Фридрих Вильгельм I - Вольфганг Фенор

А общины самих городов могли только порадоваться королевским заботам. К 1713 г. большие и малые города Бранденбурга все еще находились в плачевном состоянии после Тридцатилетней войны. Везде и всюду взгляду нового короля представали пустыри, пожарища и руины. Если не считать население Берлина, в обширном Бранденбурге за городскими стенами жили только 40 000 человек — в десять раз меньше, чем в селах. Король-солдат тут же объявил о намерении срочно привести все бранденбургские города в довоенное состояние. Его патент от 20 ноября 1721 г. объявлял городским властям: «пустынные места», в течение года не застроенные новыми домами, будут отчуждены государством и сданы в аренду.

Одними приказами возродить города невозможно, и король использовал способы особые, связанные с «nervus rerum», с обожаемыми деньгами: сумел преодолеть маниакальную бережливость и проявил неслыханную щедрость. Город Люхен получил из личных средств короля 26 000, а город Темплин — 30 000 талеров. Единственное условие, поставленное королем, гласило: все деньги должны быть потрачены только на строительство домов. Город Стендаль, где в руинах лежало больше ста домов, получил еще более значительную помощь: каждый строящий дом получал бесплатно строительные материалы и наличные деньги для оплаты рабочей силы. Во всех городах Пруссии любому человеку, построившему дом, государство возмещало сначала 12,5, затем 15 и, наконец, 23 процента строительных расходов. (В сельской местности показатель равнялся 12,5 процента.) Новый домовладелец мог также рассчитывать на полное освобождение от уплаты налогов в течение 6–8 лет. Ничуть не меньшую энергию проявил Фридрих Вильгельм и на новостройках. Потсдам, в прошлом неприметная рыбацкая деревня на Хафеле, где жили 400 человек, обязан королю городским статусом. Фактически город стал шедевром самого Фридриха Вильгельма: к концу его правления Потсдам превратился во вторую столицу Пруссии и насчитывал 20 000 жителей. Свой любимый город король-солдат превратил в прусскую Спарту: как из-под земли вырастали тут казармы, оружейные фабрики, гарнизонные церкви, плацы, манежи, здания комендатуры и офицерские жилища, инвалидные и сиротские дома. Построенные по линейке здания наложили на один из красивейших ландшафтов Германии неизгладимый милитаристский отпечаток. Но в то же время Потсдам стал городом ремесел и даже своеобразных индустриальных искусств. Для выписанных из Нидерландов мастеров по изготовлению бархата и шелка король построил «голландский квартал»: дома красного кирпича с высокими фронтонами, окруженные живописным каналом в голландском стиле.

Многим обязан королю и Берлин. 1350 домов построили в прусской столице за время правления Фридриха Вильгельма I, в том числе тысячу — в районе Фридрихштадт. Уже в 1723 г. король, давно озабоченный проблемой городского планирования, издал распоряжение о подготовке концепции расширения Фридрихштадта, где тогда стояли лишь триста домов. На само строительство тогда не было денег. 8 ноября 1728 г. брауншвейгский посол сообщал: «В высочайшем присутствии Его Вел. во Фридрихштадте размечены места для различных построек». В 1730 г. началось строительство, и до самой смерти Фридрих Вильгельм имел удовольствие видеть, как тут ежегодно возводится более ста домов.

Так возникла самая известная часть Берлина. Во Фридрихштадте находятся такие знаменитые на весь мир места, как Оперная площадь, Жандармский рынок, Фридрих-, Вильгельм-, Лейпцигер- и Шарлоттенштрассе, Парижская и Лейпцигская площади, а также площадь Вильгельма. Внутри Берлина возник многочленный «мир уединений»: на Вильгельмштрассе, возле дворца Венецобре, селилась землевладельческая аристократия; на Линденштрассе, возле Коллегиенхауса (сегодня здесь Берлинский музей), стали жить тайные советники; а построенная в 1735 г. Вифлеемская церковь собрала вокруг себя дома приехавших из Богемии текстильщиков. Когда Фридрих Вильгельм умер, во Фридрихштадте жило около 26 000 человек, более тридцати процентов берлинского населения.

Правда, для застройки Фридрихштадта король использовал довольно своеобразные, мягко говоря, методы. Зная лично каждого состоятельного подданного, он брал списки горожан, тыкал пальцем в определенное имя и заявлял: «У него есть деньги. Должен строить!» А дальше не помогали никакие жалобы и вопли. Бежать от королевского приказа было некуда.

Застройку Фридрихштадта король поручил полковнику фон Дершау. Этот старый служака просто не желал обращать внимания на то, что почти вся будущая Фридрихштрассе состоит из непроходимых топей. Королевское дело — приказать, а уж «чернильные души» пусть сами думают, как справляться с заданием. Например, тайный советник фон Нюслер стал причитать, что, мол, он уже был на этом страшном болоте, где при всем желании ничего нельзя построить и это будет слишком дорого. Дершау зарычал: «Король хочет застроить это место. Точка! Если захотите, он может приказать вашему тестю дать вам несколько тысяч на строительство. У него денег много…» «Ради Бога! — воскликнул Нюслер. — Тогда я стану тестю смертельным врагом». Полковник посмотрел на него и пожал плечами: «Ну, тогда стройте на свои деньги». И ушел. Нюслер бросился к королеве. Та пыталась ему помочь — напрасно. Наконец, он сам написал прошение королю, и 1 февраля 1733 г. получил сухой ответ: «Тайный советник Нюслер должен без рассуждений строить дом на указанном месте во Фридрихштадте либо ждать немилости Его Величества». Пришлось строить, хотя на указанном месте находился пруд. Когда для дома забивали сваи, там еще можно было ловить огромных карпов. Некоторые из деревьев, окружавших пруд, достигали восемнадцати метров в высоту и стоили двадцать талеров штука. Так во Фридрихштадте построили роскошный дом, обошедшийся господину фон Нюслеру в 12 000 талеров.

Столь бесцеремонно поступали не только с тайным советником Нюслером, а со всеми. И чем более знатен и богат был застройщик, тем дороже ему обходился новый дом. Король не пощадил и личных друзей. Генералы фон Трухзес и фон дер Шуленбург, тайные советники фон Клинггрёф и Маттиас, министр фон Гаппе, главный ланд-егермейстер граф Шверин, граф Дёнхоф и т. д. — всем пришлось строить во Фридрихштадте, и ни для кого не нашлось бесплатных строительных материалов. Результаты дерзкого наступления на болота и пески оказались блестящими. На Вильгельмштрассе и на площади Вильгельма возникли внушительные дворянские особняки в итальянском стиле, придавшие Берлину облик мировой столицы будущего.

Так застраивали Берлин, Потсдам, все города и городки королевства. Шум работы разносился по всей Пруссии. Кроме дворянских особняков, вдоль Вильгельмштрассе возводили дома простых бюргеров и школы, казармы и крепостные сооружения, госпитали и богадельни. Строили без особой помпы и архитектурных излишеств, экономно и просто, как того требовали практические нужды.

В искусстве и в науках король не разбирался и смысла в них не видел. Ученость, если та прямо не отвечала народным нуждам, он презирал. Изящные искусства, живопись, архитектуру, всячески поощряемые его отцом Фридрихом I, Фридриху Вильгельму представлялись «глупостями», бесполезными забавами, усладой всезнаек-интеллектуалов. Берлинская академия наук, основанная силами его матери Софьи Шарлотты и «безмозглого дурака» Лейбница, пришла при Фридрихе Вильгельме в полный упадок. Он решительно не понимал, зачем тратить 1000 талеров в год на королевскую библиотеку. 60 талеров жалованья библиотекарям, стирающим с книг пыль, — это понятно: чисто должно быть и в библиотеке. Но остаток в 940 талеров был вычеркнут из бюджета. К чему вся эта «ерунда», собранная в толстых томах? Он, король, регулярно читал Библию, «Христианские утренние молебны» Кройцбергера, а кроме того — памятные записки, статистические отчеты и уставы армии. Разве этого не достаточно? В 1734 г. на закупку книг было отпущено четыре талера, в 1735 г. — все пять. Королевской библиотеке оставалось лишь отапливать зимой читальные залы и хранилища да продавать тайком дубликаты книг частным лицам.