Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс

Несмотря на первоначальный успех «Бриллианта» с применением «Си Вулф», команда его нажила и неприятный опыт — и это только первый вкус проблем, с которыми предстояло столкнуться. Система конструировалась с целью противодействовать одиночному приближающемуся объекту. Компьютер оказался сбит с толку и потерял ориентацию, когда пришлось иметь дело сразу с четырьмя самолетами одновременно. Интенсивная подстройка «Си Вулф» техническим персоналом кораблей в следующие недели позволила шаг за шагом повысить надежность оружия. Однако, как справедливо выразился один британский командир, «война стала первым фронтовым испытанием для этих ракет». Ценой сбоя системы ПВО оказался выход из строя второго из трех эсминцев типа 42 в соединении Вудварда, за что аргентинцы заплатили вполне посильной для них потерей трех «Скайхоков»[255]. Третью волну штурмовиков, прилетевших позднее во второй половине дня, встретил в воздухе боевой патруль «Си Харриеров». Аргентинцы прекратили сближение и повернули домой.

***

На всем протяжении войны на каждом корабле в оперативном соединении сталкивались со случаями резких подъемов и падений боевого духа. Приход почты или успех в действиях против неприятеля могли вызвать прилив возбуждения и радости в кают-компаниях и жилых помещениях, тогда как неудачи, как, скажем, нанесение повреждений «Глазго», на часы, а порой на дни превращали моряков в замкнутых и молчаливых личностей. Люди очень волновались о своих семьях на родине и о том, как могут сказываться плохие известия на них, оставшихся там далеко дома. Моряки проклинали дикторов и газетных фотографов, если казалось вдруг, что новости и снимки, которые увидят близкие в Британии, вызовут у них страх или принесут боль. Командиры кораблей чувствовали целесообразность идти на все, дабы придумать особые поводы для возвращения бодрости подчиненным. Те здорово страдали из-за отсутствия любимого ими жареного картофеля. Из-за гибели «Шеффилда» все промышленные агрегаты для приготовления этого блюда на камбузах приказали отключить как возможные источники риска в случае возникновения чрезвычайной обстановки. После тяжелой недели один командир неожиданно стал свидетелем резкого подъема настроения у команды вследствие данного ей разрешения включить печи на день и приготовить большой запас картофельных долек. Действия ударной группы в начале активной стадии похода вбили в сознание каждого матроса жизненную важность находиться в готовности к исполнению своих обязанностей в бою в любой час и миг — днем или ночью. На всем протяжении недель курсирования, качки и болтанки в серых неприветливых водах вблизи Восточного Фолкленда энергию и нервы личного состава пожирали не атаки противника, а угроза нападения с его стороны. Команды операторов эхолокаторов сменялись каждые пятнадцать минут, дабы все в них всегда слушали сигналы с особым вниманием. Киты и какие-то непонятные процессы в глубине морской становились источниками постоянных тревог — мнимого обнаружения подлодок, сопровождавшегося сбросом глубинных бомб, стрельбой из противолодочных установок, запуском торпед. Теперь представляется почти не подлежащим сомнению, что в какой-то момент аргентинская субмарина и в самом деле сближалась с оперативным соединением и производила атаку, не увенчавшуюся успехом из-за неполадок с торпедами. «Действительная военная составляющая всего этого дела не страх или испуг, а напряжение, — писал лейтенант Тинкер. — В первую неделю флот действовал близко к берегу и постоянно находился под угрозой налетов с воздуха. У некоторых нервы натянулись до предела, в особенности у тех в оперативном помещении, откуда собственно и ведется война…»

Сближение с сушей для обстрела берега или для высадки отрядов войск особого назначения ночью требовало большого усердия от экипажей судов. Медленно подходить в виду суши под порой ожесточенным, хотя и неточным огнем аргентинских 105-мм и 155-мм орудий, стоять на постоянном взводе на боевых постах и не спать на протяжении многих часов темноты — все это изматывало. Дым от выстрелов 4,5-дюйм. (114-мм) пушек тянуло на корабли, тогда как звук постоянных взрывов гулко отдавался в помещениях, где за пультами управления и экранами РЛС работали моряки. Только люди в машинном отделении не слышали ничего, кроме рева силовой установки. «Особых эмоций никто не чувствовал, ведь стреляли в какого-то невидимого на берегу, — рассказывал офицер эсминца. — Все складывалось бы по-иному, и мы бы чувствовали себя иначе, будь мишенью какое-нибудь судно». Как этакие золушки, когда приближался рассвет, обстреливавшие сушу корабли спешили уйти подальше от нее в спасительные далекие воды, после чего начиналась утомительная и надоедающая рутина по пополнению боеприпасов, обычно привозимых снабженческим судном. К тому раз в два дня добавлялись дозаправки в море. У большинства кораблей возникали технические проблемы того или иного характера, особенно обострявшиеся в условиях ужасной погоды. Одной из самых тщательно охраняемых военных тайн являлась история с «Инвинсиблом», который на протяжении недель передвигался только на одном гребном винте — разбитый редуктор не позволял ввести в действие другой винт. На фрегатах типа 22 станции РЛС сопровождения целей для «Си Вулф» не имели защитных колпаков, как на эсминцах типа 42, а потому вода и соль оказывали отвратительное воздействие на оборудование. В большинстве своем личный состав команды современного боевого корабля отлично вышколен, и всем им пришлось сполна продемонстрировать свои навыки и умение на Фолклендских островах. «Никто не ждал каких-то великих подвигов от неких гениев. Нет, полагаться приходилось на обычных людей, которые бы делали то, что от них ожидается», — делился откровениями командир одного из фрегатов. Если рассуждать категориями морской выучки, тем, как поставлено дело в обеспечении тыла, в обращении с кораблем, тут британскую кампанию в Южной Атлантике с полным основанием можно считать триумфом Королевских ВМС: «Поход показал, что мы правильно учили наших людей».

***

И все же, если говорить о стратегическом положении, позволившем бы создать условия для десантной высадки, к середине мая британское оперативное соединение оказалось явно неспособным добиться этого своими действиями. 16-го два «Си Харриера» с «Гермеса» своими бомбами и огнем 30-мм пушек повредили аргентинский транспорт снабжения «Рио Каркаранья»[256], а также атаковали второе судно в заливе Фокс-Бэй вблизи одноименного поселения на Западном Фолкленде, заплатив за это небольшим повреждением хвостового оперения одного из самолетов[257]. Словом, был обычный день ударной группы, с удовлетворением встреченный газетными статьями и репортажами в электронных СМИ в Британии. Однако в ту же ночь один пилот «Си Харриера» писал: «Начинает создаваться ощущение, что и в октябре мы еще будем тут». Прошло более двух недель с момента входа соединения Вудварда в пределы ПЗЗ, но, несмотря на небольшие успехи, на постоянные удары по противнику с моря и с воздуха, основные силы ВМС и ВВС Аргентины по-прежнему оставались на своих базах. Наступала зима, погода не обещала улучшений, а дипломатическое давление на Британию возрастало. Время играло не на руку оперативному соединению. Фрегаты проходили насквозь через весь Фолклендский пролив, ведя огонь по береговым позициям, постоянно стараясь привлечь к себе внимание неприятеля. Ночь за ночью морские артиллерийские наблюдатели отправлялись на вертолетах «Линкс» поближе к берегу, откуда корректировали огонь кораблей. Эсминцы типа 42 делали все от них зависящее для срыва воздушного сообщения у противника до тех пор, пока цена не стала слишком высокой.