Ночи живых мертвецов - Джонатан Мэйберри

Какое-то время Сэм продолжал тянуть, чтобы убедиться, что дело сделано. Последовавшие за этим звуки, а также обмякшие мышцы шеи мертвеца убедили его.

Сэм откинулся назад, упал и остался лежать рядом с телом механика. Их плечи и ноги соприкасались, а пальцы Сэма так и остались погруженными в волосы противника, словно они лежали, отдыхая после некой непристойной связи. Только один дышал, а другой нет.

Глава 4

Когда Сэм поднялся, луна полностью взошла над верхушками деревьев.

Со спиной были проблемы. Потянул он ее, перенапряг или надорвал – нельзя было сказать точно. У него был высокий болевой порог, но сейчас он исчерпал лимит своих возможностей. К тому же было гораздо легче вставать и идти дальше, когда тебя окружали другие солдаты. Он как-то наблюдал, как его командир, капитан Леджер, словив пулю, храбрился и даже отпускал шутки.

Хотя одному было легче почувствовать себя маленьким и слабым, сблизиться с болью, отдаться ей полностью.

Чтобы подняться, ему потребовалось полчаса. Мир вокруг выделывал удивительные коленца, и головокружение заставляло Сэма блевать снова и снова, пока в желудке ничего не осталось.

Еще час ушел на то, чтобы отыскать оружие, «Зиг-Зауэр»[66], и еще пятнадцать – чтобы найти к нему одну обойму с девятью патронами. Затем он увидел некую фигуру, частично погребенную под тремя телами. Мужчина, большой, одетый в безошибочно узнаваемый боевой костюм, как у Сэма.

Имура добрел до шевелящегося и опустился рядом с телом на колени, очень медленно и осторожно. Столкнув одного из мертвецов, он смог увидеть, кто это. Ему было ясно, что это кто-то из его «бойскаутов», но все же вид этого лица причинил ему боль. Денейлли Шупмэн, носивший боевой позывной «Бейсболист». Хороший парень. И чертовски хороший солдат. Мертвый, с разорванным горлом.

Но, черт возьми, глаза Бейсболиста были открыты и, моргая, смотрели на него. Человек, которого он знал – его друг и напарник, – никогда не смотрел на него подобным взглядом. Никогда. Души чудовища в нем тоже не было видно. Это был один из главных ужасов текущего положения вещей. Глаза – это окна души, но когда он смотрел в карие глаза Шупмэна, то будто заглядывал в окна пустого дома.

Руки Шупмэна были придавлены, а на груди и плечах зияли раны с вырванными кусками плоти. Очевидно, что он не смог бы поднять руки, даже если бы был свободен. Некоторые из мертвецов были такими. Скорее даже большинство из них. Они являлись жертвами убивших их тварей, и даже после восстания из мертвых лишь оставшиеся части их тел могли встать и отправиться на охоту.

Сэм положил руку на сердце Бейсболиста. Оно, конечно же, не билось, но Сэм помнил, насколько храбрым было это сердце. И благородным, пускай даже это банальность: думать так о парне, с которым ты напивался и перекидывался сальными шуточками. Бейсболист не раз проходил с ним вместе через долину смертной тени. Было бы неправильно оставить его лежать здесь вот так: поверженного, беспомощного и голодного, пока он совсем не сгниет.

– Нет, – сказал Сэм.

У него было всего девять патронов, и он нуждался в каждом, если хотел выжить. Но один ему сейчас был особенно нужен.

Ночь разорвал звук выстрела.

Сэм долго сидел рядом с телом Бейсболиста, положив руку на его остановившееся сердце. Он оплакивал своего друга и весь проклятый мир.

Глава 5

Сэм провел ночь на складе продовольственных товаров.

Там оказалось одиннадцать упырей. Сэм нашел отдел, где хранились инструменты для ухода за газоном. Он забрал два мачете с тяжелыми лезвиями и отправился «на работу».

Когда он закончил, все его тело так ныло от боли, что он не мог стоять, поэтому отправился на поиски болеутоляющего. «Экстрасил» или что-то вроде того. Шесть таблеток и шесть банок какого-то дерьмового местного пива. Сэм запер дверь и нашел себе место для ночлега.

Так он проспал всю ночь.

Глава 6

Когда он проснулся, то принял еще болеутоляющего, но на этот раз запил его какой-то модной, восстанавливающей баланс электролитов водой. Затем он съел две банки говядины, которые подогрел на плите в кемпинге.

Больше болеутоляющих, больше пищи, больше сна.

День прошел, а он все жив.

Боль постепенно отступала.

Утром он нашел связку ключей от офиса. Там было радио, телевизор, телефон и сейф с пистолетом «Глок-26»[67]. Там же было четыре пустых обоймы к нему, а также три упаковки разрывных пуль калибра девять миллиметров. Он чуть было не заплакал.

Телефон не работал.

Сэм включил радио и слушал его, пока заряжал обоймы к «Глоку» и «Зиг-Зауэру».

Голос диктора был ему знаком. Он принадлежал парню, который был тут с дамочкой-копом. Тощий блондин, работавший репортером в новостях на кабельном канале.

– Это Билли Траут с прямым включением из сердца апокалипсиса…

У Траута было много новостей – и все плохие. Конвой из школьных автобусов находился сейчас в Вирджинии и полз по дорогам, забитым беженцами. Столкновений между беженцами было не меньше, чем между живыми и мертвыми. «Ничего необычного, – подумал Сэм. – Мы всегда были сами себе злейшими врагами».

К полудню Сэм почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы двигаться дальше, хотя ранее думал отсидеться в этом месте. Здесь было достаточно воды и еды, чтобы спокойно продержаться пять лет, а может и все десять, но это был бы выбор лузера. Не прошло бы и недели, как он пустил бы себе пулю в рот. Как и любой другой на его месте. Одиночество и отсутствие надежной информации подтолкнуло бы его в такую черную дыру, из которой он бы уже никогда не выкарабкался. Нет, правильным выбором будет найти других людей.

Шаг первый – найти средство передвижения.

Здесь были грузовики. МНОГО грузовиков.

Следующие четыре часа он провел, загружая погрузчиком паллеты с припасами в фуру. Он собрал все, что можно было использовать как оружие, и тоже загрузил в кузов. Если он найдет людей, то им будет нужно оружие. Он обдумал это, а затем пошел и собрал спальные мешки, туалетную бумагу, пеленки и остальное, что, по его мнению, могло бы пригодиться группе выживших. Сэм был очень практичным человеком, и всякий раз, когда принимал разумное решение, то чувствовал себя так, будто отступал с края пропасти, ведущей к отчаянию. Он планировал экспедицию, и это давало ему ощущение стабильности. Были люди, которых он должен был найти и защитить, – это давало ему цель в жизни.