Панк-Рок. Устная история - Джон Робб

Брайан Янг:

Наши выступления были единственными реальными местами встреч панков в Белфасте. Мы вышли, и собственноручно нашли, и организовали концертные площадки для панк-групп, и не случайно Stiff Little Fingers, Outcasts и куча других местных групп отыграли свои первые концерты на тех самых площадках в восточном Белфасте, что мы нашли.

Идентифицированные как одна из этих «грязных панк-групп», мы потеряли по крайней мере один из репетиционных залов, и снова и снова наши выступления запрещались в обычных клубах. К счастью, пара предприимчивых ребят нашли концертную площадку в центре города, владельцы которой решили дать шанс новым панк-группам. Harp Bar дал Белфасту (относительно) безопасную площадку, где каждый мог без проблем выступить и куда могли прийти молодые люди с обеих сторон посмотреть на местные панк-группы и послушать панк-пластинки. Это место тут же стало успешным. Панк свел вместе людей из всех слоев сообщества, всех классов и верований, и не имело значения, откуда ты или какой ногой ты пинаешь (говоря местным языком), имело значение лишь то, какая музыка тебе нравится.

Джейк Бернс:

Концерты в Белфасте проходили в городском центре. По общему мнению, панк ломал религиозные барьеры, объединял молодых людей с обеих сторон раздела. Дело в том, что если вы шли в Ольстер Холл на концерт Рори Галлахера или Dr. Feelgood, то все там были из разных частей города — вы бы не увидели там никого с татуировками Юнион Джека или ирландского триколора на лицах. Всем было наплевать на такие вещи. Они приходили туда, чтобы посмотреть на выступление группы. На мой взгляд, панк регулярно объединял ребятишек, заставляя ходить их в бары на задворках посмотреть на группы, куда бы они никогда не пошли, если бы не музыка. Поначалу ты немного колебался — идя на концерт одной из таких групп ты автоматически становился аутсайдером, поэтому ты объединялся с другими в любом случае.

Джон О'Нил:

Casbah была одной из главных концертных площадок в Дерри. Большое влияние там имел Рори Галлахер, потому что его папа был из Дерри — там было много блюз-роковых групп. Тебя судили по тому, насколько хорошим было твое гитарное соло. Это было паршиво. Мы были воспитаны на двухминутных песенках T.Rex, которые появились еще до Ramones. Даже в те времена мы знали, что есть и другая музыка.

По полной случайности мы стали играть в Casbah по четвергам. Никто не воспринимал нас всерьез, потому что мы и близко не были к той лиге, к которой принадлежали другие группы. Мы старались, чтобы каждую неделю у нас был новый кавер или новая песня. Было круто иметь такую мотивацию.

Дэмиан О'Нил:

Мы назвались Undertones в начале 1977 года. Когда мы начинали в Дерри, нас либо любили, либо ненавидели. У нас было много поклонников в клубе Casbah. Нас оскорбляли на улицах — мы уклонялись, хотя Фергал отвечал тем же. Понадобилось двадцать лет для того, чтобы Дерри нас принял. Мне никогда не нравилось это место. У остальных с Дерри были отношения любовь/ненависть, и они защищали Дерри. Мне действительно там не нравилось. Нам было очень некомфортно, когда мы стали поп-звездами с несколькими хитами.

Casbah был классным местом. Самые клевые деньки в моей жизни! Это была задница, но, в то же время, для Дерри это был эквивалент клуба Cavern — хотя и намного меньший по размерам и куда более запущенный. Это был паб, взорванный ИРА, и перестроенный в 1975 году. Внутри это место было гнездом порока, где тусовались хиппи, курившие траву и всякое гнилье. Там было опасно играть. Наше первое выступление там состоялось в апреле 1977 года. Мы были единственной панк-группой в городе. Мы отыграли кое-какие вещи Stooges, например, «TV Eye», и в конце выступления Ларри разнес пинками барабан, как это делали Who. Нам было всего лишь по шестнадцать (Смеется.) и длинноволосым наше выступление очень понравилось — они прикололись! Им это напомнило гаражные группы шестидесятых. Нас попросили выступить в Casbah еще, и так все и покатилось. У нас были регулярные концерты пару раз в неделю, и так мы научились играть и заполучили поклонников.

Мы думали, что в Белфасте ничего не происходит, все равно что в Сиднее, и до 1978 года мы и не знали, какие движения там происходили. Мы думали, что мы одни такие.

Джон О'Нил:

Будучи из Дерри, мы понятия не имели о том, что происходит в Белфасте. Возможно, по политическим соображениям мы были ближе к Дублину. Белфаст — большой город, однако мы туда никогда не ездили. Он куда более сектантский, чем Дерри, и в Белфасте происходили ужасные убийства. Наше первое знакомство с Дублином произошло, когда мы сыграли там концерт. Большая часть нашей программы состояла из каверов.

Деко (дублинский панк, Paranoid Visions: вокал):

Я учился в исправительной школе. До панка в моей жизни ничего не происходило. На малолетке панк стал саундтреком к происходившему в то время. До тех пор, пока я не услышал Pistols и Adverts, музыка для меня ничего не значила. В Дублине особого движения не происходило. Группы вроде Boomtown Rats и Radiators From Space ушли.[182] Группам негде было играть. Все смотрели Top Of The Pops[183], брали пример с Англии. Не было единства. Многие дублинские панки перебрались в Англию.

Гевин Фрайдей:

Дублинская сцена была очень маленькой. Там был единственный магазин пластинок Advanced Shop, где продавались импортные пластинки, и другой магазин No Romance, где сестра Джонни Фингерса продавала правильные шмотки. Как ни странно, как раз в то время в Дублине появился Макдональдс. Мы там тусовались и ели бургеры. На пароме я плавал в Англию покупать пластинки. Я спрашивал, скольким людям нужна пластинка Pere Ubu, и потом ездил в Probe Records в Ливерпуль, где работал Пит Бернс, и покупал пятнадцать копий.[184]

Я ездил покупать синглы. А потом Джонни Лайдон сказал: «Это может делать каждый. Создай группу, вопи…» Эта лицензия, данная нам, была прекрасна — панк был подарком от бога. Я воспринял DIY очень серьезно: не пытайся копировать кого-либо. Мы собрали группу в 77 году — все влияния были как на ладони. В том возрасте не понимаешь, что ты делаешь, просто придумываешь все на ходу. Ирландия была очень репрессированной страной как сексуально, так и политически. Мы боролись со многими вещами. Мы также экспериментировали с андрогинностью.