📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаЗагадка Скапа-Флоу - Александр Корганов

Загадка Скапа-Флоу - Александр Корганов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 102
Перейти на страницу:

– Когда все это произошло?

– Незадолго до четырех.

– А точнее?

Это явная ловушка! Я чувствую это инстинктивно, но напрасно пытаюсь понять, куда он клонит.

– Минуты за три-четыре.

– Ага! – Он резко поворачивается к лоцману. – Вы говорили только что, что это было в полной темноте?

Лоцман кивает головой.

Рейхскомиссар снова обращается ко мне. Стекла его очков сверкают.

– Опыт показывает, что для того, чтобы привыкнуть к темноте, требуется минимум семь-восемь минут. Ничего удивительного в том, что Вы ничего не видели.

Вмешивается один из заседателей:

– Простите, господин рейхскомиссар, но молодые глаза быстрее привыкают к темноте!

Я посылаю ему свой благодарный взгляд.

Рейхскомиссар строит на лице такую мину, как будто бы он надкусил стручок перца.

– Прекрасно, – возражает он, – мог привыкнуть, а мог и не привыкнуть.

Он снова обращается к Бусслеру:

– Когда на судне впервые собственно увидели «Карлсруэ»?

– Об обнаружении мне доложил четвертый.

– И что Вы увидели, господин Прин?

– Я заметил белый огонь впереди и справа по курсу.

– Хм-м. А теперь расскажите нам подробно, как все это происходило. Итак, Вы получили команду готовить якорь к отдаче. Что потом?

– Я побежал на бак, разбудил Циммермана, и мы вместе отправились готовить шпиль.

– И посмотрели вперед только после этого?

– Так точно.

– А Вам не пришло в голову, сначала осмотреться за бортом?

Я молчал.

В этот момент вмешивается наш «Старик»:

– Для чего нужен весь этот разговор? Четвертый получил команду готовить якорь к отдаче, следовательно, он и должен сначала заняться якорем. И на этом баста! На моем судне люди приучены выполнять приказания, и ничего иного не должно быть!

Он говорит громко и напористо. Председатель позвонил:

– Я должен Вас, однако, просить, господин капитан!

И ощущение того, что перевес не на нашей стороне, крепнет.

В заключение Бусслер дает показания о мероприятиях после столкновения. Он точен и последователен. Лишь время от времени с вопросами вклинивается рейхскомиссар.

Затем объявляется об окончании слушания дела, и суд удаляется на совещание. В ожидании его решения мы прогуливаемся по коридору взад и вперед.

– Чем это закончится для нас, господин капитан? – спрашиваю я.

– Это игра в рулетку.

Наконец, нас снова приглашают в зал заседаний. Входит суд, и судья оглашает приговор: «Причиной явилось неблагоприятное стечение обстоятельств при плохой погоде. Иных причин не выявлено, виновных нет».

Я почувствовал, как гора свалилась с моих плеч. И когда мы вместе спускаемся вниз по лестнице, и Бусслер спрашивает меня, что я намерен теперь делать, я отвечаю громко и уверенно:

– Теперь пойду в шкиперскую школу для получения патента капитана.

Безработица

В конце января тысяча девятьсот тридцать второго года я успешно выдержал экзамен на звание капитана дальнего плавания.

Мне казалось, что я преодолел рубеж, после которого моя карьера будет успешно складываться сама собой. Однако вместо этого пришла безработица.

Сразу после рукопожатия прюфунгскомиссара[87 Председателя экзаменационной комиссии (нем.).] я нанял такси и ринулся на поиски работы.

У Хапага, у Сломэна, в танкерном пароходстве В. А. Ридеманна. Повсюду одно и то же: сочувственное пожатие плечами, вздох «Да, конъюнктура!» И, в лучшем случае, как слабое утешение, обещание: «Мы будем Вас иметь в виду.»

Чтобы не упустить возможный шанс, я оставался в Г амбурге и жил со своих скудных сбережений. Наконец, когда не осталось никаких надежд, я попытался стать писателем. Купил сто листов писчей бумаги, старый англо-немецкий словарь и начал переводить одну из самых лучших книг, которые имелись у меня под рукой, о чайных клиперах. Но от всей этой чепухи мое терпение лопнуло уже на пятидесятой странице .

Как мог, мне помогал Гарри Стёвер, мой старый боцман с «Гамбурга». Он владел теперь кафе «Звезда Давида» и говорил мне не раз: «Ты можешь есть и пить у меня, сколько хочешь, кэптен Прин. Располагай всем, что я имею». Его поддержка была искренней, но нельзя было и злоупотреблять ею.

И тогда я однажды сел на вечерний скорый поезд и отправился домой к моей матери.

Я прибыл в Лейпциг ранним серым февральским утром. Когда я поднимался по лестнице к нашей квартире, сердце мое выскакивало из груди. Нелегко возвращаться домой восемь лет спустя, без денег, работы и положения.

Я позвонил. Мне открыла мать. За эти годы она стала седой.

– Мальчик мой! – воскликнула она, увлекая меня в прихожую.

Затем мы вошли в гостиную. Всюду, на столе и стульях были разложены макеты для витрины, выполненные из дерева муляжи ветчины и колбас.

Я с любопытством рассматривал их.

– Ах, – сказала мать, улыбаясь, – раньше ты часто насмехался над моей живописной ветчиной, а теперь я расписываю ее натуральные модели.

Она приготовила мне завтрак, а затем я лег на диван и стал изучать газетную рекламу. Сначала биржа труда. Это оказалось безнадежным: но двадцать заявлений на одно место и ни одного предложения.

И постепенно ко мне пришло осознание того, что и здесь царит такая же безработица, охватывающая все и вся днями, неделями и, вероятно, даже годами.

Поиск работы совершенно безнадежен. Мысль бесполезно бьется между несколькими вариантами, уже утратившими смысл. И вдруг меня пронизывает простая и ясная мысль. Я поднимаюсь рывком. У меня же оставались знакомые, школьные друзья с состоятельными родителями! Если они еще живы-здоровы и не ударились головой, то должны же они найти мне какую-то работу, какое-то дело.

Не выкинут же они меня просто так из жизни и не оставят на произвол судьбы.

– Пока, мама! – кричу я в соседнюю комнату.

И снова беготня, от дома к дому, от бюро к бюро. И снова одно и то же! Многие из друзей и знакомых и сами были выброшены на обочину, прекратили учебу, отказались от освоения желанной профессии, цеплялись за уже захваченное место, наполненные страхом потерять его и утонуть в массовом наплыве безработицы. И у многих, теперь уже у слишком многих, дела обстояли так же, как и у меня. Они слонялись без дела, стучались во все двери подряд, но находили их закрытыми и безмолвными. Они стали замкнутыми, разочарованными, но при этом снова и снова надеялись на чудо, чудо, которое называлось работой.

На третий день моей беготни я встретил Хинкельхауса. Он изучал юриспруденцию и пока еще не закончил обучение. И хотя и у него не было денег, он не сдавался и открыл юридическую консультацию.

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?