Трое в Долине - Юрий Никитин

— Это хорошо, я лечить люблю. Что болит?

— Да все болит: вот рука, к примеру. Болит, да не простоболит, а болит, болит, болит... Или нога. Болит, да не так вот болит и все, аболит, болит, болит! Или живот. Не просто себе болит, а болит, болит, болит...

— Ага, — сказал Олег, он с превеликим терпением слушал, —все понятно. Иди-ка ты, но не просто иди, а иди, иди, иди...

Мрак и Таргитай оглядывались с нетерпением снизу со двора.Олег сбежал по ступенькам, злой на ничтожного человечишку, что так ценит своюжизнь, как будто на свете нет ничего ценнее... А как же я, мелькнула мысль. Яже боюсь опасности до свинячьего визга! При одной мысли, что убьют, от ужасатемнеет в глазах, кровь превращается в лед!

— Не знаю, — проговорил он вслух, — я боюсь как-топо-другому.

Мрак услышал, вскинул брови, одна из которых была толщедругой:

— Что?

— Это я про себя, — торопливо сказал Олег. — Заклинаниетворю, чтоб на тебе зажило быстрее.

Мрак довольно хмыкнул, на ходу задрал голову. Окна второгоповерха закрыты. Ни княгиня, ни княжий сынок не проснулись. А и проснутся, тоне скоро княжий красавец выйдет на люди, не скоро. Да и уж не будет такимкрасивым.

Из-за туши Змея вышел хозяин. До пояса был в сгустках крови,в сапогах хлюпало, но рожа расплывалась. Указал троим на три огромные скалы,чьи тени достигали двора:

— Прямо на перекрестке!.. Каково?.. Неплохая примета.

— К деньгам? — спросил любознательный Таргитай.

— К деньгам, — подтвердил хозяин.

Олег поморщил лоб:

— Что-то не помню такой приметы...

Хозяин удивился:

— Да вон же она!.. Три скалы. Разве место не приметное?

Олег все еще морщил лоб, не понял, Мрак хохотнул, примета всамом деле лучше не придумать, только примета в человечьем смысле, не вволховьем. И к деньгам, точно. Хозяин всем будет показывать три скалы, ещеплату брать станет.

От Змея закричали, сыновья спускали вниз огромный кус мяса.Хозяин оглянулся, махнул рукой, сказал неврам благожелательно:

— Приезжайте на постоялый двор «У трех великанов» еще. Здесьрады гостям, что умеют хорошо и много есть. Да и пить.

Таргитай переспросил:

— "У трех великанов"? Это где?

Мрак заржал, а Таргитай постоял с раскрытым ртом, потомзасмущался, порозовел. Доселе безымянный постоялый двор обрел название.

Даже Таргитай ускорял шаг на выходе из городка. Чем скореевыйдут в места, где их не увидят, тем скорее Олег вызовет Змея, Руха, а то иСтратим-птицу. Все сядут на теплые мягкие перья, оно разбежится, а потом полет,полет! Укрывшись от ветра, можно складывать песни, ибо в полете душа поет,слова сами сцепливаются одно с другим так, что любой... кроме Олега, конечно...либо плачет, либо взвеселяется, а в груди становится чище, люди тоже добреют...

Когда шли через городок, их провожали испуганными взорамииз-за приспущенных ставней, заборов. Даже коза мекнула испуганно и коротко,словно ей тут же зажали пасть.

День был спокойный, только впереди на дороге возникалималенькие вихрики, вздымали пыль, засыпали глаза. Раздраженный Мрак вытащил ножи, когда новый вихрик встал у них на пути, ловко швырнул в самую середину.

Только его чуткие волчьи уши уловили тонкий вскрик. Вихриктут же рассыпался, пыль пугливо осела. Нож, зависнув на миг, звякнул о твердуюдорогу и застыл. Олег ощутил, как волосы шевелятся на затылке, а Мракхладнокровно вытер с лезвия кровь и сунул, не глядя, в ножны на поясе.

Дальше торопливо шли в мертвой тишине, шлепая подошвамисапог, что дали Мраку добрые люди в городе. Двойная свиная кожа поскрипывала,жалуясь на камни, да что-то глухо звякало в мешке Олега.

Странно, молчали птицы как в кустах, так и на деревьях.Сразу за городским частоколом встретили стадо диких свиней. Лишь вожакпокосился в их сторону злобными глазами, а свиньи мощно вспарывали землю, плугуне угнаться, выбирали тонкие светлые корни, не знающие света, прошлогодниежелуди.

Чуть дальше стадо коз обдирало кусты, а самые бойкие, вставна задние ноги, умело щипали сочные листья с низенького дерева. Одна не смоглаупереться передними в ствол, так и топталась на задних, доставая вытянутоймордой нижние ветви.

— Козы, — нарушил молчание Олег, — любимый скот Чернобога!

— Умная скотина, — заметил Мрак одобрительно. — Хитрые.Любая коза волхва подменит, не заметишь разницы.

Он умолк и потянулся за ножом: на дороге снова всталкрутящийся столб пыли с мелькающей в нем соломой, листьями, щепочками. Вверхустолб расходился широкой воронкой, а тонкая ножка непрерывно ерзала по земле,не то жадно выискивая, что еще подхватить и унести, не то пытаясь удержать насебе эту воронку.

Таргитаю почудилось, что рассмотрел быстро меняющееся лицо,получеловечье-полунепонятно какое, но не звериное, чересчур злое и хищное.

Олег сказал быстро:

— Если ты тоже знаешь, кто мы, ответствуй!.. Где главноеплемя великанов?

Лицо исчезло, рассыпался и вихрик, но через мгновениевпереди возник другой, побольше. Там мелькало так быстро, что лица разглядетьне удавалось, но в переливе воздушных струй Олег уловил нечто, что упорно и снечеловеческой злобой смотрело прямо на него. Огромный рот раскрывался, Олег неслышал ничего, кроме шуршания листьев и сухой травы, что кружились по земле,затем словно рухнула стена, он услышал громкое шипение:

— Вы идете... к ним...

Мрак удивленно хмыкнул, не ожидал, Олегу бы приосаниться,чуял куда вчера нес в вихре, но волхв спросил настороженно:

— Но сколько?

— Недолго, — прошелестел вихрь.

— Недолго, — сказал Олег настойчиво, — это день? Год?Тысячу?

Вихрь приподнялся, верхняя часть расширилась, там листьякружились с такой скоростью, что их рвало на части, измельчало в мелкую сухуюпыль. Шелест затихал:

— К полудню уже...

Вихрь распался, листья все еще кружились, медленно оседая наземлю. Таргитай обрадованно воскликнул:

— Так это ж близко!

Мрак тоже кивнул, но подозрительный Олег пробурчал:

— Он не сказал, к какому полудню. Я не очень-то верю всякимтам... Есть время деревьев, когда замечают только смену зимы на весну, весны налето, лета на осень, а зимой спят, как мы ночью, есть время бессмертных богов,когда тыща лет идет за день, есть время стрекоз, когда наш день для них за год!А кто знает, что творится у этих, что в вихрях?..