Неистовый - Л. Дж. Шэн

– Я люблю тебя, – сказала я.

Дин поднял взгляд от своего ужина. Мы посмотрели друг на друга.

– И я люблю тебя. Именно поэтому я беспокоюсь о твоем здоровье. Если есть что-то, что мне следует знать…

– Ничего особенного. Лучше сосредоточься на своих семейных проблемах.

Я улыбнулась и похлопала его по руке через стол.

В ту ночь он не пытался приставать ко мне, а я не просила его об этом. А затем наступила пятница… и наш грандиозный финал.

Дин

Одиннадцать лет назад

– Не позволяй Филину убить меня, детка.

Слезы хлынули из глаз Нины, когда она изо всех сил вцепилась в мою майку. Я надевал майки, только когда приезжал на ферму. Потому что сомневался, что кто-то здесь мог оценить мою коллекцию ярких футболок от Yves Saint Laurent или замшевых туфель.

– Ты должен что-то с ним сделать. Он избивает меня. Видишь эти шрамы? Видишь? Он прикончит меня. Так неужели ты ничего не сделаешь и допустишь это?

– Так уйди от него. – Я стянул майку и бросил на кровать. Я только что закончил пропалывать ее огромный сад и собирался готовить ужин на троих. – Поехали со мной в Калифорнию. Мама не станет возражать.

– Твоя мать не Хелен, Дин. А я.

Я не собирался с ней спорить, но это не означало, что я согласился с данным утверждением.

Она каждое лето втягивала меня в собственные проблемы. Клянусь, Нина считала меня кем-то вроде телохранителя и личного помощника. Хотя не мне ее винить за это. Ведь я постоянно пытался спасти ее. Пытался защитить человека, который подставлял меня.

В ту ночь Филин заявился домой пьяным. Что случалось довольно часто. Может, он и не принимал наркотики, как Нина, но ему чертовски нравилось пить бурбон в жаркие вечера. Он забирался с ним в постель, невнятно бормоча и ругаясь. Я слышал его даже через коридор, пока лежал в постели с Тиффани, дочерью их соседей. Она пробиралась в мою комнату каждую ночь через окно. Филин с Ниной жили в одноэтажном доме, напоминающем сарай. И мне приходилось затыкать рот Тиффани рукой, отчего на запястьях постоянно красовались следы укусов, но никто не спрашивал меня, откуда они появились, потому что это совершенно никого не волновало.

Если подумать, то никого не волновало, что вообще творилось под этой крышей.

Приглушенные крики и рыдания донеслись до меня, мешая сосредоточиться на нашем сеансе поцелуев и отвлекая от петтинга.

– Это дерьмо теперь не утихнет до утра, – простонал я, убирая волосы с лица Тифф, чтобы лучше видеть желание, отражающееся на нем.

Но в этот раз ржавые пружины на матрасе не заскрипели. Что-то явно пошло не так. И впервые за все это время предчувствие просто съедало меня изнутри.

– Твоя тетя ужасна, – парировала Тиффани, забираясь на мои бедра и прижимаясь киской к моему члену.

Она не знала, что Нина являлась моей матерью. Родители позаботились, чтобы Нина держала рот на замке.

Я услышал шлепок. Затем Нина взвизгнула от ужаса и явно попыталась убежать, натыкаясь на мебель и роняя всякий хлам на пол. Обхватив руками талию Тиффани, я отодвинул ее в сторону и поднялся на ноги.

– Пойду проверю, все ли в порядке.

– Здесь не знают, что означает слово «в порядке», – сказала Тифф и плюхнулась на мою кровать.

И она не ошибалась. В этой крошечной деревушке все знали Уиттакеров. Что Нина наркоманка со зрачками, напоминающими по размеру блюдца. А Филин каждый вечер выпивал столько же, сколько весил сам. И что они едва сводили концы с концами, отдавая каждый год кучу денег за ипотеку на эту землю. Думаю, большинство жителей желали, чтобы эта парочка, наконец, продала ферму и укатила отсюда к чертовой матери.

– Давай перефразирую. – Я сжимал в руке ручку двери, переступив одной ногой за порог комнаты. – Не хочу, чтобы Филин убил Нину, пока я здесь. Так лучше?

– Он ее не убьет. – Тифф подвинулась на кровати, пока не уперлась спиной в стену, и, устроившись поудобнее, закурила сигарету.

– Верно. Но я хочу убедиться в этом.

Бам! Еще один удар и еще один вопль донеслись из дальнего конца коридора. Так что я поспешил в их комнату.

– Ты не должен этого делать, – крикнула Тиффани мне в спину, выпуская клубы дыма, словно ее ничего не волновало в этом мире. – Они сумасшедшие. И ты вляпаешься в неприятности.

Конечно, она была права, но я не стал ее слушать. «Помогай сбившимся с пути, – произнес голос в моей голове. – Даже если человек сам довел себя до такого».

Как только я открыл дверь в их комнату, Филин швырнул в меня вазу. И промахнулся. Но этого хватило, чтобы разозлить меня не на шутку и заставить забыть о последствиях. Я бросился на него с кулаками и врезал в живот. Филин повалился на пол, и полностью обездвижив его, уселся сверху. Меня совершенно не волновало, если его внутренние органы не выдержат моего веса.

– Прекрати, черт тебя подери, – потребовал я с криком. – Прикоснешься к моей матери еще раз, и я переломаю каждую чертову кость в твоем жалком теле.

Моей матери. Боже милостивый. Мне требовалось поскорее вернуться в реальность.

– Так ему, мальчик! – кричала Нина, оседлав подушку, словно трон, на кровати.

И в этот момент я понял, что она выглядела совершенно нормально. Расчетливой. Без единой царапины. Но невероятно возбужденной от происходящего. А вся эта ситуация выглядела отвратительно.

– Убей его, Дин! Убей его!

Я врезал Филину по носу, ломая его.

– Проучи его, чтобы он больше не связывался со мной!

Раскинув его руки по сторонам, я двинул локтем ему по лицу. Нина впервые признавала меня, и в ее голосе не слышалось сожаления. И я попался. Проглотил крючок с наживкой.

Удар! Еще удар! Пощечина!

Меня все считали сильным. Я занимался спортом. И, без шуток, вполне мог прикончить этого старика меньше чем за пару минут.

– Убей его ради меня, детка!

– Дин! Нет, остановись. – Донесся до меня сдавленный голос Тиффани от двери.

Какого черта она там делала? Меня бы не волновало, что Нина и Филин узнают о том, что она пробирается в их дом, если бы не опасался, что Тифф влипнет в неприятности. Ее отец был деревенским пастором.

– Слезь с него. Ты же его прибьешь. Ты хочешь попасть в тюрьму? Они сумасшедшие!

Я продолжил бить Филина, но это вызывало у меня все меньше удовольствия, чем раньше. А еще я заметил, что он даже не пытался мне сопротивляться. А просто принимал удары. А Филин никогда бы этого не потерпел. И уж точно не от меня.

Мои движения замедлились, после чего я и вовсе замер. А вот дрожащий голос Тиффани стал звучать тверже и резче.