Битва за Кавказ. Неизвестная война на море и на суше - Эрих фон Манштейн

В этой обстановке и произошла высадка советских десантов сначала у Керчи, а затем у Феодосии. И все в тот момент, когда большая часть сил моей армии была под Севастополем. А там сосредоточились немецкая дивизия и две румынские бригады. Надо было перебрасывать из-под Севастополя силы на участки, находящиеся под угрозой. Поэтому вначале я отдал приказ 30-му ак прекратить наступление, а 170-й пд приказал направиться на оказавшийся под угрозой Керченский полуостров. На северном же участке, по согласованию с командиром 54-го ак и командирами дивизий, была предпринята еще одна попытка прорыва к бухте Северной. Как и всегда, наши войска прилагали все свои силы. 16-му пп под командованием полковника фон Холтица, наступавшему на направление главного удара 22-й пд, удалось еще прорваться в полосу заграждений форта «Сталин», но дальше – нет… Я принял решение приостановить наступление.

Одновременно я отдал приказ об отводе войск с северного участка фронта на высоты севернее долины Бельбека. Без этой меры было бы невозможно высвободить необходимые силы. Так закончилась первая попытка штурмом взять Севастополь. Увы, нас постигла неудача… Но мы захватили удобные исходные позиции для последующего наступления, хотя это было слабым утешением, если учитывать понесенные жертвы.

Высадка советских войск на Керченском полуострове была не просто маневром противника, рассчитанным на отвлечение наших сил. Советские радиостанции сообщали тогда, что речь идет о наступлении с решительной целью возвращения Крыма, в соответствии с приказом Сталина. По радио браво объявили, что сражение будет закончено уничтожением 11-й армии в Крыму. То не пустые слова, потому что столь серьезное заявление было подтверждено мощным броском советских войск.

26 декабря противник, переправив две дивизии через Керченский залив, высадил десанты по обе стороны от Керчи. Затем последовала высадка малых десантов на северном побережье полуострова. Командир 42-го ак генерал граф фон Шпонек имел в своем распоряжении только одну 46-ю пд. Граф запросил у командования армии разрешения оставить Керченский полуостров, имея ввиду запереть выходы из него у Парпачского перешейка. Но командование армии не разделяло его мнения… Если бы противнику удалось укрепиться в районе Керчи, то на полуострове возник бы еще один участок фронта, и обстановка для нашей армии, особенно пока еще не был взят Севастополь, стала бы чрезвычайно опасной. Поэтому я отдал приказ 42-му ак, используя слабость только что высадившегося противника, сбросить его в море. Для чего приказал ввести в сражение 46-ю пд. В район Феодосии из-под Симферополя направил 4-ю румынскую горную бригаду. А вслед за ней 8-ю румынскую кавбригаду ликвидировать возможные десанты противника. Одновременно туда направил из-под Геническа 213-й пп.

28 декабря 1941 г. были ликвидированы плацдармы противника севернее и южнее Керчи, за исключением небольшой полосы земли на северном побережье. Но граф фон Шпонек вторично запросил разрешения оставить Керченский полуостров, на что я ответил категорическим отказом.

Тогда же, 28 декабря, 54-й ак перешел в наступление под Севастополем. Противник готовился к нанесению удара, мы получили донесение из Феодосии, что ожидается новый десант. Наши силы под Феодосией состояли из саперного батальона, противотанковой истребительной артиллерии, нескольких береговых батарей. Румыны прибыли в Феодосию в течение первой половины дня и не в состоянии были помешать высадке десанта. Телефонная связь со штабом 42-го армейского корпуса была прервана. В 10.00 я еще получил от графа фон Шпонека радиограмму, сообщавшую, что ввиду высадки противником десантов у Феодосии он приказал немедленно оставить Керченский полуостров. Ответный приказ командования армии, запрещавший отход, уже не был принят радиостанцией штаба корпуса. Итак, спешный отход мог только ухудшить обстановку. Если противник начнет активизировать свое наступление у Керчи, он сразу же начнет преследовать 46-ю пд и эта дивизия окажется между двух огней.

Я отдал приказ румынскому горному корпусу силами двух бригад и находящегося на подходе румынского моторизованного полка немедленно сбросить в море десантников Черноморского флота.

Мы имели все основания думать, что если румынам и не удастся, то они сумеют удержать противника в пределах небольшого плацдарма у Феодосии, пока не подойдут немецкие соединения. Но эта надежда оказалась призрачной: под ударом десантников румыны дрогнули, а увидев небольшое количество советских танков, показавшихся им слишком грозными, бежали в сторону Симферополя.

46-я пд, бросив большинство своих орудий, отступила и противник, как мы и предполагали, начал преследование. Через замерзший пролив с Тамани подтягивались свежие силы. К счастью, советские генералы и адмиралы не использовали выгоду создавшегося положения, как всегда, им не хватило решительности. А ведь смогли бы быстрым прорывом на Джанкой парализовать снабжение моей армии, да… Высшие военачальники армии были заняты оправданиями в штабах СМЕРШа, ну а адмиралы Черноморского флота, по имевшимся у меня сведениям, большей частью уже осели на побережье Кавказа.

Отозванные от Севастополя войска (170-я пд, 132-я пд) прибыли в район западнее и северо-западнее Феодосии лишь через две недели. Так что для меня, как для человека военного, было совершенно не понятно и просто поразительно, почему же советские генералы и адмиралы не использовали такой благоприятный момент… Из захваченных нами оперативных карт было видно, что высадившейся у Феодосии 44-й армии была поставлена задача: имевшимися к этому времени в ее распоряжении шестью полностью укомплектованными дивизиями выйти к 4 января в район западнее и северо-западнее города Старый Крым, чтобы затем занять оборону на достигнутом рубеже. Имея тройное превосходство в силах, Советы не решились на смелую глубокую операцию, которая могла бы привести к разгрому моей армии! Противник даже не достиг упомянутого Старого Крыма. Скажу, что наступавшая через Керчь многократно превосходящая 51-я армия преследовала нашу 46-ю пд слишком вяло, нерешительно… что казалось странным… А высадившаяся у Феодосии 44-я армия предпринимала только осторожные вылазки. К нашему удивлению, она направила свои главные силы не в решающем западном и северо-западном направлении, а на восток, – навстречу 51-й армии.

По всему выходило, что командование этих армий поставило перед собой тактическую цель – уничтожение наших сил на Керченском полуострове, но совершенно упустило из виду оперативную цель – пересечение основной жизненной артерии 11-й армии. Еще раз подчеркну: это было нелепо и странно, что имея столь огромные силы, многократно превосходящие мою 11-ю армию, советские генералы бездействовали; более того: после войны в своих мемуарах они пишут как раз наоборот, как они героически сражались… ложь и бред… дикость какая-то…

Итак, нам удалось создать из измотанной в боях 46-й пд, прибывшего тем временем 213-го пп и румынских частей непрочный фронт прикрытия на рубеже: северные отроги крымских гор и старого Крыма и побережья Сиваша западнее Ак-Монай. На укрепление румынских частей были посланы все офицеры, унтер-офицеры и солдаты, которых можно было высвободить, они же должны были обеспечить грамотное использование тяжелого оружия румынами.