По законам звездной стаи - Георгий Ланской

Мерзкие бабы…

Настроение было паршивым, несмотря на подстегивающий адреналин. Инна не могла дождаться того момента, пока сможет пошарить за картиной в поисках компромата на собственного мужа. Мысль, что все вот-вот получится, то поднимала ее до небес, то роняла в бездну…

– Зачем тебе ехать? – мрачно осведомился Александр, когда Инна заявила ему о намерении сопровождать Егора. – Он большой мальчик, справится.

– Саша, но ведь похороны надо организовать, – мягко возразила Инна. – Тело забрать из морга, ресторан заказать. У Егора опыта нет, голова кругом идет. Где гарантия, что он там не начнет… – Инна долго подбирала более корректное слово, но потом махнула рукой и сказал прямо:

– …истерить? Здесь нужна женская рука. И вообще…

– С ним же Алла поедет, – буркнул Боталов.

– Алла будет его утешать, а я делом займусь. Может, там убрать надо будет или приготовить…

– Приготовит она, – вдруг весело фыркнул Александр. – Ты электрочайник не знаешь с какой стороны включается. Когда бутерброды в последний раз делала? Помнишь, что это такое? Берешь хлебушек, а на него мажешь масло, толстым слоем, сверху кусок сыра… Ладно, поезжай.

У Инны отлегло от сердца.

Ее всю колотило, словно она намеревалась в одиночку ограбить Форт-Нокс.

Кто его знает, сколько там картин и какой они величины, представляют ли ценность или же это просто репродукции! Что, если Егор начнет распродавать или, что еще хуже, раздавать вещи Виктории всем желающим по исконно русскому обычаю? И уплывет картина посторонней тете или дяде, как пресловутые стулья с зашитыми внутри бриллиантами мадам Петуховой.

Нет, упускать сокровище, большее, чем богатство, Инна была не намерена!

К вящему ее неудовольствию, следом за Егором увязалась не только Алла, но и Антон, решивший помочь другу. Когда Инна попыталась возразить: мол, это все-таки семейное дело, Егор зыркнул на нее чернющими глазами-омутами с мгновенно плеснувшей в них яростью. Инна предпочла оставить эту тему в покое, успокоив себя: когда в доме полно народу, пошарить по углам будет куда легче! На похороны собирался приехать и Димка.

В Новосибирске вся ее бравада и уверенность слетели, как шелуха.

Инна так давно нигде не была, что совершенно растерялась.

Не то чтобы она вообще нигде не бывала, с этим как раз проблем не было. Светские вечеринки, пати и препати, с отвратительными закусками и духотой, толпой раззолоченных девиц и мерзких мужчин-альфонсов с прилизанными волосами, томными взглядами, готовых отдаться тут же кому угодно, мужчине, женщине – лишь бы попасть туда, за заветную створку гламура, – все это давно приелось. Инна давно выучила правило – перед вечеринкой наедаться до отвала дома, потому что там, на этих пати, поесть все равно не удастся. Во-первых, все вкусненькое уже сожрали вездесущие проныры папагатто – так Инна называла «случайных гостей». Определение было подсмотрено ею в старом итальянском фильме про таких вот никчемушных людишек, умудряющихся попасть куда угодно без приглашения, ненавязчиво подсесть за ваш столик и угоститься на халяву, подобно фальшивому генералу Папагатто, блистательно сыгранному известным актером. «Папагатто» лезли отовсюду, едва заслышав про «кормушку», жрали в три глотки, так же пили, да еще и по карманам распихивали. К незваным гостям относились и журналисты, сующие в лицо покрытый вонючей губкой микрофон и так же алчно пожиравшие съестное. После набега «папагатто» на столах оставались квелые бутерброды с залежалым сыром, одинокие канапешечки и фрукты, а также пропадали мелочи вроде случайно забытых телефонов, косметичек и дорогих «Паркеров». К тому же вездесущие журналисты успевали еще и подловить моменты, когда люди жевали, отчего на снимках высокие гости выходили с перекошенными лицами, надутыми, как у хомяков, щеками и полуприкрытыми веками, придающими физиономии дебильный вид. Инна хватала бокал с шампанским или водой и ходила с ним везде, время от времени потягивая или делая вид, что потягивает пузырящийся «Дон Периньон». С бокалами снимки выходили вполне «благородными».

Помимо светских раутов хватало и поездок, в основном заграничных – в красивые места, города, экзотические страны. И все для того, чтобы на очередном светском рауте небрежно обронить, что сумочки от Прадо в Париже стоят дешевле, чем в Москве, и уж там точно не подсунут такую же, как у «этой дуры» Лизы или Лауры. Слетать в Париж за сумочкой для людей ее круга было так же просто, как кому-то прокатиться на метро с одного края Москвы на другой. Южный загар не сходил с Инны месяцами – просто не успевал. К чему солярий, если триста шестьдесят пять дней в году солнце в ее распоряжении?!

Конечно, все это стало возможным благодаря замужеству с Боталовым.

Она и до этого каталась, как сыр в масле, иначе они бы просто не смогли познакомиться. Это в дурацких сериалах зеленоглазый Принц на белом «Мерседесе» совершенно случайно спускается в метро, а там – Она, сидит на лавочке с томиком Пастернака. На деле это – две параллельные вселенные, никогда не пересекающиеся или почти никогда. Исключение составляли жены, вышедшие за нынешних олигархов еще при царе Горохе, да так и не отправленные ими на заслуженный отдых в тьмутаракань, или дамочки совершенно иного пошиба – опытные хищницы, отлавливающие свои жертвы в фитнес-клубах, дорогих ресторанах и даже саунах. Но Инна всегда принадлежала к сливкам общества, так что выйти замуж за слесаря не могла никак.

Но куда бы ни ездила, она, по сути, никогда не бывала одна, никогда не принимала решений, всегда пребывая в статусе приложения к супругу. Везде по мановению пальца возникали стройные ряды холуев, принимающих шубку, подносящих огонек к сигарете, предлагающих еще бокал вина – люди, которых она и за людей не считала, не замечая их действий, пока они не нарушали правила игры и каким-то образом не выводили ее из себя.

А сейчас, стоя на промозглом ветру в своей игрушечной шубке, Инна мерзла, проклиная в глубине души погибшую Викторию, дурацкий план ехать за компроматом в Новосибирск, а также Егора со всеми его друзьями, затянувшими момент прощания до такой степени, что пальцы в тоненьких сапогах пришлось поджимать от холода.

Дожидаться, пока толпы посторонних уберутся из квартиры, было почти нестерпимо.

Инна нервно курила на балконе, потом вышла предложить свою помощь, чтобы хоть как-то занять руки.

Но хозяйка из нее и правда была никакая.

Алла, распоряжавшаяся на кухне, это быстро поняла.

– Инн, ты лучше сядь в уголок, возьми в руки полотенчико и делай вид, что протираешь тарелку, – посоветовала она. – Иначе ты тут всю посуду переколотишь или в кастрюли стрихнину насыплешь по ошибке вместо соли.

– А здесь есть стрихнин? – заинтересовалась Инна.

Алла пожала плечами:

– Не знаю. Но если судить по характеру Виктории, царство ей небесное, у нее тут должен быть и стрихнин, и мышьяк, и кураре. Стервь была та еще.

– Некрасиво о покойных плохо говорить, – строго сказала Инна.