«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе? - Андрей Смирнов

С 1942 г., летая на средних или малых высотах, пилоты Ил-2 стали применять рысканье по курсу, скольжение (т.е. боковое смещение самолета) и другие виды противозенитного маневра – выполнявшиеся и всей группой, и каждым самолетом в отдельности. Однако при этом изменялись либо один, либо два параметра полета (например, только курс или курс и высота), тогда как для надежного уклонения от снарядов требовалось одновременно изменять три параметра – и курс, и высоту, и скорость (изменение, например, одного только курса немецкие зенитчики быстро учитывали и корректировали свои трассы). А это, в свою очередь, требовало хорошей выучки пилотов, хорошей групповой слетанности – того, что в советской штурмовой авиации встречалось нечасто. Кроме того, немцы могли парировать противозенитный маневр «горбатых» постановкой заградительного огня... Более надежным способом снизить потери Ил-2 от зенитного огня было подавлять зенитки – перед или одновременно со штурмовкой объекта. Но этим, как мы видели, еще в первой половине 1943 г. пренебрегали – и только потом стали практиковать и постоянное выделение для этой цели специально натренированных экипажей и нанесение удара по зениткам силами трети, половины, а то и всей группы. Даже если орудия и не удавалось при этом уничтожить, огонь их становился менее прицельным, а то и совсем прекращался. «Когда штурмовик пикировал на зенитную батарею, – свидетельствует И.И.Пстыго, – ни одна из них не выдерживала нервного напряжения и еще до открытия самолетом огня весь расчет разбегался в укрытия. [...] Не помню и не слышал, чтобы такой поединок хоть раз выиграли зенитчики»226. Эффективный огонь при такой тактике штурмовиков зенитки открывали только в момент ухода «горбатых» от цели...

Тем не менее – как мы видели выше – потери Ил-2 от зенитного огня (в абсолютном исчислении) все возрастали: на фронте применялось все больше и больше этих самолетов, а значит, у немецких зенитчиков появлялось все больше и больше целей. Из-за этого и общая величина боевых потерь штурмовиков в 1943—1945 гг. оставалась примерно на одном уровне или даже возрастала: в 1943-м по боевым причинам ВВС Красной Армии потеряли 3515 этих машин, в 1944-м – 3344 (а по данным В.И.Алексеенко – 3722), в январе – апреле 1945-го – 1691227 (т.е. за весь год при той же напряженности боевых действий могло бы быть потеряно до 5000 Ил-2). И отмеченное выше увеличение числа боевых вылетов, приходящихся на одну боевую потерю Ил-2, достигалось только за счет значительного возрастания численности советской штурмовой авиации (а также, возможно, за счет некоторого увеличения интенсивности ее использования, т.е. увеличения количества боевых вылетов на один самолет)228.

Большинство потерянных в годы войны по боевым причинам Ил-2 уничтожили зенитки, но в 1941—1942 гг. бóльшую часть безвозвратных боевых потерь (в среднем около 60%) «горбатым» наносили истребители229. В 1943-м жертвами истребителей стали уже лишь 42,6% тех Ил-2, о которых было точно известно, кто их уничтожил (1090 самолетов из 2558), в 1944-м – 32, 2% (882 из 2741), а в январе – апреле 1945-го – 26% (369 из 1417)230. Уменьшение потерь Ил-2 от истребителей после 1942 года у нас традиционно связывали прежде всего с осуществленной осенью 42-го переделкой «горбатого» из одноместного в двухместный. Конечно, установка кабины воздушного стрелка, прикрывавшего самолет сзади огнем 12,7-мм пулемета УБТ, увеличила шансы Ил-2 в схватках с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами». Как показали теоретические расчеты и полигонные испытания, вероятность сбития одноместного Ил-2 в одной атаке сзади истребителем Bf109G-2 (с тремя огневыми точками) составляла 51%, а «пятиточечным» Bf109G-2/R6—75%. Для двухместного же штурмовика эта вероятность уменьшалась соответственно до 38% и 65% (во всех случаях принималось, что немецкий летчик обладает отличной летной и стрелковой подготовкой, а штурмовик не совершает никакого противоистребительного маневра – так что в реальном бою все указанные цифры должны были быть несколько меньшими)231. Однако из приведенных выше цифр видно, что снижение доли жертв истребителей в боевых безвозвратных потерях Ил-2 продолжалось и в 1944—1945 гг., когда оборонительное вооружение «горбатого» уже не усиливалось (снова подчеркнем, что в конце войны точно известными становились обстоятельства гибели уже абсолютного большинства потерянных штурмовиков). Значит, дело было не в появлении на Ил-2 воздушного стрелка (или, вернее, не только в этом).

Последнее, впрочем, неудивительно. Нельзя забывать, что повышение оборонительных возможностей Ил-2 было в значительной степени нейтрализовано ростом огневой мощи немецких истребителей. Той же осенью 1942 г., одновременно с двухместными «илами», на советско-германском фронте появились «убийцы» FW190, имевшие целых шесть огневых точек (в том числе четыре – против одной, редко трех на Bf109 – пушки); в 1943-м на «фоккерах» летали уже около 40% противостоявших советским ВВС истребительных групп люфтваффе, а в 1944-м – около 25%232. Сбить двухместный Ил-2 в первой же атаке сзади применявшиеся в 1943 г. FW190А-4 и А-5 могли с вероятностью 63%, т.е. с большей, чем преобладавшие до этого у немцев «трехточечные» Bf109 – одноместный! А Bf109G-6, которые осенью 1943-го вытеснили машины модификации G-2 и на которых оба 7,92-мм пулемета были заменены на 13,1-мм – с вероятностью 54%233. В дальнейшем вооружение немецких истребителей усилилось еще больше: летом 1944 г. на Восточном фронте появились FW190А-8 с 13,1-мм пулеметами вместо 7,92-мм, а часть Bf109G-6 и новых Bf109G-14 вместо 20-мм пушки стала получать 30-мм.

Кроме того, мощное оборонительное вооружение двухместного Ил-2 часто было нельзя эффективно использовать.

Во-первых, сказывалась не слишком удачная конструкция задней стрелковой точки, которая была спроектирована наспех. Кабина стрелка «оказалась тесной и затрудняла его движения, что отрицательно сказывалось на эффективности ведения воздушного боя»234. А пулемету УБТ в спешке не смогли обеспечить достаточные углы обстрела. В частности, стрелок практически не мог оборонять нижнюю полусферу – что быстро учли немецкие летчики, перешедшие к атакам на «илы» снизу. Другие стали заходить сбоку (ведь углы обстрела УБТ в горизонтальной плоскости составляли всего 35° вправо от оси самолета и 28° – влево); третьи – сверху: угол возвышения УБТ на двухместном Ил-2 также был недостаточен...235

Во-вторых, часто подводил и сам УБТ. По воспоминаниям бывшего воздушного стрелка 43-го гвардейского штурмового авиаполка Г.А.Литвина, его заклинивало почти в каждом боевом вылете, особенно при стрельбе длинными очередями; то, что «отказов у УБТ было много», подтверждает и летавший стрелком в 109-м гвардейском штурмовом В.В.Усов, а В.М.Местер из 92-го гвардейского штурмового свидетельствует, что самой ценной для стрелка Ил-2 вещью был гильзоизвлекатель236.

Наконец, посредственной была подготовка воздушных стрелков. Их подготовку организовали с опозданием – уже после начала выпуска двухместных штурмовиков, – и в 1943 г. в стрелки Ил-2 направляли чуть ли не первых попавшихся красноармейцев. «Первое время, – вспоминает ветеран 210-го штурмового авиаполка В.С.Фролов, – в полки прибывали абсолютно не подготовленные ребята, которых сажали за пулемет и отправляли в боевой полет. Многие из них не выдерживали резких маневров штурмовика во время полета [заметим, что возникавшие при этом перегрузки в кабине стрелка ощущались сильнее, чем в кабине пилота. – А.С.]. Некоторые, ведя огонь по противнику, перебивали киль или стабилизатор своего самолета и погибали вместе с летчиком»237. Школы, которые должны были готовить стрелков, эту подготовку фактически саботировали. Так, в 1943-м выпускники этих школ плохо знали и теорию стрельбы и материальную часть пулемета УБТ (часто, напомним, дававшего отказы), в воздухе не только ни разу не стреляли, но ни разу и не были (37 «стрелков», прибывшие в марте 1943 г. из 2-й Ленинградской школы техников авиавооружения в 17-ю воздушную армию Юго-Западного фронта, «самолет Ил-2 увидели только по прибытии на фронт», а некоторые из присланных той же школой в июне в штурмовые авиачасти 15-й воздушной армии Брянского фронта, не знали, что такое острый, прямой и тупой углы и «не имели понятия о перпендикулярах)238. Отношение к подготовке этих членов экипажа штурмовика было поистине вредительским даже в конце войны! Еще в 1944 г. их «нигде не обучали» осмотрительности в воздухе239, а в Троицкой «школе» воздушных стрелков еще в конце 44-го не учили вообще! «В этой школе, – свидетельствует выпущенный оттуда в 92-й гвардейский штурмовой авиаполк в декабре 1944 г. В.М.Местер, – я пробыл меньше месяца, из которых десять дней мы были на сельхозработах в Казахстане, а десять – по картинке изучали пулемет ШКАС [у стрелка Ил-2, напомним, был УБТ. – А.С.]. Самих пулеметов не было, не говоря уже о стрельбах. Через 20 дней в звании «рядовой» мы своим ходом пошли на фронт»240. Из доклада заместителя командира 7-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии майора Гудименко от 27 июня 1945 г. о боевой работе части в Великую Отечественную можно заключить, что и там до конца войны «стрелки авиавооружения не подбирались соответствующим образом, в результате в полк прибывали на пополнение люди из штрафных рот, других частей, откуда их отправляли как крайне недисциплинированных, и т.д.»241.