Братство: Возрождение - Алексей Рудаков

— Рад приветствовать вас на Новом Акзаре! — подняв руки вверх я радостно помахал ими, надеясь вызвать хоть какую-то ответную реакцию, но увы — девицы выжидательно молчали.

— Позвольте представиться, — сделанная мной пауза пропала зазря: — Сэм Люциус, владелец данной системы и, по совместительству, — я позволил себе коротко рассмеяться: — Местный святой.

Снова тишина. Чёрт! Да как же мне расшевелить-то их?!

— Ладно! — махнув рукой я перешёл к конкретике: — Уверен — вы сейчас задаёте себе один вопрос — в каком статусе вы здесь и когда сможете вернуться домой? Так? И я вам отвечу!

Вот на сей раз реакция последовала — по рядам амфитеатра пробежал шум и мне пришлось постучать пальцем по микрофону, требуя внимания.

— Отвечу! — повторил я: — Но прежде! Задайте себе вопрос — а кому вы там нужны? Кто вас там, — подняв руку вверх я ткнул пальцем в небо, трагически возвышая голос: — Ждёт?! Империя списала вас! Вас продали чужакам в угоду политических игр Императора! Вы, вы все, — моя рука, вернувшись с небес, описала дугу перед ними: — Вы все вычеркнуты из мира живых!

Шум, предсказуемо усилился, и я тоже возвысил голос, повышая градус трагедии.

— Вы никому не нужны! Вас! Никто не ждёт! — но перегибать палку не следовало и далее я продолжил гораздо более мягким тоном: — Девчата! Я понимаю ваше состояние и поверьте! Мы, обитатели Нового Акзара, желаем вам только добра! — заметив поднявшуюся со своего места фигурку я мотнул головой Деду, работавшему за операторским пультом и к девушке, тут же подлетел дрон, таща в своих лапках микрофон.

— Гарсия Мунлиз, — представилась она: — Господин Люциус! Если вы хотите добра нам, — оглянувшись вокруг и почувствовав поддержку, Гарсия продолжила: — Так отпустите нас по домам! Спасибо вам, что разморозили, но дальше уже наша проблема! Мы уж сами как ни будь! Верно, девки?!

Что бы унять одобрительный шум, поднявшийся после её слов, мне пришлось с минуту стучать пальцем по своему микрофону, требуя тишины.

— Мадмуазель Мунлиз, — кивнул я, после того, как в амфитеатре стало более-менее тихо: — Мы ни в коем мере не собираемся ограничивать ваше право на свободу перемещений. Мы — вольная планета, а не какая-то там Империя! Скажу больше — вы все, слышите! Все! Получите от нас идентификационные карты, в которых вы будете указаны как граждане, простите — гражданки, свободного мира! Но — прошу и меня понять! Доставляя вас сюда, мы изрядно потратились! На мой взгляд — было бы справедливо, что бы вы отработали эти затраты и…

— Вы что?! В бордели нас отправить хотите?! — вскочившая со своего места эээ… девица, обладала не только мощной фигурой — голос так же соответствовал её комплекции, с лёгкостью заполнив собой всю чашу амфитеатра и без помощи микрофона: — Да никогда! — подтверждая свои слова она взмахнула здоровенным кулаком и повторила: — Слышите? Никогда!

— Ну что вы, милая! — я поспешно выставил вперёд ладони: — Речь не идёт ни о каком принуждении, да и отправить вас в бордель… — я покачал головой: — Его проще сжечь сразу, чем оплачивать лечение тех несчастных, что попадут в ваши объятья! Честная работа! Только честная работа и ничего другого — вы, — я посмотрел на неё: — Согласны честным трудом оператора боевых станций рассчитаться с нами и заработать себе на билет домой? Я вас спрашиваю? — я ткнул пальцем в её сторону: — Ну, говорите?! И никакого принуждения, ну к… эээ… интиму. Ни с какой стороны — прошу заметить! Мне мои мужики целыми нужны!

— Если честно — то я согласна! — крикнула она в ответ: — И нечего меня бояться, я — нежная! Хотите проверить, Сэм?

— Нет, спасибо! — желания оказаться с ней рядом, глядя на её кулаки, как-то не возникало.

— А зря! — рассмеялась она, усаживаясь на своё место: — Мужчинок я люблю!

— Вам будет предложен стандартный трёхлетний контракт, — продолжил я, когда смешки на трибунах затихли: — Обучение, питание, обмундирование — за наш счёт. Бывшие военные тут есть?

В разных местах чаши поднялось несколько фигурок.

— Очень хорошо! За основу взят стандартный контракт наёмника — сравните его, уверен, наши условия вам понравятся.

— А форма? В чём нам ходить? — задавшая этот вопрос симпатичная девушка сидела на первом ряду, и, задав его, задрала полы своего халатика демонстрируя стройные ножки: — Форма хоть симпатичная?

— Повыше задери, не видно! — попросил я и она вспыхнув опустила их на место, принимая более приличный вид, хотя, признаюсь, то, что она продемонстрировала, заставило моё сердце биться гораздо чаще.

— Хороший вопрос! — повернувшись к краю сцены, я, приглашающее, махнул рукой и ко мне присоединилась пара девиц из местных, одетых в купленную заранее и подогнанную форму.

— Вот! Вот ваша форма, — махнул я рукой в стройные, туго обтянутые черной с серебристым проблеском материей, фигурки: — Работать вам предстоит на орбите, поэтому, для вас, мы подобрали вот такие комбинезоны. Подгонять под себя будете сами, думаю справитесь.

Оператор дал крупный план и по трибунам прокатился завистливый вздох — одна из моделей была застёгнута по самое горло, а вот вторая… Её комбинезон был полурасстёгнут, выставляя на всеобщее обозрение красивую девичью грудь, приятные глазу выпуклости которой обнимало красное кружево дорогого нижнего белья.

— Для ветеранов и отличников подготовки, — ковать железо следовало по горячему и на сцене появилась, сверкая золотом нашивок, третья модель: — Мы разработали нашивки и шевроны. За выслугу лет, — на экранах появился рукав комбеза с тремя уголками шевронов: — За отличие в учёбе, — теперь наши зрительницы видели украшенный стразиками аксельбант, тянувшийся от плеча к груди: — И знаки за участие в боевых…

Договорить мне не удалось — так же девица, обладательница впечатлительных кулаков и форм, вскочила со своего места, и, приложив ладони рупором ко рту, что, при её голосе, было совершенно лишним, проорала, перекрывая возникший шум: — Где подписывать?!

Порядок в амфитеатре мне удалось восстановить только спустя минут пять после того, как все три модели покинули сцену, а я охрип, пытаясь победить многоголосый шум, обсуждавших красивую одёжку девиц.

— Дев… Девушки! Прошу потерпеть! — проговорил, вернее сказать — прошептал я в микрофон, выставив его чувствительность на максимум: — Последний момент! Позвольте мне представить вам вашего командира! Лейтенант Марков! Прошу любить и жаловать!

Подчиняясь моему жесту на сцену взбежал Мрак и я, мысленно выматерился. Для своего выхода он мало того, что вырядился в парадный мундир Имперского офицера, так, вдобавок, он затянул себя в парадную, сверкавшую белыми ремнями портупею, зачем-то дополнив свой наряд перчатками регулировщика движения — теми самыми, с огромными, и тоже блестевшими белой лакированной поверхностью крагами.

— Здравствуйте товарищи бойцы! — поднёс он руку к фуражке с непомерно высокой тульей: — Лейтенант Марков, ваш командир!

По рядам прокатились первые, пока неуверенные смешки и я, торопясь перехватить инициативу, оттёр его от микрофона.