Новый король Галактики - Сергей Фрумкин

– Там сильнее всего.

– У тебя два пристрастия, а надо выбрать одно… Не понимаю, почему бы тебе не взять Гель-еру с собой?

– Куда, на «Странник»?

– Почему нет? Эр-тэр не откажет. «Странник» – не военный крейсер.

– Я подумывал об этом.

– И что?

– Сейчас слишком опасно – сам посмотри, куда забрались.

– Опасно будет всегда. Не зря же ты здесь. А потом, что толку от жизни, если в ней нет ничего рискованного?

– Это я, а Гель-ера…

– Эрсэрийка, как и ты! Ты хоть раз говорил с ней об этом?

– О чем?

– Она не меньше тебя обрадуется испытать иногда приток адреналина. Готов поспорить, Гель-ера была бы счастлива подрожать от страха где-нибудь рядом с тобой, например здесь и сейчас.

– Текорс, ты…

Ан-тэра перебил звук сирены. Оба собеседника сорвались с мест, разворачиваясь к пульту.

– Не понимаю, что происходит? – капитан изучил сообщения компьютера.

Текорс окончил осмотр диаграмм технических средств и двигателей корабля и обернулся, пожимая плечами.

– Все в порядке…

Сирена продолжала выть. И капитану и помощнику стало понятно, что по какой-то причине изменилась энергетика корабля, но обнаружить саму причину магнитный Мозг категорически отказывался. Автомат упорно повторял, что проверка оборудования завершена успешно.

Мужчины начинали волноваться.

В кабину центра ворвался Эр-тэр.

– Что-то случилось? – с порога крикнул он.

– А что? Тебя вызвала сирена, или видел что-то необычное? – наморщенный лоб Ан-тэра сразу выдал его недоумение.

– Выйди в коридор! Там свет мигает, даже глазам больно!

– Что? – удивился Текорс. – Свет не может зажигаться сам по себе – его включает тепловое излучение биологического тела.

– Сходи посмотри!

Вместо того, чтобы ходить, вызвали изображения тех отсеков корабля, где замечалась повышенная активность. Там творилось что-то совершенно непонятное: металлические предметы светились, ни с того, ни с сего воздух вдруг вспыхивал яркими заревами, освещение либо вообще не работало, либо включалось и выключалось, как ему хотелось. И так повсюду, по всему кораблю.

– Что ты на это скаже… – сильный толчок не дал Эр-тэру договорить. Пол заходил ходуном. Ан-тэр и его помощник, встававшие, чтобы поприветствовать лорга, с профессиональным автоматизмом успели ухватиться за поручни и нырнуть в кресла пилотов, а вот Эр-тэр больно ударился спиной о панель с приборами и некоторое время лежал, не двигаясь.

– Срочно свяжитесь с десантом! – крикнул Ан-тэр подчиненным, примчавшимся по вызову и занимающим свои места. – Сообщите, что у нас непредвиденная ситуация!

– Может как раз они понимают, что тут происходит? – предположил Эр-тэр, потирая спину.

– Связи нет! – доложил пилот, в обязанности которого входило слежение за эфиром.

– В каком смысле? – не понял лорг. – Они не отвечают?

– Они пропали. Их нет.

– Обоих?!

– Да, сэр.

Палуба качнулась еще раз, сильнее, чем раньше. В центре управления никто не обратил на это внимания – все уже сидели в креслах – а с кают, с «моря», с комнат развлечений посыпались встревоженные вопросы застигнутых врасплох пассажиров. Перед главным монитором вместо карты появилась в виде голограммы Лен-ера, убедилась, что экипаж знает о неполадках не больше ее самой и пообещала через минуту быть в центре.

Капитан уже хотел объявить о включении боевого режима – режима максимальной защищенности, но минимальной экономичности – но не успел, потому, что то, что творилось по всему кораблю, перебралось в центр управления. На какое-то время все были ослеплены вспышкой в центре помещения, а затем еще и сильным потоком жгучих бело-голубых лучей. Всем показалось, будто в комнате взорвалась сверхновая. А когда боль в глазах стала затихать, и изумление сменилось тревогой, свет быстро ослаб.

Точно в середине помещения центра медленно материализовалась высокая худощавая фигура в слепяще-белой ткани. Еще не приняв достаточно законченного образа, она горящими глазами стала шарить по побелевшим лицам эрсэрийцев.

– Это еще что за голограмма? – громко произнес Эр-тэр, внимательно разглядывая гостя. Он был вознагражден таким взглядом, что решил некоторое время помолчать.

Лицо гостя выглядело матово-белым, холеным и даже красивым, но за его, как будто, равнодушной неподвижностью эрсэрийцы прочитали такую волну гнева, презрения, оскорбленного самолюбия, ненависти и ярости, что им всем стало холодно и неуютно в своих удобных креслах. Никто из них не представлял, что столько чувств может содержаться всего в одном человеке, тем более в голограмме человека.

– Люди! – могучий, как у оперного певца, голос заставил звенеть панели приборов. – Чем старше вы становитесь, тем ничтожнее, глупее, омерзительней ваша порода! Как низко вы пали! Вы – наши дети, наши потомки, наше жалкое будущее! Как посмели вы нарушить то, что не нарушал даже сам Император?! Кто дал вам право возомнить себя равными природе и очернить ее творения?! Как могли вы преступить священные законы Вселенной?! Вы – забывшие учения своих предков, потерявшие истину своего существования! Вы – покоряющие пространства на своих городах, страшащиеся даже на миг расстаться с домом! Вы – ничтожные создатели механизмов! Жалкие, глупые варвары! Как, спрашиваю вас, посмели вы явиться сюда, нарушить Время, вмешаться в жизнь корней ваших и предков ваших?! И где та кара, достойная вас и деяний ваших?!

– Простите, а вы кто такой? – решился спросить Эр-тэр, пока гость в ожидании ответа взирал с высоты своего роста, метая молнии гнева.

– Я Гоаан-Дирле-Круссар-Туаллонт-Голлард! Я коахт-герцог династии Великих и сын Великих! Я тот, кто овладел тайнами Тьмы и Света и тот, кто взял на себя труд править миром людей и всем низшим миром!

– Герцог, – понял Эр-тэр. Он не даром был лоргом. Какую-то минуту назад, Эр-тэр ввел себя в состояние покоя и полной защищенности, направив разум только на созерцание. Если тот Герцог, о котором знал Советник, сильный гипнотизер, то сознание Эр-тэра стало для него теперь недосягаемо, а вот сам лорг в любой момент мог нащупать слабую сторону гостя и внезапно обрушиться на него.

– Для непосвященных, я Герцог, – смерив Эр-тэра презрительным взглядом, согласился гость.

– Непосвященных во что?

– Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы?! Желторотый юнец. Неужели во всем вашем железном городе нет никого постарше и хоть немного умнее? Или вами правят дети?

Посмотрев на Эр-тэра, Ан-тэр понял, что тот слишком далеко от подобных мелочей, чтобы вспылить. Лорг со спокойной рассудительностью пояснил:

– Корабль, который ты называешь «городом», принадлежит мне и потому мое слово здесь – слово мудрости. Это мой «город», я правлю здесь и я принимаю решения. Что до того, что я юн и глуп, то в моем мире, те, кто выше и мудрее, признали меня достаточно взрослым, чтобы решать за других. Возможно, я молод, но за мои полторы сотни австрантийских лет я видел и познал больше, чем любой австрантиец твоего времени, Герцог.