Проклятие короля-оборотня - Тессония Одетт

даже если бы мне правда нравилась та книга, это не гарантировало бы, что мы бы нашли общий язык и полюбили друг друга. А правда в том, что я никогда не читала «Бесконечные страдания в саду случайностей» и никогда ее не прочитаю, потому мне хватило одного взгляда понять, что это самая скучная и неинтересная книга. Видите ли, ее просто поставили не на ту полку. По правде говоря, я читаю любовные романы. В которых головокружительная любовь, страстные интрижки и счастливый конец. Вот я какая.

Он потирает затылок и смотрит на чайный столик, его щеки краснеют еще сильнее. Затем, коротко рассмеявшись, он снова глядит на меня:

– Даже забавно. Познакомиться благодаря книге, которая лежит не на своей полке. На самом деле это потешно. И не в малой мере из-за того, что вы боялись, что из-за правды я решу, что вы не настолько умны. Напротив, теперь я о вашем интеллекте еще более высокого мнения.

Я сжимаю челюсти.

– Я рассказала вам об этом не потому, что боялась, что вы сочтете меня недалекой. А для того, чтобы проиллюстрировать, что вы ничего обо мне не знаете. Уж точно недостаточно, чтобы признаваться в любви и просить руки.

Он со взглядом горящих глаз поднимается на ноги и обходит стол, чтобы очутиться передо мной.

– Вы ошибаетесь, – заявляет он и берет меня за руки. – Я полюбил вас с первой встречи и люблю до сих пор. Я готов игнорировать скандальные слухи, циркулирующие по городу. Вот насколько я вас люблю. Я люблю так сильно, что спасу от этого скандала и заставлю каждого сплетника пожалеть о том дне, когда он отозвался о тебе плохо.

– Мне не нужно, чтобы меня спасали от скандала. – Я вырываю свои руки из его и отступаю, из горла угрожает вырваться истеричный смех, и из-за этого у меня приподнимаются уголки губ. – Меня не нужно от него спасать, потому что, скорее всего, все говорят правду. Я работала на мистера Рочестера, жила в его поместье и провела с ним много времени без сопровождения.

Гэвин качает головой.

– Я не такой консервативный, как другие горожане. Вы взрослая женщина, способная следить за собой. По крайней мере, до замужества. Я доверяю вашему суждению…

– Я влюбилась в него, – перебиваю я его. – Мы зашли так далеко, что завели роман. Очень физический, просто для ясности.

Его глаза расширяются, он нервно сглатывает свои слова о защите.

– До того, как моя семья переехала сюда, я была вовлечена в другой роман, с виконтом Брекширским. Слухи об этом скандале тоже верны, за исключением той части, которая рисует меня зачинщиком. В обоих случаях я была влюблена и согласилась на все сама. И я не жалею о своих чувствах. Чего не скажешь о том, что я отдала сердце недостойным людям.

Гэвин становится еще бледнее, на его лбу выступает испарина.

– Я… был бы лицемером, если бы отрицал право женщины… делать со своим телом все, что ей заблагорассудится, поскольку от мужчин не ожидают, что они сами будут целомудренны. – Он тяжело сглатывает, словно сдерживая желчь, подступающую к горлу, и понижает голос до шепота: – Но леди не должна так свободно делиться подобными историями, особенно с поклонниками. Как и джентльмену полагается хранить в тайне свое… романтическое прошлое.

Я делаю несколько шагов назад, затем опускаюсь в кресло. Выпрямившись, я закидываю одну ногу на другую и кладу руки на подлокотники.

– Мистер Астон, если вы пришли сюда, ожидая, что я буду той леди, какой меня хочет видеть общество, то вы заблуждаетесь на мой счет еще сильнее, чем я думала. Я вот такая. Я читаю любовные романы, говорю то, что думаю, и не терплю сплетен. Я никогда не буду пытаться вписаться в такой город, как Вернон, но сделаю все возможное, чтобы найти подходящее для меня место. Я гарантирую, что это не будет высшее человеческое общество. Кроме того, я любила и до сих пор люблю Эллиота Рочестера. Мы никогда не будем вместе, но прямо сейчас я ненавижу его и люблю в равной мере и не готова исцелиться.

Моя собственная честность застает меня врасплох, а вместе с ней приходит и другая правда.

– Но я исцелюсь. Когда-нибудь. Но даже когда это случится, сомневаюсь, что мы с вами подойдем друг другу. Видите ли, я хочу, чтобы меня любили, зная при этом вдоль и поперек. Чтобы смотрели на мое прошлое не как на череду ошибок, а как на строительные блоки, которые сделали меня той, кто я есть. И мужчина, который меня любит, не попросит скрывать, игнорировать или держать какую-либо часть меня или моего прошлого под замком. Он будет любить меня такой, какая я есть. А теперь скажите, мистер Астон. Это описание вам подходит?

Во время моей тирады он бледнеет еще сильнее и, кажется, съеживается с каждым следующим мгновением. Я выдерживаю его взгляд с нейтральным выражением лица. Это его шанс. Его единственный шанс доказать, что мои прежние суждения о нем были ошибочны. Нина была права, когда сказала, что я всегда ожидаю от людей худшего, поэтому готова дать ему шанс. Может быть, в нем есть что-то, чего я пока не вижу, как было с Эллиотом. Может быть, у нас есть точки соприкосновения.

Гэвин делает шаг назад и, отводя глаза, еще один. Затем он молча разворачивается на каблуках и покидает гостиную, оставив свое предложение невысказанным.

* * *

Неудивительно, что следующим идет отец. Он застает меня у окна, я наблюдаю за оживленными улицами, кишащими людьми, гудящими автомобилями и трескучими экипажами. Легкая снежная пыль из-за столпотворения и пробок уже стала коричневой. Отец начинает кричать, а я сосредотачиваюсь на падающих снежинках. Меня завораживает и успокаивает их замысловатый путь с неба и до земли. Благодаря этому зрелищу я возвращаюсь к тишине гор, что помогает мне собраться и переждать гнев отца. Я не смотрю на него и не перебиваю его, пока он отчитывает меня повышенным тоном.

Наконец его отповедь заканчивается вопросом, которого я не слышу. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, и он повторяет его:

– Почему ты ищешь собственной гибели? – Грудь отца вздымается, его лицо багровеет.

Я отвечаю своим собственным вопросом:

– Почему ты так сильно меня ненавидишь?

Он делает шаг назад, широко распахнув глаза, как будто я ударила его ножом.

– Я не ненавижу тебя, Джемма. Все, что я для тебя делал, я делал из любви. Но я больше ничего не могу сделать, уж ты об этом позаботилась.