Рокси - Джаррод Шустерман

Но сейчас все приборы включены и работают с превышением напряжения, и, поворачивая на Березовую, Айви ощущает, как одна за другой безжалостным каскадом начинают вылетать пробки: бззт! бззт! бзтт!

Она пытается притереться к тротуару, но запрыгивает на бордюр. Заглядывает во флакон с таблетками — не тот, что принадлежит Айзеку, а свой собственный. Он пуст. Когда это она его опустошила? Сколько таблеток приняла? О черт! Айви начинает паниковать, сердце, и до того несшееся бешеным галопом, колотится еще быстрее. Она закрывает глаза. Не может вздохнуть. «Успокойся. Успокойся!»

Айви пытается дышать медленно, но воздуха не хватает, и она снова сбивается на короткие, отрывистые вздохи. «Это сейчас пройдет, — твердит она себе. — Это ненадолго. Сейчас пройдет». Она теперь даже не соображает, где находится. Все еще в машине? Приехала к дому Крэйга или нет? Бззт! Бззт! Бззт!

Айви кажется, что она взмывает над собственным телом и несется вверх все быстрее и быстрее. Глаза ее закатываются, и она слышит странный и одновременно знакомый голос, говорящий:

«Добро пожаловать на Праздник…»

РОКСИ

Я иду вместе с Айзеком по сияющей золотом и серебром улице, вымощенной всеми надеждами, которые я когда-либо питала. Строения по обе стороны сверкают огнями, как заведения Лас-Вегаса, а драгоценные камни всех цветов и огранок свисают с деревьев-воспоминаний, словно зрелые фрукты. Они кружатся и позванивают — глаз не оторвать, настоящая квинтэссенция блеска, способная поглотить все внимание таких рассеянных людей, как сестрица Айзека. И все же Айзек не поддается. Он любуется драгоценностями, но не отвлекается от центра своего мира. От меня.

Мы движемся по улице к месту назначения.

— Ты видела дом Крэйга, — говорит Айзек. — Ты видела этот шкаф! Все эти пакеты и флаконы, — они валялись как попало. Наверняка что-нибудь куда-нибудь да закатилось. Наверняка!

Я беру его за руку, мои ногти врезаются ему в кожу. Не с такой силой, чтобы стало больно, — впрочем, он не почувствовал бы сейчас боли, даже если бы захотел, — но как молчаливое обещание, что, несмотря на великолепное зрелище и ослепительные огни, я его не отпущу.

И наконец мы на месте, стоим перед открытым лифтом с его манящими зеркалами персикового цвета и золотыми украшениями. Мир Айзека неизбежно меркнет перед всепобеждающим блеском моего.

Айзек озадачен, но лишь на один миг, а затем его ум соскальзывает в легкую, ненавязчивую логику сновидения.

— Ты рад, Айзек? Скажи мне — ты так же счастлив, как я?

Он отвечает тем, что первым ступает в кабину лифта. Это, безусловно, самое прекрасное мгновение его жизни. Двери за нами закрываются, он нажимает на кнопку, и мы начинаем подъем.

Я настороженно готовлюсь к тому, что скоро произойдет, потому что я веду его не на Праздник. Я поведу его дальше. Но сначала надо пройти сквозь разгул. Люси — вот кто указал мне путь! Она проложила себе в небесах дорогу к свободе, в то место, куда никто другой не отваживается пойти. Нам с Айзеком нужно лишь следовать по ее стопам.

— Когда дверь откроется, не слушай никого, ни с кем не разговаривай и ни в коем случае не иди танцевать!

— Не буду, — обещает он. — Не хочу танцевать ни с кем, кроме тебя.

Я улыбаюсь. Его искренность способна тронуть даже самых пресыщенных из нас. Я счастлива, что стала его избранницей.

— Я люблю тебя, Айзек. Ты веришь мне? — спрашиваю я, потому что отчаянно нуждаюсь в подтверждении своей собственной искренности.

— Верю всем сердцем.

— Ты мне доверяешь?

— Ты же знаешь, что да. А мне ты доверяешь?

Я хочу ответить, но останавливаю себя. Вдруг понимаю, что не могу дать ответа, которого он ждет. Потому что, как бы решительно он ни был настроен хранить мне верность, есть вещи посильнее его решимости. Праздник штука коварная. У него достаточно способов любого сбить с намеченного пути. Слишком там много ловчих ям, слишком силен голод. И слишком много акул.

— Просто смотри все время на меня, только на меня!

Лифт останавливается, двери открываются, и на нас обрушивается музыка и огни. Как всегда, Ал на своем посту, в каждой руке по бокалу чего-то крепкого.

— Рокси! Добро пожаловать! — говорит он, как всегда, заискивающе и косноязычно. — Только посмотри, кого ты привела! Как приятно наконец с тобой познакомиться, Айзек! Долгое ожидание стоило того.

— Не обращай на него внимания, — велю я Айзеку.

— Рокси, ну что ж ты такая невежливая! — укоряет Ал.

И поскольку уступать дорогу он не собирается, я отталкиваю его с пути, расплескивая почти все содержимое бокалов, которого, однако, не становится меньше.

Праздник в самом разгаре. Бас вибрирует в костях Айзека, вызывая головокружение, а разворачивающееся перед глазами зрелище взбаламучивает его разум еще сильнее, чем я. Мне известно, отчего это происходит. Праздник повышает восприимчивость своих гостей. Он размягчает их плоть для тех, кто явится ее пожрать.

Мимо скользит Молли, намеренно проводя кончиками пальцев по плечу и затылку Айзека, отчего тот вздрагивает.

— О, Рокси, какой красавчик! Он мне нравится. Не поделишься?

— Прочь с дороги, Молли!

— Какие мы обидчивые! — говорит она и упархивает, не забыв напоследок провести пальцем по щеке моего спутника и добавить: — Много теряешь, лапуся!

Этого достаточно, чтобы ослабить решимость Айзека. Он устремляет взгляд на открытую террасу, где гуляки резвятся в бассейне бесконечности.

— Что это? — интересуется он.

— Не имеет значения, — отвечаю я. — Наша цель не там.

Я прокладываю путь через толпу и глубоко вздыхаю, проходя сквозь обитые кожей двери VIP-салона. Все, кто смотрит на нас, наверняка думают, что я выполняю свою обычную работу — сопровождаю своего протеже в точку невозврата. Но единственный путь ведет сквозь эти двери. Путь туда, где растет аяуаска. Если мы поднимемся на крышу, все опасности останутся позади. Надо будет при случае поблагодарить Люси за то, что открыла моему разуму возможность побега. Потому что небеса патрулирует не одно железнокрылое чудище, и если Люси смогла улететь навстречу свободе, то сможем и мы.

АДДИСОН

Успех! Мы с Айви появляемся на Празднике как знаменитости. Словно мы — центр проигрывателя, вокруг которого крутится музыка. Прежде, приходя сюда, я чувствовал себя исключительно обитателем периферии. Возможно, потому, что всегда знал — мои протеже используют меня лишь для того, чтобы подобраться к членам моей восходящей линии. Всем известно, что Аддисон помогает им в учебе. Всем известно, что он существует только для того, чтобы поддерживать их в бодрствующем состоянии, пока они ищут настоящий экшн. «Этот Аддисон всего лишь тепленький латте», — слышал я у себя за спиной. Хорошо же, взгляните на латте сейчас! Сегодня они наконец увидят, на что я способен.