Дочь небесного духа - Андрей Буторин

– Беги!

– Куда?.. – изумленно уставилась на него Надя.

– Куда хочешь. К Нанасу, к саамам – куда считаешь нужным. Здесь скоро все кончится, нам не продержаться.

– Постой, но разве ты не отправил к Нанасу человека?

– Не отправил. Нас и так мало.

– Но мы же договаривались!

– Потому я тебя и позвал. Беги сама! И не тяни, времени нет! Закончится бой, и они тебя хватятся.

Надя внезапно задумалась. А ведь и впрямь – гонцом лучше всего быть именно ей! Ведь теперь, когда стало ясно, что бандиты с Ярчуком от своего не отступятся, делать ей с ними было нечего. И если уж погибнуть ей все равно придется, так лучше не среди врагов, а рядом и вместе с любимым. Хотя, почему вместе?.. Конечно!.. Ну как она не подумала об этом раньше?!.. Взорвать газ нужно именно ей, а не Нанасу. Ведь он нужен саамам, он теперь нойд! Да и ему самому среди своих будет не так без нее одиноко. Ну а ей, останься она в живых, без Нанаса все равно не будет здесь радости и счастья – ненавистный Ярчук отчасти прав, говоря, что жизнь среди дикарей не для нее… Или она – не для этой жизни, неважно. И пусть ей ужасно не нравится слово «дикарь» применительно к людям, истинное положение вещей это никак не меняет. И она решилась.

– Если исход боя предрешен, побежали вместе! – позвала Надя Базза.

– За кого ты меня принимаешь?! – сверкнул глазами тот. – Чтобы я сбежал, бросив своих?..

– Но они в любом случае погибнут! Только, если ты вернешься, погибнешь еще и ты.

– Конечно погибну! А тебе что, меня жалко?

Надя кивнула. Ей и впрямь было очень жаль этого мужчину – пусть неправедного и жестокого, но зато прямого и открытого, не прячущего ни от кого своих истинных желаний и чувств. И, как оказалось, куда более благородного, честного и чистого, чем некоторые из тех, кто, ничтоже сумняшеся, с рафинированной гордостью считает себя цивилизованным человеком.

– Тогда поцелуй меня, – тихо и хрипло попросил вдруг Базз.

Девушка вздрогнула, отпрянула от варвара, но тут ее посетила мысль, что даже приговоренному к казни предоставляется последнее желание. А тут человек добровольно идет на смерть. Причем, если подумать, то ради того, чтобы жила она, – тоже.

И она шагнула к варвару, обняла его, не обращая внимания на кровь, и поцеловала в губы. Не дружески, не по-сестрински, а именно так, как целовала бы любимого перед расставанием навеки. Базз ответил ей – сначала робко, словно не веря своему счастью, а потом…

Позже Надя не раз вспоминала этот поцелуй. И если после того, как она поцеловалась с Ярчуком, ее постоянно мучила совесть, то расставание с предводителем варваров она навсегда оставила в сердце, как одно из самых ярких, волнующих, настоящих событий своей жизни. И почему-то совсем не испытывала при воспоминании об этом чувства вины. Наверное, потому, что она и не была ни перед кем виновата.

* * *

А потом она долго, задыхаясь, бежала в гору. Кровь стучала в висках, пот заливал глаза и пропитал собою тельняшку – бушлат Надя сбросила почти сразу. Пропало чувство времени; ей казалось, что она бежит уже целую вечность и давно миновала нужное место. Но стоило поднять глаза – дым заветного костра все еще был впереди, причем, если и приблизился, то совсем ненамного.

Но все когда-то кончается. Кончилась и эта изматывающая, сделавшая неподъемными деревянными колодами ноги, затуманившая кровавой пеленой глаза пытка.

Подбежав к костру, не видя ничего вокруг, лишь жадно глотая ставший неожиданно плотным воздух, девушка навзничь рухнула на камни. Она понимала, что не время сейчас валяться, что скоро ей и так отдыхать целую вечность, но поделать с собой ничего не могла.

И только голос Нанаса – тревожный, даже испуганный, – привел ее наконец в чувство.

– Отдай! Отдай! – кричал где-то неподалеку муж. – Нельзя! Это опасно!..

С трудом перевернувшись на живот, Надя посмотрела в ту сторону. Кровавая пелена с глаз уже спала, но взгляд девушка сумела сфокусировать не сразу. А когда ей это удалось, она не поверила своим глазам: Нанас боролся с Сейдом! Причем, было видно сразу, что это не просто дружеская возня; да и не ко времени было бы сейчас предаваться подобным забавам. Нет, ее муж, вцепившись одной рукой в шкуру пса и повалив того наземь, другой рукой то колотил мохнатого друга что есть силы, помогая себе еще и коленями, то хватался зачем-то за собачью плоскую пасть.

От изумления Надя забыла про усталость. Она поднялась на ноги и подошла ближе. Лишь тогда она сумела заметить, что Сейд что-то сжимает зубастыми челюстями. Нечто большое и темное, похожее на крупную картофелину. А потом ее мужу удалось зацепиться за что-то, болтающееся на этой «картофелине», и он потянул его на себя. Пес зарычал, не выпуская из пасти непонятную «игрушку». Тогда Нанас дернул это «что-то» со всей мочи и, опрокинувшись назад, покатился по склону. Он вскочил на ноги совсем недалеко от девушки и уставился на свою ладонь, на указательном пальце которой болталось нечто, похожее на большое кольцо.

Тревожное предчувствие заставило Надю подскочить к мужу. Она схватила его ладонь и поднесла ее к глазам. Так и есть! Это было кольцо. А точнее – предохранительная чека от гранаты.

– Что ты наделал?! – ахнула Надя, но, спохватившись, осознав, что сейчас может произойти, она метнулась к Сейду: – Песик, миленький!.. Сейдик, родной! Ты только не разжимай зубы! Иначе… Иначе беда будет!

«Я знаю», – спокойно, как показалось девушке, ответил Сейд. Да он и выглядел вполне спокойным. Встал на ноги, отряхнулся, внимательно и будто бы даже с сочувствием заглянул ей в глаза.

– Чего ты знаешь? – не унималась Надя. – Это граната! И из ее взрывателя выдернута чека. Если ты сейчас разожмешь челюсти, отпустишь рычаг – секунд через пять граната взорвется. Понимаешь?

«Понимаю», – кивнул пес.

– Тогда вот что… Тогда ты стой, замри на месте, челюстями не двигай, а ты, – махнула она Нанасу, – беги скорей сюда и вставляй на место чеку… Нет, лучше мне дай, я сама вставлю. – Надя вытянула назад руку, ожидая, пока Нанас подаст ей кольцо.

Однако Сейд почему-то ее не послушался. Вместо того, чтобы замереть, как просила девушка, он, напротив, отбежал от нее подальше и уселся метрах в пяти от входа в пещеру.

– Ты чего? – растерянно заморгала Надя. – Сейдик, ты, наверное, не понял. Если граната взорвется, то ты непременно погибнешь! Ты же видел, что такое гранаты, как они взрываются… Или ты мне не доверяешь? – осенила ее новая мысль. – Думаешь, когда буду ставить чеку на место, сделаю что-то не так и граната взорвется?.. Тогда можем поступить по-другому. Это тоже опасно, но… Вон, видишь большой камень? Зайди за него, роняй гранату и быстро беги сюда. За пять секунд ты сможешь далеко убежать, а камень защитит от осколков.

– Ты не понимаешь, – подошел к ней пугающе бледный, всклокоченный, очень взволнованный Нанас. Он запустил пальцы в рыжие пряди, словно собрался рвать себе волосы. Только сейчас Надя по-настоящему испугалась. Хотя она и впрямь ничего не понимала, о чем откровенно и призналась мужу.