Золотая шпага - Юрий Никитин

Ракета сорвалась с направляющих полозьев, и Василь сновапобежал через луг. Засядько в напряженном ожидании наблюдал за полетом. Толькобы удалось… Только бы удалось… Только бы удалось! Хотя, если не получится вэтот раз, падать духом не следует. Принцип верен. Ракеты могут переноситьполезные грузы. Например, веревки через пропасти и широкие реки, даже срочнуюпочту между городами. Это несомненно. А потом дойдет очередь и до живыхсуществ. А еще позже… Да, человек полетит на гигантской ракете к Луне идругим мирам!

Василь уже добежал до места падения ракеты и растеряннометался по лугу. Александр беззлобно засмеялся. Вот человек: не можетсообразить, что если ракета несет фугасную гранату, то она способна понести икотенка, который втрое легче гранаты. Беда лишь в том, что высокопоставленныечиновники, к которым вскоре придется обратиться, не умнее, да к тому же визобилии наделены чванством и высокомерием.

Василь подобрал ракету и помчался назад. Александродобрительно отметил, что у парня здоровое сердце и крепкие ноги, если бегаетпо две версты без передышки.

– А котенка нету! – закричал Василь издали.

– Убился?

– Не-ет!

– А что с ним?

– Утек!

Александр почувствовал, что с его души свалился камень.Можно было сколько угодно убеждать себя, что гибель котенка ничего незначит – все равно полеты на ракетах возможны! – однако до чего жерадостно сознавать, что и первый опыт прошел успешно!

– Ракета встряла… уф… деревянным концом… уф… в землю, –рассказывал запыхавшийся Василь, – а коробка… уф… раскрылась! Котеноксразу и выскочил. Я видел, как он удирал через поле, хотел поймать, да гдетам!

Опыт ему явно понравился, и он уже готов был запускать наракетах других живых существ, которых можно поймать в деревне. Александр сгоречью подумал, что и в Петербурге посмотрят на эту затею как на забаву.Особенно придворные, желания которых не идут дальше получения удовольствий.А ведь именно от них и зависит многое… Нелепо устроен мир! Сказать им, чтополет котенка прокладывает дорогу для человека? Не сочтут даже забавным.Правда, котенок и человек – величины мало соизмеримые; трудностей будетмножество, но все равно полет человека возможен. За это он готов хоть сейчаспоручиться головой.

– На сегодня все, – сказал помощнику. – Пошлизавтракать.

– Наконец-то!

Дома, думая над проведенным опытом, он опять ощутил знакомоечувство тоски: насколько далекое дело полет человека. Настолько далекое, чтопока придется помалкивать… Первоочередная задача – доказать пригодностьбоевых ракет. Даже это многим кажется сумасбродной идеей. А потом… Потомможно будет говорить о транспортных, почтовых ракетах. И лишь послевнедрения их подумать вслух о ракетном экипаже для человека. Если хватит жизни…

Над городом плыл низкий тягучий звон. Засядько прислушался.Били в главный колокол, покой которого нарушали лишь по самым большимпраздникам. Над колокольней кружили потревоженные вороны.

Со стороны полтавского тракта двигалась процессия. По бокамогромной разномастной толпы ехали всадники. Над толпой колыхались хоругви,доносилось протяжное пение.

– Крестный ход, – сказал Василь восторженно. –Александр Дмитриевич, я побегу. Можно?

– Беги, – разрешил Засядько.

Василь вихрем помчался к двери, на пороге нерешительнооглянулся:

– А вы, Александр Дмитриевич, разве не пойдетепоклониться? Чудотворную икону уносят из нашего монастыря! Теперь она будет вдругой губернии…

– Нет, – ответил Засядько. – Не мое этодело – кланяться деревянным иконам. Моя церковь не из бревен, а из ребер.А ты иди!

Василь раскрыл рот:

– Как это – из ребер?

– Подумай. Может быть, поймешь.

Василь пожал плечами, скрылся за дверью. В коридорепрогрохотали его шаги. Засядько повернулся к окну.

Во главе процессии несколько дюжих мужиков несли на носилкахикону, густо увешанную красными лентами и цветами. За ними степенно вышагивалипразднично одетые мужчины с псалтырями и евангелиями в руках, торопливосеменили сгорбленные богомолки с маленькими иконками. В нескольких шагахсзади шествовал могучего сложения священник. Был он в золоченой ризе, наширокой груди висел тяжелый серебряный крест. Священник размахивал кадилом,время от времени громко выкрикивая слова молитвы. За ним шли отцы города инаиболее уважаемые и влиятельные горожане. Некоторые несли иконы меньшегоразмера, чем чудотворная, но тоже достаточно массивные и щедро разукрашенныебумажными цветами. Важные и надменные, они резко отличались от прочего люда.А за редкой цепочкой всадников ковыляли калеки, убогие и юродивые, укоторых единственная надежда была на чудесные свойства иконы.

Засядько почувствовал, как сжалось сердце. Сколько в жизнинесчастных! Спешат изо всех сил, надеясь приобщиться к божественной благодати,но как мало они получат от прикосновения к чудотворной иконе!

Душа наполнилась горечью. До чего же темный народ!И можно ли в таких условиях всерьез думать о полетах к Луне и звездам?Сколько пройдет времени, сколько сменится поколений, пока люди от невежества исуеверия придут к сверкающему храму науки и культуры и поймут, что этоединственные ценности, которым стоит поклоняться, которым стоит служить, вкоторые стоит верить?

Или, подумал он внезапно, на земле могут сосуществовать дватаких разных мира? Мир тупых чиновников и забитых богомольных крестьян, арядом – блистающий мир науки?

Рано утром заспанный Василь помог уложить на телегу двадесятка ракет и шестиствольную ракетную установку. Засядько мрачно пошутил, чтоедет воевать с чиновниками из военного ведомства.

Возница, покосившись на «дьявольские» атрибуты, злобно ударилкнутом тощую серую клячонку:

– Ну, дохлая!

Вдруг Василь, хлопнув себя ладонью по лбу, побежал к сараю.

– Ну, – сказал Засядько вознице, – трогай! Вродебы ничего не забыли.

Но не успели отъехать и десяток саженей, как вдогонку имбросился Василь. К груди он что-то прижимал. Засядько велел остановиться.

– Александр Дмитриевич! – закричал Василь. – Тотсамый! – В его больших ладонях слабо сопротивлялся крошечный котенок.Александр улыбнулся, потрогал его пальцем. Котенок злобно зашипел и выпустилкоготки.

– Тот самый! – захлебывался от счастья Василь. –Прибег к матери, насосался, как пузырь, и на боковую. Совсем-совсемцелехонький!

– Спасибо, – сказал довольный Засядько. – Даже непредставляешь, какой подарок сделал. Это и есть чудо, счастливое предзнаменованиена дорогу. Спасибо!

Растроганный Василь кивал. Хоть и не знал, по какому делуедет полковник, но от души пожелал: