Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

— Или — кто такая… Хотя… — Бальдерик Рэй взглянул на моё лицо. — Пойдём-ка отсюда, — сказал он и, осторожно взяв меня под руку, вывел на улицу.

Увы, визит к умирающему убийце моего отца ничего мне не дал. Я ушла, так ничего и не узнав, но зато с кучей новых вопросов в голове и каким-то странным ребусом, разгадать который теперь казалось просто нереальным.

— Ты выглядишь уставшей. Тебе нужно отдохнуть… — посоветовал мне Бальдерик Рэй уже в машине, заводя двигатель.

Ночью мне приснилась торжествующе хохочущая Лаура с огромными обнажёнными клыками, с которых стекала и капала на пол вязкая тёмная кровь, и сама она походила на отвратительного демона из преисподней, источающего запах разложения мёртвой плоти.

Проклятье… Я проснулась задолго до рассвета, задыхаясь, с выпрыгивающим сердцем из груди, и выпила почти все капли Лесовичка, рассчитанные на неделю, но толку от них всё равно нет…

ТАИНСТВЕННЫЙ «МОБИЛЬНЫЙ» ПОКЛОННИК

Сегодня ходилина лыжах в лес с половиной группы. Вадим тоже был. Мы с ним отстали от остальных ребят и заблудились, и Вадим меня случайно поцеловал. Это было неожиданно и так странно… Ведь я впервые в жизни целовалась с парнем.

Мы сняли лыжи и отдыхали, сидя вдвоём на широком пне и любуясь заснеженными соснами.

— Извини… я нечаянно, — растерянно произнёс Вадим, оторвавшись от моих губ.

— Да нет… всё нормально, — улыбнулась я. Почему-то эта ситуация показалась мне одновременно забавной и трогательной.

— Тогда… — и он снова поцеловал меня.

В этот момент у меня в кармане зажужжал мобильник, возвещая о пришедшем СМС. Я достала телефон, но не успела посмотреть.

Неожиданно Вадим выхватил его у меня из рук и прочёл вслух:

— «Чёрный шёлк волос струится волной, глаз синева манит глубиной. Стань же моей, королева, молю тебя! Мне не жить без тебя, о моя валькирия!»

— Что это? — удивлённо спросил он. — Да и, кстати, пришло с подавленного номера.

— Ерунда какая-то… Там действительно такое написано? — не поверилая.

— На, посмотри сама, — он отдал мне телефон, и я перечитала строки. Номер, с которого было отправлено СМС, и правда отсутствовал.

— Даже и не знаю… — заинтригованная, я прикусила губу. — Может, кто-то ошибся?

— «Чёрный шёлк волос, синева глаз…» — это вряд ли не про тебя.

— Ну, знаешь… Это может быть простым совпадением.

— Слишком уж сильное совпадение. Но не могу не согласиться: ты действительно очень красивая. Просто фантастически.

Подобные сообщения стали приходить мне каждый день — иногда даже по нескольку за раз. Чаще всего это были стихи, как, например, эти:

«Кто эта чудная девушка?

Может быть, она грустный эльф?

Или отважная амазонка?

Скорее всего, она добрая фея;

Нет, всё-таки она коварная колдунья, у которой есть хитрый план;

Что-то она задумала…»

Или эти:

«Русалка унылая, в воду глядясь,

Горько плакала о своей русалочьей судьбе,

Сожалея о том, что не в силах она утонуть,

Ибо тихая заводь вод — дом её,

То — проклятье бессмертных, как и положено;

И тогда вдруг подумала она:

«Вот идёт сюда человек,

Утащу-ка я на дно озера этого беспечного горе-рыбака,

Пусть утонет глупый бродяга,

Осмелившийся потревожить мой покой,

Загляну только в его глаза — и он весь мой,

Сам виноват…

Зачем он посмел помешать мне -

Предаваться моей сладостной грусти…»

На лекции по истории «эсэмэски» стали приходить так часто, что я едва успевала читать их, уткнувшись носом в телефон. Некоторые сообщения показались мне довольно смешными, а когда я прочла одно из них, то не удержалась и громко засмеялась, позабыв о том, где я нахожусь.

«Почему она такая?

«Какая?» — спрашиваю у себя в который раз,

И не нахожу ответа…

Вот, пожалуй, твоё определенье

(так бы мне, по крайней мере, сказал

мой друг индеец, если бы он у меня был):

Ты — Робкая Рысь, Крадущаяся в Серебряном лесу!

Чтобы украсть мои несметные сокровища, которые я хотел утаить от всех…

Теперь-то я знаю, кто ты!

Коварная прекрасная, хищница…»

— Матвеева! — раздался недовольный голос преподавателя.

От неожиданности я вскочила из-за парты, спрятав телефон под тетрадь. Сближайших рядов донеслисьсмешки студентов.

— Ты пришла сюда, чтобы получать знания, или развлекаться с телефоном?

— Извините… — виновато произнесла я, садясь обратно и выключая звук телефона, — на него тут же пришло новое сообщение, которое я прочитала уже после лекции.

«Стройный стан хочу обнять,

Код души твоей мне не отгадать,

Это стало какой-то навязчивой мыслью…

О, как это мучительно!

Кто ты? Ангел или демон?

Ответь, если не хочешь, чтобы я сошёл с ума…»

Я не могла ни о чём думать, кроме как о нас с Вадимом.

С тех пор, как он поцеловал меня на той лыжной прогулке, прошла уже почти целая неделя, но он больше не делал никаких попыток к сближению, общаясь со мной только чисто по-дружески, словно ничего между нами и не произошло, хотя я молча страдала, не зная как себя вести, и мечтала о продолжении, которого всё не следовало; Вадим, казалось, утратил ко мне всякий интерес и его прежний романтический настрой сошёл на нет. Я измучилась вопросами, не смея намекнуть ему о своих чувствах и боясь спугнуть его окончательно. Неужели я ошиблась и история моей любви так вот и закончится ничем, даже не успев начаться? Может быть, я сделала что-то не так, сказала какую-то глупость — и он разочаровался во мне?

Но на седьмой день, когда я уже почти совсем отчаялась и потеряла надежду, он вдруг неожиданно подождал меня после занятий и предложил проводить до общежития. Не веря своему счастью, я молча кивнула и отдала ему свой рюкзак. Вместо этого мы прогуляли остаток дня по городу допоздна. Я рассказывала Вадиму о своей жизни в Велиже, о бабушке, Джеке, о том, как я работала в ветклинике, а он слушал меня с таким вниманием и живым интересом, что во мне снова зародилось радостное предчувствие: я ему небезразлична.

Мы обменялись телефонами и договорились на ближайшие выходные о походе в клуб, в котором будет выступать какая-то известная американская рок-группа, — чего я обычно не делала и не любила, но ради Вадима была готова пойти хоть на Голгофу. Он купил мне в первом попавшемся ларьке красивые, правда, несколько вялые розы; я их взяла — и слова ему не сказала, боясь оскорбить отказом.