Поиски в темноте - Чарлз Тодд

Ратлидж выпрямился и зашагал по неровным плитам к Генри.

— Здесь вы прятались? И отсюда Саймон Уайет сегодня вынес чемодан?

— Лучше я вам ничего не скажу, — ответил Генри. — Пусть мертвые покоятся с миром.

— Вы поможете Саймону. Он невиновен, как и Аврора.

Генри нахмурился, отчего его шрам стал заметнее.

— Зато мои слова навредят кому-то другому, верно? Например, мне.

— Все зависит от того, зачем сюда принесли чемодан… и кто это сделал.

Генри спустился по ступенькам и вошел в склеп; язычки пламени заплясали при его приближении.

— Здесь ему было бы лучше, — сказал он, останавливаясь перед одним надгробием. — Чемодану.

На простой прямоугольной каменной плите были вырезаны имя, дата смерти и несколько строчек из Священного Писания. Никакие статуи не поддерживали плиту по бокам; не было и резьбы ни сверху, ни в углах. Казалось, плита скорчилась на полу, чувствуя себя не на месте среди более красивых собратьев.

— Крышку легко сдвинуть… Там никого нет, знаете? Здесь должна была лежать жена еще одного Саймона Уайета, которая жила лет триста назад. Вторая жена не захотела, чтобы она лежала здесь, в Чарлбери, и приказала отправить тело в Эссекс. Так сказать, еще один семейный скелет.

Генри Долтон нагнулся и сдвинул верхнюю плиту в том месте, где должны были находиться ноги. Плита заскрипела, но отошла сравнительно легко.

— Для чемодана много места не нужно. Но никто не знал, что там пусто. Даже мой отец. А я знал.

Ратлидж тихо сказал:

— В детстве вы не могли сдвигать плиту. Она была слишком тяжелая. А женщина могла бы ее сдвинуть? — Он по-прежнему думал об Авроре.

— Наверное, нет. Если бы даже знала о ней. А мне рассказал обо всем старый пономарь; мне тогда было лет шесть или семь. Он был злобный; пригрозил, если я буду баловаться в церкви, то попаду туда. Довольно жестоко так пугать ребенка, вы не находите?

— Да. Жестоко. — Сбоку от Ратлиджа стояла Аврора; он невольно восхитился ее хладнокровием.

Генри нахмурился:

— Должно быть, я рассказал Саймону об этих тайниках. Поэтому он и нашел чемодан, когда сегодня пришел его искать. Я спросил его, что он ищет, и он ответил: чемодан, который уже никому не нужен. Он думал, что его туда поставила Аврора, но она его туда не ставила.

Повернувшись к Ратлиджу, Аврора открыла было рот, собираясь что-то сказать, но потом передумала.

— Да, я тоже не верю, что туда его поставила Аврора, — ответил Ратлидж, невольно подыгрывая Генри. — А кто? Вы знаете?

Генри покачал головой:

— Какое-то время он стоял на чердаке.

— На чьем чердаке? Саймона?

— Нет, конечно. На нашем чердаке… у мамы.

— Как он там оказался? Это ведь не ее чемодан! Вы ей его принесли?

— Однажды она принесла его домой. Я спросил, откуда он, а мама ответила: лучше мне о нем не думать. Раньше она принесла еще один чемодан, а потом она поставила его в поезд, который шел из Кингстон-Лейси в Норфолк. Наверное, она хотела и этот чемодан отнести на поезд, только у нее не было времени.

«Где бы ты спрятала чемодан? Среди других чемоданов…»

Аврора во все глаза смотрела на Генри.

— Откуда Саймон узнал, что чемодан здесь? — спросила она.

— По-моему, он не знал. Он искал на ферме. И в амбаре. После того, как вчерашний инспектор уехал. Потом он пришел сюда, чтобы обыскать церковь. По-моему, он совсем не обрадовался, когда нашел чемодан…

— Да, — сказал Ратлидж. — По-моему, он совсем не обрадовался. Чемодан подтверждал то, во что ему не хотелось верить. По-моему… Генри, нам пора найти вашу мать.

— Зачем?

— Она нужна миссис Уайет.

— Мне нравится миссис Уайет, — заметил Генри. — Она этого не знает, но я часто наблюдал за ней. Люблю красивые волосы… а у нее волосы очень красивые.

Ратлидж оцепенел. Опомнившись, он обернулся к Авроре и тихо сказал:

— Аврора, вы мне верите? Тогда прошу вас, сделайте, как я говорю. Распустите волосы. Медленно. Дайте мне свечу.

Замявшись всего на секунду, она отдала ему свечу и медленно принялась вынимать из волос шпильки, держа их в зубах. Пучок у нее на затылке ослаб и распался. Когда она переложила шпильки в левую руку, волосы рассыпались по плечам густыми, блестящими волнами. Они доходили почти до талии. Аврора посмотрела на Ратлиджа, хмурясь, но не боясь. Ее волосы были не просто красивыми. Они были прекрасны.

Генри не сводил с нее взгляда. Он судорожно втянул в себя воздух и шагнул к ней. Его глаза засверкали в пламени свечей. Он протянул руку, но тут же отдернул ее.

— Вы не закричите, если я дотронусь до них? — спросил он у Авроры. Обернувшись к Ратлиджу, он пояснил: — Я люблю трогать волосы… Но они всегда начинают кричать, а этого я терпеть не могу.

— Нет, — решительно возразил Ратлидж, — сегодня вы ничего не будете трогать! — Генри замер в нерешительности. Ратлидж протянул свечу бледной Авроре и преградил Генри путь. — Миссис Уайет, пожалуйста, приведите ко мне миссис Долтон. Скорее всего, она у вас дома, с Элизабет. Попросите ее прийти сюда, но сами не возвращайтесь, понимаете?

— Иен… — сказала она, отходя к лестнице.

— Не нужно никуда идти, я здесь! — сказала Джоанна Долтон, спускаясь по ступенькам. Полностью одетая, собранная, она преграждала единственный выход из холодного каменного помещения с низким потолком. В руке у нее тоже была свеча. Ратлиджа охватил леденящий страх. Он отрезан от мира, от воздуха. Хэмиш настойчиво требовал, чтобы он обратил внимание на…

В левой руке миссис Долтон держала соломенную шляпку Маргарет Тарлтон.

Аврора подошла ближе к Ратлиджу, одной рукой собирая волосы в пучок.

— Вам нечего бояться, моя дорогая, — сказала Джоанна Долтон. — Генри никогда никого не обижает. Просто он любит смотреть на женские волосы и трогать их… Вот и все. Не думаю, что он понимает, что делает. Он не способен отвечать за свои поступки. Кроме того, он не понимает, что порядочным женщинам такое… внимание не нравится. Ему просто хочется их потрогать, и для него это не… плохо. Как ребенок хочет потрогать что-то очень красивое, он иногда просто не может остановиться. — Последние слова она произнесла с трудом.

— Если они кричат, он их душит, — сказал Ратлидж.

— Да, крики его пугают, и он хочет, чтобы они замолчали. Если они затихают, он тут же останавливается. И все. Он никогда не причиняет никому вреда.

— Сегодня он пытался задушить Элизабет Нейпир.

— Да… — Миссис Долтон повернулась к Авроре. — Ни за что на свете я бы не позволила Саймону умереть, — сказала она голосом, полным горя. — Аврора, я не шучу. Я не думала, что так случится.