Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих фон Манштейн

Хотя… хотя… если вспомнить мое первое пребывание в Крыму с отцом в 1918 году, то мой отец, судя по всему, предвидел горькую участь этой благодатной земли…

Но, что тут говорить, разве могло быть иное решение, коли собравшиеся в Ливадии премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль по матери еврей, президент США Франклин Делано Рузвельт из еврейского рода и женат на своей родственнице-еврейке Элеоноре… ну а Сталин полуеврей. Так кто выиграл войну?!

– Кстати, думаю, вы в курсе, что советские историки утверждали, будто за ваши победы в Крыму вам был обещан вермахтом подарок – Воронцовский дворец в Алупке.

– Да, я слышал… Это оскорбление мне и моему роду. Чужие дворцы нужны еврейским большевикам, немецкие аристократы не зарятся на чужое добро. Что тебе сказать, мой друг? Мне было интересно далекое прошлое этого чудесного края, его история. Там, к примеру, я узнал, что портовые города Евпатория, Керчь, Севастополь, Феодосия, Саки выросли из древнегреческих поселений. Уже после взятия Севастополя мы увидели в южной его части Херсонес с развалинами древних греческих храмов. Местные жители рассказали, что когда-то здесь принял крещение киевский князь Владимир. Некоторые ученые утверждают, что именно здесь родилась Русь. Но насколько мне известно, существует предание, что Русь родилась не в Херсонесе, а тысячелетиями ранее, на севере, возможно, на Ильмене, где погиб мой сын… Восточнее Севастополя позже греков основали свои поселения готы, о чем нам напоминали развалины крепости в горах. Готы держались здесь столетиями и одновременно с ними в портах обосновывались генуэзцы.

Фон Манштейн очевидно увидел как изменилось мое лицо, я не предполагал, что он серьезно интересовался историей, причем той стороной Русской Истории, о которой советские ученые предпочитают помалкивать. Впрочем, у меня был подходящий вопрос:

– Но отчего же тогда вы в своей книге пишете: «…а позже Крым стал татарским ханством, выстоявшим против натиска русских до новейшего времени»? Вам за эту фразу что, уменьшили срок пребывания в тюрьме? Ведь хорошо известно, что Екатерина II, выполняя волю Императора Петра Великого, расширяла жизненное пространство Российской Империи, как в свое время делали Карл Великий, Фридрих Барбаросса… так почему вы, генерал-фельдмаршал Германии, который пришел на русскую землю, чтобы освободить этих русских людей, ставших рабами еврейско-большевистского режима, – и в угоду этим же евреям пишете, что «татары выстояли против натиска русских», какого натиска? Знаете же, знаете, что все царствующие особы Дома Романовых покровительствовали татарам и весьма уважительно к ним относились. А князь и граф Воронцов, прежде чем строить свой великолепный дворец в Алупке, силами местных жителей, в том числе и татар, приказал построить мечеть. Да и со стороны татар отношение к русским жителям Крыма до 1917 года было более чем доброжелательным. И вы в своей книге пишете далее: «…они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принесшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар «Адольфа Эффенди»…» Это тоже под нажимом написано?

– Уж очень ты горяч… сразу видно, что в тебе течет кровь южанина.

– Я неоднократно встречал в документах, думаю, скорее всего сфальсифицированных, что это именно вы устроили резню в Крыму. Скажу честно: склонен думать что это не так. По моим сведениям и рассказам очевидцев (жителей южной и юго-восточной части Крыма: сел Дуванкой, Ак-Мечеть, Черкес-Кермен, Комары, Балаклава, Инкерман, – Забиранко, Лавренчик, Грузиновых, Кобылиных, Агопян, Бикирбеевых, Стеблиных, Кузнецовых и др., – называю для читателей. – Авт.) уничтожение местечковых евреев в Симферополе, Булганаке, в Ялте, Алуште, Севастополе, в других населенных пунктах Крыма было организовано отделом гестапо 11-й армии не без вашего согласия. Отдел гестапо не подчинялся вам напрямую. Да вы и не давали им прямых указаний. Они просто делали свою работу: уничтожали партийно-советский актив, а это в основном – евреи, и, насколько я знаю, вы говорили, чтобы подобная работа проводилась вне позиций ваших войск, чтобы у ваших солдат и офицеров не оставалось тягостного впечатления. Я прав?

– Рейх ставил евреев-богоборцев в ряд врагов христианства. Мои христианские убеждения также играли свою роль…

– …Но помимо евреев уничтожались и активисты советско-еврейской власти: НКВД, управления Госбезопасности, партийных и советских органов, не зависимо от их национальности. Безусловно, те, кто был одурманен советским агитпропом, а также евреи, интерпретировали ваши действия и действия 11-й армии как преступные. Только при этом все эти «обвинители» забывали, не желали вспоминать ни при каких обстоятельствах, что сами (в большинстве своем) начиная с 1918 года расстреляли в Крыму только в годы гражданской войны под руководством евреев Бела Куна и Розалии Залкинд-Землячки более 200 000 русских людей: дворян, офицеров, мещан, купцов и ремесленников. А затем, с 1921 по 1941 год уничтожили более 150 000 крымчан, в основном, русских… Кто и когда им и их последователям предъявит обвинения?!

Генерал-фельдмаршал слушал меня с грустью. Может, он в тот момент пребывал в Крыму, а может быть, даже в далеком беспечном детстве, в сладких ребяческих днях, в которые и представить не мог, что станет участником грандиозных событий XX века. Как не мог тогда знать, что на родине человека, – может даже нежеланного, незваного, малознакомого, но желающего знать подробно, что же происходило в военные 40-е годы в Крыму, – максимально раскроется его, фон Манштейна, полководческий талант, и он придет на южную благодатную землю с благородной миссией освободить от рабства близкий и дружественный народ… А затем случится то, что случится: после войны он окажется на скамье подсудимых… И те, кто его хорошо знал, скажут или подумают: смалодушничал, поверженный, пошел на поводу у победителей…

Эрих фон Манштейн словно в рассеянности медленно поднял глаза на меня, встретившись на короткое время взглядом, мы отвели наши взоры в пространство. Не знаю, насколько он доверял мне, но, думаю, он, побывавший в роли и героя-полководца, и военного преступника, может быть впервые захотел рассказать, что же он хотел сделать в этой жизни и чего не успел. Его преклонный возраст давал мне право думать именно так… Он глубоко вздохнул, его взгляд затуманился, он достал матовый платок из тонкого батиста и промокнул им глаза.

– Ну что, продолжим наш разговор?

В ответ я лишь кивнул. И вновь полилась его задумчивая, неспешно-плавная речь.

– В то время отдел тыла штаба находился в Симферополе, который сотрудники IV-го отдела армии уже полностью очистили от евреев и их активистов, и в городе остались в основном русские люди. Первый же эшелон штаба перешел в Сарабуз (Гвардейское), что севернее Симферополя. Мы расположили свои службы в школе. Я же с начальником штаба и несколькими офицерами поселился в правлении колхоза, где каждый из нас занимал по небольшой комнате. Там стояли кровать, стол, стул, табуретки, были таз для умывания и вешалки для одежды. Конечно, мы могли завести добротную мебель, но не в духе нашего штаба было создавать себе удобства, когда солдаты этого лишены. Так мы квартировали до августа 1942-го и лишь дважды – в июне того же 42-го наш штаб располагался под Севастополем. Жили мы в одном из двухэтажных домов, ранее принадлежавшем управляющему местного помещика Якова (Якоба) Глагольевского. Этот дом находился на станции Бельбек (ныне ст. Верхне-Садовая. – Авт.), а через небольшой лесок на север была еще одна татарская деревня – Атаркой (затем Фронтовое, Холмовка. – Авт.). Помню, в холодное время года всюду, где мы жили: в школах или правлениях колхозов, отопление Советами было выведено из строя. Но среди местных русских жителей всегда находились мастеровые люди, которые и складывали нам печи по русскому образцу. Здесь тоже была разрушена котельная, пришлось делать печь.