Германский флот в Первую мировую войну - Рейнгард фон Шеер

Большие лодки «U» поступали преимущественно в распоряжение флота для использования их в запретной зоне к W от Англии. Продолжительность их пребывания в море составляла от 21 до 28 суток и зависела, конечно, от расхода боезапаса, так как лодке в самом начале мог представиться удачный случай выпустить все свои торпеды. Большие подводные заградители всегда подчинялись командованию флота и могли посылаться в дальние операции вплоть до Белого моря, а также в Средиземное море.

Лодки типа «UB», при их несколько меньших размерах, отличались, с одной стороны, необычайной удобоуправляемостью и способностью быстро погружаться, а с другой стороны — несколько меньшей выносливостью в море, поэтому назначались преимущественно во Фландрский опорный пункт. Лодки «UC», из которых наибольшее число находилось также в распоряжении командования флота, посылались им для постановки мин у восточных берегов Англии. При распределении лодок по отдельным опорным базам учитывались их способность после возвращения из похода переходить в пункт, назначенный для ремонта. Многочисленные технические устройства подводной лодки требовали после ее возвращения из плавания весьма тщательной переборки и ремонта, а также исправления повреждений. В общем, надо было считать, что после четырехнедельного пребывания в море лодка нуждалась в продолжительном ремонте на заводе. Главным заводом, предназначавшимся для ремонта подводных лодок, которые состояли при флоте, являлся императорский завод в Вильгельмсгафене. Кильский и Данцигский заводы были предназначены для других целей, а опорные базы в Зеебрюгге и [382] Поле первоначально служили, главным образом, передаточными пунктами. До тех пор, пока находившиеся там заводы не были приспособлены для выполнения более крупных работ, приписанные к этим пунктам лодки должны были ходить для капитального ремонта на родину.

1 февраля 1917 г., когда была начата подводная война, в Северном море находилось уже пятьдесят семь лодок. В распоряжении командующего в Балтийском море было восемь лодок, Фландрскому флотскому корпусу, подчинялось тридцать восемь лодок и в Средиземном море на позициях была тридцать одна лодка[120]. Успешные испытания торговой подводной лодки «Дойчланд» послужили поводом для постройки подводных крейсеров, первая серия которых имела водоизмещение 1200 тонн; позднее оно возросло до 2000 тонн и более. После того как отпал вопрос об использовании торговых подводных лодок для торговых целей, они были приняты флотом и переделаны для военного использования. На них было установлено по два 15-см орудия и два торпедных аппарата; они могли принимать около 30 торпед в соответствии с требованиями длительного пребывания в море при крейсерских походах, предпринимавшихся вплоть до Азорских островов и продолжавшихся до 3 месяцев. Располагая подобным количеством подводных лодок, флот действительно в состоянии был выполнить поставленную перед ним задачу, несмотря на то, что Англия использовала весь 1916 г. для создания средств противолодочной защиты. Об этом свидетельствует количество потопленного в 1917 г. тоннажа, которое составило:

в феврале 1917 г. 781 500 тонн

в марте 1917 г. 885 000 тонн

в апреле 1917 г. 1 091 000 тонн

в мае 1917 г. 869 000 тонн [383]

в июне 1917 г. 1 016 000 тонн

в июле 1917 г. 811 000 тонн

в августе 1917 г. 808 000 тонн

в сентябре 1917 г. 672 000 тонн

в октябре 1917 г. 674 000 тонн

в ноябре 1917 г. 607 000 тонн

в декабре 1917 г. 702 000 тонн

в январе 1918 г. 632 000 тонн

в феврале 1918 г. 680 000 тонн

в марте 1918 г. 689 000 тонн

в апреле 1918 г. 652 000 тонн

в мае 1918 г. 614 000 тонн

в июне 1918 г. 521 000 тонна

в июле 1918 г. 550 000 тонн

в августе 1918 г. 420 000 тонн

в сентябре 1918 г. 440 000 тонн[121]

Неприятельская оборона заключалась, во-первых, в непосредственной борьбе с подводными лодками и, во-вторых, в особых мероприятиях, с помощью которых англичане стремились компенсировать понесенные потери в тоннаже. Первое препятствие, которое приходилось преодолевать нашим подводным лодкам (я говорю сейчас, главным образом, о деятельности лодок, подчинявшихся командованию флотом; это действительно и для фландрских лодок, тогда как в Средиземном море лодкам приходилось действовать по большей части в менее трудных условиях), заключалось в постановке минных заграждений в Северном море. Для устранения этой опасности флоту пришлось провести в жизнь следующую специальную организацию: помимо обычного обязательного траления, цель которого заключалась в поддержании в исправности определенных [384] проходов через пояс минных заграждений, были организованы специальные конвойные флотилии, снабженные тральными приспособлениями; флотилии проводили подводные лодки по протраленным путям в открытое море и встречали их при возвращении из района операций, чтобы обеспечить им надежную проводку на обратном пути. При атаках на пароходы на подводных лодках приходилось считаться с их вооружением, которое было установлено на большей части английских торговых судов (во всяком случае, на всех ценных пароходах), несмотря на то, что для этого потребовалось огромное количество орудий и обслуживающего персонала. К числу прочих оборонительных средств, помимо весьма пригодных для противолодочной борьбы миноносцев, снабженных глубинными бомбами, относились построенные в большом количестве плоскодонные суда нового типа, специально приспособленные для борьбы с подводными лодками. Деятельность подводных лодок поблизости от английских берегов затруднялась всякого рода сетями и тросовыми преградами. Специально были оборудованы так называемые суда «Q», которые должны были действовать в качестве противолодочных судов-ловушек, прикрываясь нейтральным флагом и сбрасывая при приближении подводной лодки свою маскировку, чтобы уничтожить лодку орудийным огнем и бомбами. Большим препятствием для успеха подводных лодок являлась также система соединения английских торговых судов в конвоируемые караваны, которые в соответствии с размерами и ценностью судов охранялись легкими, а также более крупными военными кораблями. В первые месяцы подводной войны я не упускал ни одного случая, который позволял мне выслушивать личные доклады командиров возвращавшихся подводных лодок об их переживаниях и приобретенном опыте. Впечатление, которое при этом производили на меня выносливость, мужество и решительность этих молодых офицеров, вызывало мое величайшее восхищение их искусством в мореплавании и полным бесстрашием; [385] эти свойства они в одинаковой мере умели передавать и своим командам. Блестящим показателем духа, господствовавшего во флоте, является то обстоятельство, что все офицеры, а равно и матросы, которые в какой-либо мере имелись в виду для службы на подводных лодках, рвались к этому делу.