Проходимец по контракту - Илья Бердников

Я, кожей ощущая накаленную атмосферу, сделал непринужденно-уставший вид и тяжело плюхнулся на свободную койку, спуская Маню с рук. Притворяться усталым мне не было нужды: тело, нервы и мозг не просто просили — криком кричали, требуя отдыха.

— Здесь душ есть? — Я старался не поддаться все усиливающемуся желанию просто откинуться на кровати и уснуть.

Нэко молча показал рукой на неприметную сдвижную панель в торце каюты. Ками взглянула на него как на предателя родины. Видимо, девушка уже успела возненавидеть коварную тварь, в просторечии зовущуюся именем Алексей Мызин.

Я, кивком — говорить было лень — поблагодарив Нэко, с трудом поднял свою сопротивляющуюся движениям плоть и вяло повлек ее навстречу водным процедурам. На полпути я был остановлен голосом вошедшего стюарда который принес смену чистого белья. Я нашел в себе силы повернуться, смахнул, не глядя на размер, верхний комплект из принесенной стюардом стопки и шагнул за легко отъехавшую в сторону панель.

Душ я принимал всего минут пять, чуть не уснув при этом в стерильно-белой душевой, прислонившись к подогретой пластиковой стенке. С трудом заставил себя выключить воду, горестно вздохнул, обнаружив, что, принимая душ, я забрызгал любезно предоставленное нам белье, натянул с омерзением трусы и вывалился, отодвинув сдвижную панель, обратно в каюту, смутно вспоминая, что не надо бы выходить в одних трусах в присутствии девушки… К моему облегчению, Ками уже улеглась на верхней койке и накрылась с головой одеялом. Нэко же все еще сидел на нижнем ярусе под ней, видимо ожидая меня с целью задать несколько актуальных для него вопросов.

Для меня ни один вопрос в настоящем состоянии полнейшей усталости и при одуряюще тяжелом желудке не являлся актуальным.

— Ну… — сказал Нэко, делая неопределенный жест рукой, и мне показалось, что он намекает своим жестом на затягивающуюся на моем отдыхе удавку.

— Все разговоры — завтра! — решительно заплетающимся языком отрезал я, валясь на койку с опасностью треснуться головой о верхний ярус. — Спокойной ночи, камрады!

Нэко попытался было воззвать к моей уже спящей совести, но, ощутив бесполезность своих попыток, мрачно замолчал, только наблюдая за тем, как я раскинулся на койке и мои ноги тут же оккупировала шустро заскочившая ко мне Маня.

Мне было абсолютно все равно, что кто обо мне подумает: я практически моментально отключился, слабо надеясь на то, что у Нэко и его боевой сестренки хватит ума не пытаться причинить мне какую-то «каку» во время сна. Ну, к примеру, связать меня и пытать всю ночь, пытаясь выяснить мои с капитаном заговорщицкие планы. К тому же я мог вполне полагаться на охрану Мани, что своим немаленьким весом, давящим на мои ноги всю ночь, придавала мне уверенности в том, что меня, по крайней мере, не застанут сонного врасплох.

Этой ночью, как ни странно, мне не снилось ничего. Нет, может быть, что-то и снилось, но я ровным счетом ничего не помнил, проснувшись.

Мягкий свет проникал в иллюминатор, освещая небольшое пространство каюты, спящую в прежнем закутанном виде на верхней, противоположной, койке Ками, а также сосредоточенного Нэко, пытающегося сделать равнодушное лицо, как будто он совсем и не ждал, пока я изволю проснуться.

Да, нужно было вставать.

Чувствовал я себя вполне отдохнувшим, пока не попытался подняться на кровати: мышцы разом напомнили о своем существовании и немаленьких нагрузках в процессе вчерашних странствий по дебрям гигантских заводов и технических туннелей. Болело буквально все: начиная от нижнего и верхнего пресса, ног, рук и заканчивая спиной и тем, что спиной уже не называется, хотя находится с ней рядом. Даже одеревеневшая шея не хотела поворачиваться, отзываясь тупой болью на мое жестокосердие. Я буквально слышал, как скрипят суставы, делая героическое усилие по подъему своих восьмидесяти с чем-то килограммов. Из-под одеяла высунула голову Маня, сонно моргнула и опять спряталась — досыпать.

— Хреновый из тебя сторож, Манька, — укоризненно произнес я по-русски, откидывая одеяло.

Маня недовольно чирикнула — я в первый раз слышал от нее такой звук — и попыталась снова зарыться в одеяло. Я не стал больше приставать к гивере, посчитав, что она сделала вчера достаточно, чтобы сегодня заслужить отдых.

— Уже к завтраку давно звали, — непринужденно сказал Нэко.

— Вот и славненько, — пробормотал я и направился в душ. — У тебя случаем запасной зубной щетки не найдется? Нет? Скверно.

Нэко хотел что-то сказать, но я его опередил:

— Слушай, давай обсудим все за завтраком, а? Я лично кофейку бы крепенького выпил с удовольствием. А насчет моего двойного шпионства не заморачивайся: я просто земляка встретил, вот и пообщались вчера. Мы ему интересны как поставщики — торговцу, он прибыль рассчитывает получить, так что не работал я с ним ранее, не строй предположения о всемирном заговоре.

Нэко съел готовые сорваться с губ слова и молча поклонился. Разбуженная нашим разговором Ками подняла растрепанную голову, что-то спросила у Нэко, тот спокойно ответил. Мне же сейчас было не до них: я искал что-то, что могло быть похожим на зубную щетку. Не найдя ничего получше, я почистил зубы пальцем, пополоскал рот водой и потер «умытые» десны полотенцем. Оглянулся, натянул песочного цвета штаны и что-то вроде белой футболки с воротником из принесенных вчера стюардом комплектов, посмотрел на себя в зеркало на двери каюты: вроде нормальный вид. Повернулся к своим сокаютникам:

— Пойдем завтракать?

В кают-компании меня ожидал аромат кофе и дополнительный сюрприз: за овальным, накрытым к завтраку столом сидел Санек и неторопливо поглощал аппетитно выглядевшие булочки, не забывая прихлебывать кофе из внушительной чашки. Выглядел Санек практически нормально, если не считать припухших глаз и некоторой бледности.

— Леха! — Санек запихнул остаток булочки в рот и поднялся, протягивая руку, как оказалось испачканную каким-то жиром. — Приятель, как я рад тебя видеть!

— Как ни странно, я тоже могу ответить тебе такой же фразой, — я пожал протянутую руку и стал искать взглядом салфетки, нашел, стал протирать ладонь от последствий Санькиного рукопожатия. — Ты нормально себя чувствуешь?

Санек не ответил мне, уставившись куда-то за мою спину. Я обернулся и увидел входящих в кают-компанию Ками и Нэко, одетых в такие же песочного цвета штаны и белые футболки, как и я. Стюард довольно точно определил наши размеры, когда подбирал для нас комплекты одежды и белья, так что выглядела Ками отлично: футболка выгодно подчеркивала ее юное лицо, а штаны — хорошо оформившуюся фигуру.

— Это кто? — тихонько спросил у меня Санек по-русски, лихорадочно вытирая руки и губы выхваченными у меня салфетками.

Я картинно повел рукой и сразу плюхнулся на удобный стул.

— Это Ками, это — ее брат Нэко. Они помогают нам с заданием по доставке груза на Пион. А это — наш многоуважаемый штурман, из-за которого Нэко и Ками вместе с вашим покорным слугой перевернули половину Нижнего города, ухайдокав по ходу дела целую кучу нехороших и злых дядь. А может быть, — я немного подумал, — да, и коварных теть тоже, наверное.