Дочь небесного духа - Андрей Буторин

* * *

Сначала они отыскали рюкзак Нанаса. Парень хотел повесить его на плечи, но тут же зашипел от боли. Надя молча забрала у него поклажу и забросила себе за спину. Так же молча они и пошли дальше – в ту сторону, откуда прибежала девушка. И чем дальше шли, тем больше поражалась Надя последствиям взрыва. Горы в этой стороне изменились до неузнаваемости: повсюду образовались разломы, обрушились скалы и склоны. Идти по россыпям каменных обломков, обходя порой совсем неприступные, величиной с грузовик, а то и с двухэтажный дом, лавируя при этом между дымящимися трещинами, было чрезвычайно трудно. Девушка вскоре совершенно выбилась из сил, но, продолжая обижаться на мужа, не могла переступить через свою гордость и признаться ему в этом. Однако еще больше она злилась на себя – и на эту дурацкую гордость, для которой, как она подозревала, имелось совсем другое название, и на свою слабость, и на то, что не смогла правильно объяснить Нанасу свои намерения, точнее – попросту побоялась это сделать… Впрочем, наверное, именно эта злость и придала ей дополнительных сил, чтобы все-таки добраться до места.

Именно Надя первой и заметила торчавшую из-под большого обломка скалы ногу. Она невольно вскрикнула, что заставило остановиться и Нанаса. Вскоре они подобрали покореженный автомат, затем еще один, почти целый, потом нашли обезображенный до полной неузнаваемости труп, потом – оторванную, размозженную голову. Лишь по характерной бороде девушка поняла, что та совсем недавно сидела на плечах предводителя бандитов. «Яндекс знает все, – вспомнилось Наде. И она тут же мысленно добавила фразу, слышанную в одном из бывших на лодке фильмов: – Он слишком много знал!..»

От озера бандиты ушли недалеко – все-таки варвары сумели задержать их на какое-то время. И, глянув в сторону берега, Надя увидела качающуюся на волнах лодку. Это так ее поразило, что она, забыв про обиду, крикнула Нанасу:

– Смотри, лодка! Ну надо же! Как она уцелела?..

Однако по-настоящему ей пришлось удивляться в следующую минуту, когда оттуда же, со стороны озера, услышала:

– Эй!.. Кто тут есть? Помогите!..

Надя и Нанас, не сговариваясь, бросились на голос. Еще издали девушка увидела, что лежавшему возле большого, примерно с ее рост, камня человеку этим самым камнем придавило левую руку. Человек лежал лицом вниз, поэтому Надя его не сразу узнала. Зато, с ходу оценив ситуацию, сказала мужу:

– Нужны две толстые жерди. Используем их в качестве рычагов.

Нанас понимающе кивнул и метнулся к ближайшим деревьям – благо что большая их часть, сметенная камнепадом, была разбросана вокруг в таком количестве, будто тысяча пьяных дровосеков справляла здесь накануне свой профессиональный праздник.

Приподнять с помощью двух рычагов камень оказалось неожиданно легким делом.

– Тяните руку! – едва между осколком скалы и землей образовалась достаточно широкая щель, крикнула Надя мужчине.

Тот послушался и, истошно вопя от боли, извлек из-под камня нечто, напоминающее красного цвета мочалку.

– Нужен жгут! – заметалась Надя. – Или ремень!..

– Вот это подойдет? – мотнул головой Нанас на покореженный бандитский автомат, ремень которого был уже наполовину оторван.

– Годится, – кивнула девушка, и Нанас отстегнул автоматный ремень полностью.

Надя схватила импровизированный жгут и склонилась над раненым. Лишь теперь она впервые взглянула ему в лицо. И тут же отшатнулась. Перед ней, закатив от боли глаза и кусая посиневшие губы, лежал… Олег Борисович Ярчук!..

Однако замешательство девушки было недолгим. Она быстро наложила жгут чуть выше уцелевшего локтя и спросила внезапно охрипшим голосом:

– Как вы себя чувствуете, Олег Борисович?

Ярчук вздрогнул всем телом, будто сквозь него пропустили разряд тока, сфокусировал на лице Нади взгляд и неожиданно громко, забрызгав девушку слюной, выкрикнул:

– Это все из-за тебя, сука!!! Я же говорил тебе, я же просил: давай уедем!..

Теперь электрический ток пустили по Нанасу. Судорожно дернувшись, он резко повернулся к раненому, перевел взгляд на сидевшую рядом Надю и процедил, почти не разжимая губ:

– Так вот оно что!.. Вот ты с кем собиралась уехать!.. А я-то, идиот, шел и казнил себя, что надумал про тебя напраслины… – Рука парня потянулась к висевшему на поясе ножу. Вытащив из ножен клинок, он шагнул к жене.

– Ну, бей! – вскочила на ноги та. – Только сразу в сердце! Если сумеешь.

– Уйди, дура! – прорычал Нанас. – Мне не ты нужна, а этот гад!

– Вот как? – презрительно сощурилась девушка, и не подумав уйти с дороги мужа. – Ты готов напасть на раненого? Ты же видишь, он даже встать не может, не то чтобы защищаться! Тебе же самому будет потом стыдно!

Нанас, подняв руки, прикрыл лицо, словно Надины слова были впившимися в него острыми иглами. Он сначала попятился, а потом развернулся и побрел прочь, едва переставляя ноги. Затем, будто наткнувшись на невидимую стену, замер, обернулся и сказал глухим, совершенно неживым голосом:

– Уезжайте. Оба. Не могу вас видеть. Лодка есть.

Он повернул назад голову, но не успел больше сделать ни шагу, поскольку на него, словно бешеная львица, сделав несколько мощных прыжков, набросилась Надя. Град ударов ее маленьких крепких кулаков обрушился на обнаженную, расцарапанную спину мужа.

– Идиот!!! Придурок!!! Дикарь безмозглый!!! У тебя осталась хоть капля мозгов в твоей пустой башке?!.. Ты хоть понял, что он сказал?! Он сказал, что просил меня уехать!!! Просил, да! А где сейчас я?! Ты видишь, скотина ты бессердечная, где я сейчас?..

Я уехала, да?! Я уехала?..

Слезы брызнули вдруг из глаз девушки таким мощным фонтаном, что она краем не захваченного истерикой сознания обеспокоенно подумала, как бы соленая влага не попала на израненную, вновь начавшую кровоточить от ее ударов спину мужа.

Наверное, она потеряла сознание. Потому что вдруг поняла, что лежит на руках мужа, а он, прижав к груди, качает ее, словно маленькую:

– Ну, ну… Надя! Наденька!.. Не надо… Все хорошо. Я дурак, я идиот, я дикарь, да!.. Мне и правда, наверное, мозги повредило легохонько… Нет, сильно-сильно повредило! Совсем вышибло… Но только сердце у меня есть. А в нем – только ты. Правда-правда!.. Если ты меня не простишь, я умру. Это тоже правда. Потому что… без тебя… не смогу…

– Совсем-совсем не сможешь?.. – очень тихо, не поднимая глаз, спросила Надя. – Не легохонько?

– Не легохонько, – очень серьезно ответил муж. – С тобой ничего легохонько не бывает.

И Надя неожиданно расхохоталась. Она смеялась так, что начало сводить скулы и заболели мышцы живота. Нанас, сначала недоуменно хлопавший на жену круглыми глазами, тоже вдруг прыснул, а потом зашелся в таком же, что и у нее, неудержимом хохоте. В итоге он чуть не уронил ее на камни, но успел быстро присесть, а потом завалился на спину, прижимая к себе девушку, словно самое дорогое сокровище. И лишь боль от прикосновения израненной спины к острым камням заставила его прервать смех. Вслед за ним замолчала и Надя.