Золотой дар - Джейн Энн Кренц

Верити сердито сверкнула глазами:

— Не смей судить несчастную женщину! Неужели ты не понимаешь, какой неизгладимый след остался в душе Кейтлин?! Разве ты настолько бессердечен, что не представляешь себе чувства зверски изнасилованной женщины?!

Джонас серьезно посмотрел на нее.

— У меня хорошее воображение, Верити, — спокойно напомнил он. — Я хорошо знаю, что сделал бы с человеком, попытавшимся надругаться над тобой.

Верити заглянула ему в глаза и отшатнулась, увидев в нем неумолимую жестокость. Джонас заметил ее страх.

Глаза девушки испуганно распахнулись, и она слегка задрожала в его объятиях.

— Джонас? — еле слышно прошептала она.

— Ты правильно догадалась, — невозмутимо отозвался тот. — Я не задумываясь перерезал бы ему глотку. Поэтому больше не говори, будто я не понимаю, что такое месть. Кейтлин имеет полное право на отмщение, если, конечно, не придумала всю эту историю. Но меня тревожит другое. Меня бесит, какого черта она пытается втянуть тебя в свои планы.

— Но я ее подруга, Джонас! И я знаю, что она не лжет. Она все сказала своей картиной!

— Кроме того, меня настораживает, что ваша великая дружба зародилась как раз за несколько недель до задуманной ею развязки, — неумолимо продолжал Джонас. — Мне не нравится, что в нашу жизнь вошел Дэмон Кинкейд. Мне не нравится, что к нам ночью вламывается вооруженный неизвестный. Достаточно? Мне не нравится куча вещей, а больше всего то, что я не могу взять тебя за руку и немедленно увезти прочь отсюда!

— Джонас, я с тобой согласна… Я бы и сама с удовольствием уехала… Но не могу же я бросить Кейтлин! Она нуждается во мне.

— У нее есть Тави. Я уверен, что больше ей не нужен никто на свете, — начал было Джонас, но, заметив упрямую складочку меж рыжих бровей Верити, сдался и решил на время отложить заведомо проигрышный поединок.

Крепче прижав к себе девушку, он резко развернул ее, так что тяжелый бархат зашуршал и мягко заструился в мягком свете ламп. — О черт, забудь об этом, милая. Пока мы здесь, и все это скоро закончится. Будем надеяться, что твоя подруга-шизофреничка понимает, что делает. А пока я требую, чтобы ты никуда не отлучалась из зала и ни на шаг не отходила от меня. Усекла?

— Неужели ты думаешь, что мне что-то угрожает? — спросила Верити, забавляясь его беспричинной заботливостью.

— Я просто не знаю, что и думать, — честно признался Джонас. — Поэтому будет нелишне перестраховаться. — В этот самый миг он заметил какое-то движение возле высокой арки дверей. — Проклятие! Дэмон Кинкейд собственной персоной. Что ж, было бы слишком наивно полагать, что он осчастливит нас своим отсутствием.

Кинкейд был одет в белую сорочку, лиловый камзол и черные лосины. «Интересно, — подумал Джонас, — они ему так же натирают, как и мне? Впрочем, нет худа без добра, зато двигаться удобно, ничто не сковывает движений. В таком наряде удобно сражаться. Очевидно, во времена Ренессанса законодатели мужской моды всерьез считались с этим немаловажным обстоятельством».

— Кинкейд?! Где? — всполошилась Верити, крутя головой.

— Ради Бога, не пялься на него во все глаза, — потребовал Джонас, раздраженный ее возбуждением. — Не хватает только привлечь его внимание! Все, что здесь должно произойти, касается только Кинкейда и Эванда и я не позволю тебе вмешиваться!

— Но ведь рано или поздно он все равно заметит нас!

Народу, конечно, много, но не настолько же, чтобы мы могли бесследно раствориться в толпе.

— И что с того? Может, ты хочешь подойти и поприветствовать важную птицу?

— Ладно, ладно, поступай как знаешь. Тебе никогда не говорили, что порой ты бываешь просто несносным?

— Ты говорила. Сотни раз. Проела мне всю плешь своими попреками. Ты с честью несешь тяжкий крест сварливости, — промолвил Джонас, увлекая Верити к длинному столу, заставленному блюдами. — Давай немного перекусим, моя красавица.

— Хотелось бы знать, о чем сейчас думает Кейтлин, — пробормотала Верити, искоса взглянув на художницу, беседующую с гостями в глубине комнаты.

Джонас проследил за ее взглядом и задумчиво нахмурился. Он вынужден был признать, что Кейтлин сегодня как нельзя лучше подходит роль хозяйки блестящего салона Она единственная из всех присутствующих не надела костюма, взятого напрокат. Невооруженным глазом было видно, что над платьем художницы колдовала не одна искусная портниха.

Золотое парчовое одеяние щедро выставляло напоказ роскошные полные груди Кейтлин. «Да уж, я никогда не позволил бы Верити щеголять таким декольте», — мрачно подумал Джонас. Прорези в пышных рукавах обнажали алую подкладку наряда. Короткое каре Эванджер было спрятано под изящным бархатным беретом, заколотым застежкой с драгоценным камнем посередине. Когда Кейтлин поворачивала голову, длинный тонкий шлейф струился с берета по ее спине.

— Как ты думаешь, он не узнает ее? — с любопытством прошептала Верити.

— Если Кейтлин сказала — нет, значит, нет. Она же говорила, что сильно изменилась после операций, помнишь?

— Да, но неужели мужчина может забыть лицо женщины, над которой так жестоко надругался?

Джонас промолчал. Он не испытывал ни малейшего желания раскрывать Верити душу таких подонков, как Кинкейд. Зачем ей знать, что Джонасу частенько приходилось встречать мужчин, буквально сходящих с ума от страсти, но уже через пять или десять лет после ее успешного удовлетворения начисто забывавших не только лицо некогда боготворимой женщины, но даже само полученное от нее удовольствие…

— Отведай овощного паштетика, — приказал он, намазывая треугольный тост аппетитной зеленой массой.

Верити встревоженно посмотрела на нею и уже приготовилась было что-то сказать, но Джонас ловко сунул ей в зубы тост. Легче просто заткнуть ей рот, чем отвечать на тысячи детских вопросов!

— Кейтлин только что заметила Кинкейда, — с набитым ртом пробурчала Верити. — Посмотри на нее. Она вся напряглась, как натянутая тетива.

— Успокойся. В конце концов это ее шоу.

— Я боюсь, Джонас!

— Поздравляю, ты выбрала самое удачное время для страхов! Что-то ты не сильно испугалась, когда я предлагал тебе собрать вещи и уехать!

— Я боюсь не за себя, а за Кейтлин! Мне-то чего бояться?

— Откуда я знаю? — огрызнулся он, прислушиваясь к громким голосам всех своих древних инстинктов. — Спешу тебя утешить — я чувствую себя ничуть не лучше. Здесь что-то затевается, помяни мое слово, — изрек Джонас, глядя, как Кинкейд лениво пробирается сквозь густую толпу к хозяйке дома. Вот Кейтлин холодно поздоровалась с ним, и Джонас с облегчением увидел, что Кинкейд не узнал ее Вежливо представив нового гостя, художница равнодушно повернулась к нему спиной, но, казалось, Дэмона ничуть не смутил подобный прием.

— Кажется, она собиралась вести себя совсем иначе, — неожиданно резко заметила Верити.