою судьбу…

– А вы типа ни при чем! – ввернул журналист.

Он пытался связать воедино факты, которые фигурировали в этой запутанной и дикой истории.

– Единственный, кто внял предупреждению, это Стас, – заключила Глория. – Его благоразумие спасло ему жизнь. Первого звонка было достаточно, чтобы он принял решительные меры.

Виктор задал Смоляковой мучивший его вопрос:

– За что вы хотели убить Ирину? Ведь Ордынцев мертв, и делить вам больше нечего.

В это мгновение что-то произошло. Руслана дернулась на диване, привстала и вскочила на ноги. Такое резкое движение «больной» сбило с толку присутствующих, а сама блондинка едва удержала равновесие. Ее повело в сторону, и она схватилась рукой за торшер, чтобы не упасть.

– Что з-здесь… я не пони-маю… – заплетающимся языком вымолвила хозяйка квартиры, которая стояла в дверях гостиной.

Вероятно, ее разбудили громкие голоса, и она пришла взглянуть, что происходит. Ее глаза были подернуты мутной пеленой, а тело плохо слушалось. Но во всем ее облике сквозила неизъяснимая порочная прелесть.

– Это она! – пронзительно завопила блондинка, пятясь к открытому настежь окну. – Она! Медуза! У нее змеи вместо волос! Вы что, не видите? Они шевелятся и шипят!.. Макс умер из-за нее! Она околдовала его… превратила в камень… Он не мог больше любить!.. Она отравила его своим ядом…

От ее одышки не осталось и следа. А мертвенная бледность сменилась лихорадочным румянцем.

Ирина сделала шаг вперед, что заставило Смолякову шарахнуться прочь и вскочить на подоконник. Она не смогла устоять на нем в полусогнутом состоянии и торопливо села спиной к разверстой пропасти глубиной в семь этажей, которая звала ее.

Вся эта быстрая бурная сцена сопровождалась напряженным молчанием присутствующих. Ирина была в ступоре. Глория и Лавров не вмешивались, позволяя событиям развиваться своим чередом, а Виктор просто опешил.

– Она чудовище! – взвизгнула Руслана, зажмуриваясь и запрокидываясь назад. – Не смотрите ей в глаза!..

Ирина, оставляя на паркете красные следы, двинулась к ней, но потом остановилась, будто наткнувшись на невидимую преграду. От ходьбы порезы на ее босых ступнях открылись и начали кровоточить.

– И вы еще спрашиваете, зачем я хотела ее убить? – сквозь зубы процедила блондинка. – Зря вы мне помешали!.. Она должна отправиться в ад… туда, где греет косточки ее привередливый муженек!.. Я не сделала этого! Я не выполнила свою миссию…

– Какую еще миссию? – обескураженно выдохнул Виктор.

– Избавить мир от горгоны… – пробормотала совершенно невменяемая Руслана.

– Не строй из себя припадочную, – хладнокровно бросил Лавров. – Если тебе кто-нибудь здесь и поверит, то только не я.

– Вы решили убить Ирину, как только узнали, что она находилась под одной крышей с Яном, и тот мог посвятить ее в вашу тайну, – заявила Глория. – Не понимаю, правда, чего вы боялись. Ян был мертв, Ордынцев тоже. Вы – вне подозрений. Разве что вы собирались и дальше использовать вазу в своих целях, а Ирина могла помешать вам?

– Она должна умереть… – твердила блондинка. – Ей не место среди живых…

– В таком случае почему ты не преподнесла ей вазу в качестве подарка? – ухмыльнулся Роман.

– Вы все испортили… – обреченно вымолвила она. – Ты и твоя чертова девка… Как я вас ненавижу!.. Всех!.. Всех…

С этими словами она покачнулась, потеряла равновесие, опрокинулась назад и полетела вниз под запоздалый возглас Виктора: «Держите!.. Держите ее…»

– Ты с самого начала знала, что этим кончится? – с обидой спросил Лавров.

– Догадывалась, – вздохнула Глория. – Надеюсь, Руслана Смолякова – последняя жертва серебряной вазы.

Они сидели на открытой террасе кафе и ели мороженое с фруктами. Ветерок шевелил листву старых кленов и ленту на шляпе Глории.

– Хочешь сказать, что всему виной – ваза?

– Искать виноватых – не моя забота, – с улыбкой ответила она.