Атлетичный мозг. Как нейробиология совершает революцию в спорте и помогает вам добиться высоких результатов - Амит Кетвала

Некоторые считают, что эта проблема была актуальной лишь в прошлом, когда в футбол играли тяжелыми кожаными мячами, которые от воды и налипшей грязи в дождливую погоду становились еще тяжелее. Но это не так. В 2012 г. в возрасте 29 лет умер американский полупрофессиональный футболист Патрик Грэндж. У него был БАС и вторая стадия ХТЭ. С той поры, когда Асл был звездой, игра стала быстрее и жестче; даже на любительском уровне игроки сегодня отбивают головой полукилограммовый мяч на скорости выше 80 км/ч.

Майкл Липтон с коллегами по Медицинскому институту имени Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке поставил себе цель выяснить, существует ли прямая связь между ударами головой по мячу и повреждением мозга у действующих спортсменов.[206] Они опросили 37 игроков-любителей, чтобы узнать, сколько раз за последний год они играли головой, а затем попросили их пройти стандартный психологический тест и провели МРТ-сканирование их мозга.

Поговаривали, что бывший бомбардир англичан Гэри Линекер на тренировках прямо отказывался выполнять удары головой. Видимо, некоторые из участников исследования Липтона поступали так же, поскольку разброс между ответами оказался огромным: от 32 до 5400 ударов головой в течение года, предшествующего опросу.

Ученые действительно увидели связь между тем, как часто футболистам доводилось играть «на втором этаже», и тем, насколько успешно они справились с тестами: спортсмены, чаще игравшие головой, показывали более низкие результаты, а белое вещество их мозга (оболочка, от которой зависит скорость передачи нервного импульса) структурно было менее однородным. «Все наши данные в итоге указывали на один вывод: чем чаще спортсмен играл головой, тем хуже было состояние его мозга, — сказал Липтон в интервью американскому еженедельнику New Yorker. — Вопрос в следующем: насколько сильно спортсмен меняется по сравнению с самим собой, если бы никакого сотрясения у него не было? Или же, если поставить вопрос более радикально: допустим, ваш двенадцатилетний сын занимается футболом и часто отбивает мяч головой. Как дальше пойдет его умственное и поведенческое развитие? И как оно может измениться или осложниться в результате такого воздействия?»

Не так давно Эриком Науманом и его коллегами из Университета Пердью в штате Индиана было проведено исследование, в рамках которого ученые в течение одного игрового сезона работали с двумя школьными женскими командами по американскому футболу и одной университетской.[207] В экипировку игроков были вмонтированы датчики xPatch для регистрации силы и углового момента удара в область головы. Исследователи также следили за ходом тренировок, отмечая связь между типом воздействия и направлением действия силы — по аналогии с описанными выше ситуациями в американском футболе и регби. Вдобавок они следили за изменениями в мозге спортсменок путем проведения МРТ-обследования перед началом, во время и после окончания сезона. Таким образом, они впервые получили возможность наблюдать непосредственное влияние относительно слабых ударов на мозг.

Оказалось, что сила ударов, которым подвергались игроки, намного выше, чем предполагали ученые, особенно при отбивании голевых навесов, летящих по высокой дуге. В этом случае мяч, падая с большой высоты, дает силу, сопоставимую с силой удара в боксе. «Мы были крайне удивлены, обнаружив, что процент ударов с перегрузкой порядка 100 g в женской университетской команде практически тот же, что и в американском футболе, — рассказывал Науман корреспонденту The Guardian. — И, хотя в американском футболе игроки в целом принимают на себя больше ударов за отдельную тренировку или игру, футболистки из университетских команд получают удары каждый день, поэтому условия здесь равные».[208]

Предварительный анализ результатов МРТ-исследования показал наличие повреждений кровеносных сосудов, снабжающих ткани мозга. «Если сравнить мозг человека, регулярно принимающего большое количество слабых ударов, с мозгом человека, выдержавшего один сильный удар, в первом случае картина зачастую выглядит хуже, — добавляет Науман. — Мне кажется, об этом пока мало кто задумывается».

Ряд других тестов также выявил нарушения памяти и аномальную мозговую активность у игроков школьных команд, которые в течение последних семи дней испытали сильный удар, не приведший, однако, к сотрясению. Исследование на аппарате МРТ подтвердило у взрослых футболистов, занимавшихся этим видом спорта с детства, уменьшение количества белого вещества в тех областях мозга, которые отвечают за память, внимание и обработку зрительной информации. Кроме того, они показали низкие результаты по итогам когнитивных тестов. Быть может, стереотип насчет низкого интеллектуального уровня спортсменов появился именно из-за того, что занятия спортом фактически разрушают их мозг?

«Если удар приходится в любую другую часть тела, она болит, — говорит Науман. — Но когда от удара страдает мозг, он не может сказать нам о том, что надо бы сделать перерыв на пару дней, потому что в нем нет болевых рецепторов. Из-за этого и возникают проблемы».

«Отсутствие физических симптомов не означает, что мозг не поврежден», — подчеркивает доктор Стюарт в нашей беседе. Возможно, скоро появится новый метод диагностики повреждений головного мозга без внешних симптомов. Такой метод будет более надежным, чем базовое тестирование или применение датчиков, не дающее полной гарантии и не отражающее степень повреждения. Этим методом может стать анализ крови.

При отмирании нейронов мозга высвобождается белок SNTF. «В случае необратимого повреждения аксона он запускает этот процесс, как бы говоря на прощание: „Вот и все!“» — объясняет Стюарт. В его лаборатории недавно было получено доказательство того, что этот белок действительно является продуктом повреждения аксонов, что дает основания использовать анализ на него в качестве способа диагностики сотрясений. Конечно, такой анализ вряд ли можно будет проводить прямо на стадионе, но в течение нескольких дней — вполне. «Допустим, мы с вами столкнулись головами и нам одинаково плохо. Мы вместе идем сдавать кровь сразу же или на следующий день, и выясняется, что мой белок повышен, а ваш не изменился. Значит, вы через пару дней снова выйдете на поле, а мне придется еще, возможно, не одну неделю устранять симптомы», — говорит он.

От степени повреждения аксонов зависит тяжесть симптомов сотрясения и время, необходимое для их устранения, и от нее же зависит возможность развития таких патологий, как ХТЭ. «Джорджу Норту надо было на следующий день после матча с Англией сделать анализ крови, — говорит Стюарт. — Норт прошел все тесты на наличие сотрясения мозга, но мне думается, что, пусть они и оказались отрицательными, где-то в глубине его мозга все же имелось повреждение, так что те результаты ни о чем не говорят, наш анализ был бы точнее».