Подразделение 000 - Сергей Костин

– Я ответила…., – супруга Директора стала боком заходить в тыл Милашки, пытаясь заглянуть в грузовой отсек.

Милашка невероятным образом пятилась от нее, стыдливо уворачиваясь от горящего взора супруги Директора.

– Я ответила….

Из задних ворот полностью вышел третий номер, держа руки за спиной. Его смущенность переходила все мыслимые границы и нормы.

На негнущихся ногах, ощущая непривычный жар на плечах, я подпрягал к застывшей супруге Директора и заглянул вместе с ней внутрь Милашки.

В грузовом отсеке спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать ничего не было. Даже полы подметены и продизенфецированы специальной присыпкой от ржавчины.

Третий номер с честным и открытым лицом подошел к супруге Директора и вытащил из-за спины небольшой сверток. Супруга Директора тупо уставясь в нутро Милашки, развернула упаковку и заглянула внутрь коробки. Ее лицо на мгновение озарилось той неподдельно ошарашенной удивленностью, которая бывает у детей, когда они узнают, что Дед Мороз это не переодетый сотрудник из агентства, а живой старик, живущий на Северном полюсе.

– Вот здесь подпишите, пожалуйста.

Супруга Директора медленно перевела взгляд с отсутствующей машины на присутствующего пока что майора, а в скором времени, возможно, и капитана.

– Вот здесь, – я протягивал супруге Директора счет на вызов, доклад о проделанной работе и акт приемной комиссии, подписанный, кстати, самим Директором, о незапланированном саморазрушении машины «жигули-корона» ярко красного цвета. Я ж не первый год в спасателях.

Супруга Директора машинально, не выходя из ступора, подписала все необходимые документы, включая счет из столовой.

Вырвав счастливо улыбающегося американца из одеревенелых рук супруги Директора, я стал отходить задом, стараясь не терять из виду большие и крепкие руки Объекта.

– Это ваши экземпляры. Команде срочная погрузка Спасибо за сотрудничество. Милашка, заводись немедленно Передавайте привет мужу. Уходим по срочной.

– Подождите, майор! – окликнула она меня, собирающегося скрыться в кабине притихшей морально, но порыкивающей физически, спецмашины, – Неужели вы не хотите узнать, что я ответила мужу о вашем внеочередном звании?

Хотеть то хочу. Но жизнь экипажа мне дороже. Положенные медиками три минуты ступора истекли, и сейчас может возникнуть неадекватная реакция. Ученые еще называют это «роликовым эффектом». Это когда шарики за ролики…, в общем, все знают. Страшная штука без смирительной рубашки.

Я захлопнул парадный люк в тот момент, когда по перекрестку, сметая все на своем пути, промчался урагах, состоящий из ветра, слов и междометий.

Лобовое стекло покрылось мелкими трещинами, титановые швы затрещали, и Милашку чуть не завалило на бок. Но она сумела выровняться и помчалась вперед, набирая с каждой секундой скорость.

Через пару сотен кварталов спецмашина сбавила скорость, и устало выпустила пар из топок.

Я отстегнулся от водительского кресла, на трясущихся ногах подошел к автомату с газированным квасом и долго пил холодную жидкость, стараясь унять пульсирующую боль в груди.

– Милашка, – спасатели долго не переживают неудачи, – Надеюсь, ты нам всем расскажешь, что было в той коробке.

Спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать, скромно потрескивая внутренними динамиками, включила центральный монитор. И показала красивые, новые, только что сработанные, ярко красные роликовые коньки с ядероускорителем, пневмоподвеской и усовершенствованной тормозной системой.

Голубая мечта каждой русской женщины.

– Тринадцатая машина! Срочный вызов. Проспект Загородный. Координаты переданы. Налогоплательщик оставил дома магнитные ключи.

– Тринадцатая машина приняла. Выезжаем. Милашка, координаты на экран. Всей команде приготовиться к работе.

За лобовым стеклом мирно тарахтел по бронированной обшивке спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать послеобеденный дождик. Редкие налогоплательщики спешили укрыться от запрограммированных струй внутри многочисленных рюмочных и пельменных. Разбавленная чистящим средством «Миф-Россия-универсал» жидкость смывала с города пыль и практически все известные науке микробы. Через час, когда Главный Техник столицы перекроет краны, город превратится в образцово-показательный, уютно-антибактериальный рай. Честные налогоплательщики выйдут из рюмочных и пельменных, улыбнуться начищенному до блеска солнышку и отправятся домой, досматривать отечественный сериал про удачливых милиционеров.

– И никто, никогда не снимет кино о серых буднях спасателей.

– Вы что-то сказали, командир? – второй номер, американец первой волны эмиграции Роберт Клинроуз, отложил в сторону карманный ноутбук, в который только что закончил заносить опись имеющегося в его личном сейфе продовольствия.

– Я сказал, что кроме нас в этом мире есть только один несчастный человек. Тот самый налогоплательщик, который забыл дома ключ. Представляешь Боб, сейчас вся страна замерла у экранов домашних кинотеатров, а этот несчастный домой попасть не может. Расстройство на всю жизнь.

– До начала сериала еще полчаса. Если постараться, то успеем. Заодно и сами посмотрим. Представляешь, командир, в последней серии милиция все-таки нашла, кто похитил буровую платформу. Три часа погони, а потом платформу разнесли глубоководными бомбами. Смешно, да?

– Было бы смешно, если бы не было так смешно. Обидно, Боб. Они ж с нас этот сюжет содрали. И платформу мы не подбивали. И не три часа погони, а восемь. И не нашли, а обнаружили на глубине восемьсот метров. И не платформу, а водный велосипед. Скажи, Боб, есть у людей совесть? Хотя бы в титрах указали, так, мол, и так, авторы идеи спасатели подразделения 000.

Боб в знак солидарности протянул мне надкусанное печенье.

– А давай, командир, устроим сегодня образцово показательное спасение. Вызовем корреспондентов, телевизионщиков, пресс-службу какую положено. И в самые сжатые сроки обслужим население. Дело-то пустяковое. Дверной шлюз взломаем, и считай, слава и почет у нас в кармане.

Я откусил половинку надкусанного печенья и вернул остатки Бобу. Чтобы потом не говорил, что я жадный.

Идея янкеля показалась весьма и весьма перспективной. Давненько о нас, о спасателях, не трубила пресса. Опять же Директор, каждое утро на планерке песочит. Уровень преступности в столице нулевой. Травматизм нулевой. Смертность нулевая. Рождаемость, наоборот, выше головы. Говорит, что если и дальше так пойдет, то непременно встанет вопрос о закрытии Службы. И, если мы сегодня выполним работу без скола и зазубринки, да еще при этом полюбуемся в объективы корреспондентов, да еще вспомним добрым словом самого Директора, то столица вновь заговорит в самых лучших выражения о самых отважных ребятах мира.

– Ну, вы и кусаете, командир! – Боб повертел перед носом кусочек печенья и, тщательно завернув его в оберточную бумагу, спрятал в сейф, – Вам бы только кусать. Маленький ротик, командирский животик. Так что насчет предложения?