Zero Hour - slip

до нуля, но впереди не было никого и ничего, что стоило бы видеть.

Чертова машина времени, - чертов неаномальный объект с нежелательными свойствами, - не должен был занимать столько драгоценного, утекающего как песок, времени. Отобрать у изобретателей, поставить на полку и забыть.

Вместо этого весь последний месяц они занимались какой-то дурью.

Разрыв реальности в горах, зацепивший гражданский железнодорожный туннель и засосавший в себя четыре поезда вместе со всеми пассажирами?

Оцепить и забыть.

Древний полководец и девчонка-ученый в каждом втором ток-шоу и на всех первых страницах лент в интернете?

Недопустимо! Срыв Завесы! Срочно стереть всем память и отправить самую элитную опергруппу на задержание!

Где-то между пылкими обвинениями старого Совета и текущей действительностью потерялась логика – и ни одно из двух возможных объяснений не сулило ничего хорошего.

Либо новый Совет понятия не имел, что творил.

Либо его намерения радикально отличались от декларируемых.

Раскаленный телефон жег руку.

Инанна. Энки. Мардук. Инанна. Снова Мардук. Ни один звонок не проходил. Стихия разыгралась не на шутку, и связь легла полностью, оставляя его слепым, глухим…

И бессильным сделать хоть что-то.

Он сам создал этот чертов проклятый мир. Он засунул голову в песок и предпочел ничего не замечать. Он спрятался за буквами устава. Он позволил им стать палачами тогда, в первый раз.

Так чего он теперь хотел от Мардука?

Обрамленное седыми волосами удивленное лицо пожилой женщины в форме Совета стояло перед мысленным взглядом каждый раз, когда он закрывал глаза.

Он должен был понять еще тогда.

Но не понимал и сейчас.

Дождь отступил только через несколько часов – и на темном небе посреди нигде на задворках Кампании проступили редкие звезды. Индикатор заряда батареи машины переключился с желтого на красный – и он свернул с прямого ровного шоссе на первую попавшуюся заправку.

На остатках заряда дотянуть до Рима было невозможно.

Индикатор зарядки медленно полз вверх, снова окрашиваясь в желтый.

Машина стояла у зарядной станции, а он нарезал вокруг нее беспокойные круги, с сигаретой в зубах и банкой энергетика в руке. Три других ждали своего часа возле водительского сиденья.

Динамик телефона радовал длинными гудками.

- Давай, придурок, давай… - бессильные слова сотрясали ночную прохладу.

Проклятая мокрая куртка валялась на заднем сиденье, и по прикрытым только тонкой тканью рубашки плечам бежал холодок.

Динамик на мгновение замолчал, а затем ответил, запыхавшимся голосом:

- Ты? Какого…

Он перебил его на полуслове:

- Мардук, che fottuto cazzo?! Ты что творишь?! Ты вообще в своем уме?!

Мардук осекся – и этого мгновения тишины хватило для того, чтобы услышать тихий стон на той стороне.

Какой…

- Что? – в голосе Мардука сквозило непонимание, - Я не понимаю, о чем ты…

- Да не прикидывайся! – он взмахнул руками, - Я все знаю. Я знаю, что у вас за задание. Знаю где вы. Знаю, что вы делаете. Я не знаю только одного. Какой чертов нейрон в твоем примитивном маленьком мозгу решил, что пытать мэра Рима – это отличная идея?!

Была глубокая ночь, на заправке больше не было ни души – и он мог не стесняться в выражениях.

- Чего?! – опешил Мардук, - Кто тебе… Ладно, не важно. Значит, слушай сюда, - в его голосе появились нотки стали, - Это не твое собачье дело. Это мое задание. Я командир. Я решаю, как его выполнить. А ты иди, перди дальше в свой диван, пока твой отпуск не закончился. Или не перетек в досрочную пенсию.

- Ты сам-то себя слышишь Мардук? – прозвучало вкрадчиво, несмотря на распирающую изнутри ярость, - Он гражданский. Гражданский, черт тебя дери.

- Да? – в голосе Мардука звучала издевка, - Слышишь ты, мистер Праведник, а ты в курсе, что именно этот гражданский не дает нам спокойно работать? Именно этот гражданский блокирует все наши запросы и укрывает разыскиваемых? Если спросишь меня, это делает его пособником, а это уже, сам понимаешь…

Не сдержавшись, он зло рассмеялся.

- Пособником кого? Цезаря и той девчонки? Еще двоих гражданских? Ты вообще документы читал?

Мардук на мгновение заткнулся, но быстро нашелся:

- Да того, что они наговорили, на целых три срыва Завесы хватит!

- Да ты что? Это кто тебе такой развесистой лапши навешал на уши? Сариола? А ты даже не проверил, - он ехидно хмыкнул, - Эта чертова машина классифицирована как неаномальный объект с нежелательными свойствами. Знаешь, что значит эта бюрократическая муть?

Окурок полетел в лужу, он с ненавистью вдавил его в землю и только потом смог продолжить:

- Эта бюрократическая муть значит, что она не нарушает никаких известных законов физики, и мы обратили на нее внимание только потому, что нам не нравится то, как ее могут использовать. А теперь давай, напряги свой межушный ганглий, и попробуй объяснить мне, каким боком абсолютно неаномальная технология, разработанная каким-то Мюнхенским институтом, имеет отношение к Завесе? Давай, я внимательно слушаю.

- Заказ сделал предыдущий Совет! – голос Мардука сорвался на крик.

- И что? – легко парировал он, - Это знаешь ты, это знаю я, это знает новый Совет. А знаешь, кто этого не знает? Весь остальной гребанный мир! Мардук, это все дерьмо собачье.

- Хватит, - на той стороне у Мардука явно сдали нервы, - Тебя отстранили от этого задания. Точка. Все остальное – не твое дело.

Жгучая ярость поднималась откуда-то изнутри и подпирала горло обжигающим комом. Желание посмотреть этому ублюдку в глаза крепло с каждым его словом. Но короткие гудки оборвали грозящуюся сорваться с языка длинную и матерную тираду на корню.

Чертов Мардук!

Он сжал почти пустую банку из-под энергетика с такой силой, что брызги полетели на рубашку, и с ненавистью отшвырнул ее в сторону.

Если Мардук думал, что от него можно так легко отвязаться, его поджидали плохие новости.

Он все еще был их капитаном, хотелось Мардуку этого или нет.

Одно нажатие кнопки на смартфоне – и на фоне темноты ночной Кампании начали проступать очертания фигур и куски стен, срезанных границей купола голограммы.

- Мардук, кто это?! – испуганно крикнула одна из фигур. По не до конца прорисовавшемуся силуэту опознать ее было невозможно, но голос выдал говорившего с головой.

Четверо мужчин в одинаковой тактической форме и масках – и пятый. Бледный, напуганный, стоящий на коленях посреди рисунка на древней мозаике. Проекция немного подрагивала в такт сбоям неустойчивой сети, но даже так было