Инсайдер - Юлия Латынина

Ашиник только горько усмехнулся: он-то хорошо знал, что против камеры наблюдения заклинаниями не поможешь. «Если я не приду и сошлюсь на слежку, меня обвинят в том, что я не верю действию святого амулета», – мелькнуло в его голове.

Однако почему это за ним должны следить? После таких припадков он обычно лежал пластом день-два. Мало кому могло взбрести в голову, что пена на его губах была от вовремя разгрызенного «пенного орешка» и что потерял он сознание от орешка самое большее часа на два.

А между тем бежать было необходимо. По самой простой причине. Ашиник не мог поручиться, как себя поведет Теренс Бемиш. До сих пор иномирец был очень великодушен, что и говорить, но до сих пор это согласовывалось с его интересами. Теперь Бемиш кровно заинтересован в уничтожении «знающих», вряд ли он станет церемониться с Ашиником.

Ашиник встал и подергал дверь. Та была незаперта, однако коридор, в который она выводила, спустя два-три метра упирался в сомкнутые створки коридора. Вот эту дверь – Ашиник знал точно – вскрывать было опасно. Она наверняка сидела на ночной сигнализации от воров и прочих неожиданностей.

Ашиник заглянул в парочку кабинетов. Почти везде торчало медицинское оборудование. Две комнаты были пусты и завалены пластиковыми ведрами с краской и прочей строительной снастью – в них шла отделка. Острый запах краски еще не успел выветриться, и рабочие, старавшиеся тут днем, приоткрыли окно.

Тут же валялась парочка изгвазданных комбинезонов.

В следующую секунду глаза Ашиника блеснули, и он бросился к краске. Та к и есть: за пластиковыми ведрами валялся небольшой белый рулончик в локоть толщиной. Это была не веревка, нет – всего лишь противошумная изоляционная лента, которой проклеивали стыки звукоизолирующего линнита. Но Ашиник знал, что лента обладает фантастической прочностью, – раньше рабочие стройки торговали ей вовсю, крестьяне из нее сбрую крутили. Длина стандартной упаковки была шестьдесят метров, но здесь упаковку уже почали. На взгляд Ашиника, использовали примерно шестую часть. Должно хватить на пять этажей.

Ашиник натянул поверх пижамы драный комбинезон, подошел к окну и замотал начало ленты за оконный шпингалет. Коротко взмолился: «Помоги, Белый Старец», – и перелез через окно.

Спускаться было нелегко. Лента была липкая, но в меру, и сама постепенно отматывалась под тяжестью повисшего на ней Ашиника. Однако иногда она застревала, и тогда приходилось судорожно отдирать проклеенное место, повиснув на одной руке.

Через пять минут Ашиник спрыгнул на заасфальтированный поребрик и бросился со всех ног по тугому, гулкому термобетону. Этот сектор был сравнительно пуст: у самой кромки стояло два флайера да вдалеке грузился разлапистый карго-челнок. Ашиник, раскрыв рот, несколько мгновений глядел на вплывающие в грузовой люк контейнеры. А что, если пробраться на корабль и улететь к черту с этой планеты? Та м его, по крайней мере, не убьют и не предадут.

Ашиник свернул к пятому сектору, пробрался сквозь дыру в заборе наружу и побежал по серебрящемуся в лунном свете проселку туда, где, приткнувшись у обочины, стоял старенький пикап. Еще днем Ашиник попросил одного из рабочих поставить пикап в этом месте.

Ашиник запрыгнул в пикап и сунул руку под водительское сиденье. Слава богу – кодовая карточка была там, где условливались, засунутая в пачку из-под сигарет.

Ашиник сунул карточку в слот, мотор послушно заурчал, и тут виска его коснулся холодный ствол, и кто-то тихо проговорил:

– Езжай прямо, детка, и не рыпайся.

Ашиник скосил глаза: говоривший был виден в зеркале заднего вида. Ашиник узнал в нем личного охранника Шаваша, одного из тех пяти, которым Шаваш, по слухам, безусловно доверял.

– Езжай-езжай!

Пикап медленно тронулся. Охранник тихо сказал в комм:

– Рыбка поймалась. Встречайте нас за мостом.

Ашиник стиснул зубы.

– Погодите, – пробормотал он, – вот хозяин узнает, что вы меня схватили, будет вам выволочка!

Охранник рассмеялся.

– Если уж так тебя интересует, это Бемиш тебя сдал. Сказал, где будет стоять пикап, и предложил подождать.

Внутри у Ашиника все оборвалось.

– Врешь! Хозяин так не делает!

– Э-э, милый мой, хозяин так не делал, пока у него была надежда помириться с твоими фанатиками. А теперь у него одна надежда – узнать, где будет Сход и выжечь все ваше гнездо. Конечно, господин Бемиш и сам мог бы содрать с тебя шкурку, однако Бемиш иномирец и чистоплюй. Зачем самому мараться, когда рядом есть мы? Вот он и отдал тебя.

Ашиник ехал молча. Рядом, за бетонной стеной космодрома, шипели на продувке дюзы и мигали сигнальные огни. Проселочная дорога наконец кончилась, пикап взобрался на шестирядное шоссе и покатил к мосту через Ланах.

– Так где вы собрались?

– Не знаю.

Машина взлетела на эстакаду у восточных ворот космодрома, внизу мелькнули огни какой-то легковушки.

– Эй, парень, зачем ты упрямишься? Неужели ты не понимаешь, что тебя тоже убьют? Ведь ты же нормальный человек. Ты же не веришь, что Белый Старец родился из золотого яйца? Скажи – где, и тебя отпустят, потому что мои хозяева разумные люди, а твои – психи!

Ашиник резко вывернул руль вправо. Машина ударилась о бетонный поребрик, подпрыгнула и влетела носом в ограждение. Рука охранника дернулась, и лобовое стекло рассыпалось расплавленными брызгами.

Охранник что-то заорал.

Решетка подалась, выламываясь. Ашиник распахнул дверцу и вывалился наружу. Он успел ухватиться за встопыренные прутья, торчащие с края эстакады.

Развороченные звенья решетки брызнули вниз, и вслед за ними, кувыркаясь, полетела машина. Через секунду раздался грохот, и потом – глухой взрыв.

Ашиник вскарабкался на эстакаду и побежал что есть силы.

* * *

Было утро следующего дня, когда босой Ашиник в крестьянской одежде и с узелком за плечами сошел с рейсового автобуса в трехстах километрах от Ассалаха.

Еще через полчаса он вошел в харчевню на берегу Мерского озера.

В задней комнате харчевни горели семь свечей, и за круглым столом сидели шестеро человек в самой простой одежде. Все они, казалось, не обратили на вошедшего никакого внимания, словно не человек вошел, а муха влетела. «Зачем я пришел, – отчаянно заметалось в голове Ашиника, – зачем я пришел? Они убьют меня, как Белого Старца». Ашиник сел на свободный стул. Теперь все семь мест перед семью свечами были заняты.

– Рашан мертв, – тихо промолвил Ядан Фокусник. – Он убит потому, что желал помириться с бесами, и смерть его – на том, кто посоветовал ему это сделать.

Рашан – было имя Белого Старца, и всем это имя было запрещено произносить, пока он занимал этот пост. Раз имя было названо, – значит, уже избрали нового Белого Старца, и сердце Ашиника вздрогнуло, когда он понял, что это сделали без него.