Античный чароплёт. Том 2 - Аллесий

ещё некоторое время. Наконец, телепортировался обратно, стал снижаться, снимая невидимость. Абтармахан набросился на меня немедля, выпытывая мельчайшие детали. Как стояли, есть ли на месте их привала часовые, как несут караул, как расположены лошади, где стоят телеги, есть ли рабы…

— Слушай, если там и были рабы, то я точно их не отличил! Только воины! И всё!

— Странно.

— Что тебе кажется странным? — устало вздыхаю. Надо придумать, как тянуть ману из собственной усталости: утомился, и снова полон сил!

— Обычно эмушиты устраивают рейды, чтобы набрать рабов, — вмешалась Абхилаша слегка безразличным голосом. Неужели сцена в деревне так на неё повлияла, что она до сих пор забыть не может… Стоп! Да, сейчас жестокое время, но даже для многих воинов то, что там было, всё же слишком… ужасно. Это я насмотрелся всякого в Трое и когда создавал Некроконмарас, это мы, шумеры увидели столько ужасов во время войны с куклусами и некромантами, что даже несколько сотен разорванных на части обезображенных полугнилых распухших на солнце людей, скинутых в огромную яму, воспринимаем относительно спокойно, как и остатки их тел, разбросанные иногда в самых неожиданных местах. Но Абхилаша — обычная девушка. Она видела смерть, убивала, пусть, скорее всего, чужими руками, но у неё за спиной и битв-то настоящих нет, не говоря уж о кровавых и жестоких ритуалах или сражениях с монстрами!

— Нечего на неё так пялиться! — буркнул брахман. — Чай, не девочка уже! Полезно иногда взглянуть на настоящую жизнь вне дворцовых и городских стен! Мы, знаешь ли, не на прогулку отправились!

— Ты… — я, сам не знаю почему, захотел ему врезать.

— Он прав, Тиглат. Я в порядке, — вышла откуда-то из глубин себя Абхилаша. — Просто это… Я никогда раньше не видела такой жестокости.

— Меня другое волнует. Если это не набег ради рабов и грабежа, то что тогда? — задумался Абтармахан. — Они пришли сюда поесть мёда, изнасиловать деревенских девок, вырыть яму и оставить нам трупного змея?

— Может, им нужен большой трупный змей? — предположил я.

— Они долго созревают, — пояснил брахман. — Я удивился, когда увидел так много трупов: эта тварь зрела бы долго. Рано или поздно эту яму нашёл бы купец, гонец или просто крестьянин из другого села. Или кто-то проезжий. В Храме бы узнали достаточно быстро.

— Это же эмушиты. Дикари, безумные кровожадные потомки демона, — резко высказалась Абхилаша.

— Людского в них больше, — не согласился Абтармахан. — Погань, но погань, которая редко делает что-то просто так. Ладно! В любом случае, тела я сжёг, отряд… нападём позже. Нам тоже нужно отдохнуть. Дождёмся, как они встанут на ночную стоянку. И осчастливим их под утро.

— Отдохнуть? Я восстановлюсь довольно быстро, дай мне минут двадцать, — замечаю.

— Ты — да, а я не так давно испепелил сотни трупов! А потом вёл нас сюда и не спал этой ночью!

— Понял-понял… — примирительно подняв руки, я молча повёл коней за Абтармаханом, который выбрал нам местечко для привала.

Только сейчас до меня начало доходить, что да: скорее всего в тот раз мы с ним не сражались в полную силу. Он за раз испепелил сотни тел, а это немалая мощь, высвобожденная в один момент времени. Да ещё и деревню сжёг. Возможно, у меня бы на такое маны тоже хватило, но только после однозначно было бы истощение. А Абтармахан держится. И вполне себе ничего себя чувствует. Судя по ощущению от него, я сильно недооценил брахмана. Вероятно, он таки вполне соответствует нашему шумерскому магистру-боевику. Не знаю, какой силы. Думаю, не Халай Джи Беш, но тем не менее… Эх, вот бы его на Йена натравить и посмотреть, что будет? Я последнего добил бы даже в случае поражения Абтармахана. Мечты-мечты…

Забредя к какому-то пологому овражку с одной нависающей стенкой, покрытой сверху свесившимися деревцами, мы встали на отдых. Лошадей привязали неподалеку, стянув передние ноги верёвкой. Абхилаша всё ещё была подавлена, а Абтармахан завалился на спину, мгновенно уснув, так что всеми животными занимался я. На меня же легла и охрана этого подобия лагеря. Несколько наговоров и хорошая точка наблюдения как раз между теми деревьями, что росли выше, дали достаточные гарантии безопасности.

Спустя пять часов моей перманентной медитации проснулся Абтармахан. Обругав меня за то, что не сменился с Абхилашей на дежурстве и устал, он назвал меня идиотом, получил в ответ маразматика и скомандовал лезть на коней. Время было уже далеко за полдень, ещё несколько часов — и закат. Нужно было догнать эмушитов. Судя по словам Абтармахана, ночь — одно из любимейших их времён для передвижения. Кстати, довольно разумно: пусть ночь и является периодом активности многих хищников, но вместе с тем могучий Шамаш не печёт сверху безжалостным светом, отчего люди медленее устают.

— Ты же хотел дождаться, когда они встанут на отдых ночью? — удивился я.

— Хотел. Только в том направлении, — махнул рукой брахман в сторону примерного движения эмушитов, — находится ещё одна деревня. Маленькая и бедная, но она есть. Я про неё совсем забыл. Скорее всего, ночью они хотят дойти до неё и встать на стоянку уже там.

— Неужели на земли царства может так легко вторгнуться армия, разорять деревни, а Раджа ничего не узнает?! — вырвалось у Абхилаши

— Не может, — резко ответил Адаалат-ка-Джаду. — Во многих местах путешествуют адепты Храма, есть дозорные вышки с сигнальными дымами, есть гонцы. Но на этой территории никто просто не ждёт эмушитов. Я ума не приложу, как они сюда добрались. Они свои набеги устраивают со стороны Индарахутары, в которой есть крупный гарнизон. Раз в полгода-год постоянно происходят стычки. Здесь же земля куда восточнее. Возможно, они прошли по лесам и ущельям через необжитые земли и вышли уже где-то здесь, но там нельзя провести лошадей и телеги. Я не представляю, что тут происходит, но если после битвы кто-то из них останется в живых, то обязательно узнаю.

— Ты так уверен в победе?.. — приподнял я брови. Всё-таки соотношение сил вовсе не на нашей стороне.

— Уверен, — коротко бросил он. Я только плечами пожал: не одному из лучших шумерских телепортеров бояться сражения с превосходящими силами противника. Уж что-что, а сбежать я смогу всегда.

Когда мы подходили, эмушиты как раз сворачивали лагерь. Развязывали