Человеческая гавань - Йон Айвиде Линдквист

Его размышления были прерваны шумом, доносящимся с церковного двора. Андерс повернулся и увидел в море лодку. Она шла на полной скорости. Лодка Симона. Гости сбились около причала. Когда лодка приблизилась на расстояние ста метров, Андерс увидел сидящих в ней Йорана и Симона. Люди приветственно махали.

Последнее выступление фокусника перед публикой. Эффектно.

Йоран заглушил двигатель, Симон выскочил на песок, и при помощи гостей лодка была втянута на берег.

Глазами Симон искал Андерса. Увидев его, он хотел что — то сказать, но толпа схватила его и повлекла к церкви. Анна — Грета стояла на холме, скрестив руки на груди. Казалось, всем своим видом она говорила: ты виноват, но я прощаю тебя. В этот день ей хотелось, чтобы все было как надо.

Андерс подождал, пока все зайдут в церковь. Он зашел последним и сел на одну из задних скамеек.

Пусть любовь приходит

Ничего особенного не происходит во время венчания. Просто два человека обещают друг другу быть вместе в богатстве и бедности, в горе и радости, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит их. Так они клянутся перед Богом, в надежде, что исполнят свои обещания. И ничего особенного в этих обещаниях нет. Кажется, что их не так уж трудно исполнить, но только жизнь иногда вмешивается в наши планы самым неподходящим образом.

Милое лицо оказывается искусно изготовленной маской, а под маской открывается нечеловеческая личина, один вид которой способен вызвать страх и трепет у окружающих. Многие браки на этом заканчиваются, но с чего они начинаются? Все браки начинаются с венчания в церкви.

Анна — Грета сияла, Симон казался несколько задумчивым. Хоть он и нарядился в свой свадебный костюм, все же было видно, что собирался он в спешке. Носки совсем не подходили к брюкам, волосы растрепались.

Но главное — любовь, да здравствует любовь!

Да, да, да!

А потом ведь всех ждет банкет. Искрящееся шампанское, свадебный торт. День еще не окончен.

Вода

Люди разбрелись по залу, отыскивая свои места и устраиваясь поудобнее. Анна — Грета жестом показала, чтобы Андерс сел рядом с ней. Напротив него расположились две ее подруги — Герда и Лиза.

Гости восхищенно рассматривали стол, наполняли свои тарелки, наливали себе пиво или безалкогольные напитки, которые они смогли открыть сами.

Симону пришло время предложить и кое — что еще.

Поздравив бабушку и еще раз сказав ей о том, как она хороша, Андерс наклонился вперед, чтобы поздравить и Симона, но тот явно был чем — то занят. Андерс хотел что — то сказать, но Симон внезапно встал и обратился к гостям.

— Дорогие друзья, — сказал он громко, — есть кое — что… — он остановился и взглянул на Анну — Грету, которая с удивлением смотрела на него, — прежде всего я хочу сказать, что я счастлив. То, что вы пришли сюда… это потому, что я женился на самой лучшей женщине, которая когда — либо сидела в лодке. Ну, или не сидела в лодке.

Некоторые засмеялись, послышались аплодисменты. Анна — Грета скромно опустила глаза.

— И есть еще… то, что я должен вам сказать Но я не знаю…

Симон оглядел комнату. Наступила тишина. Кто — то опустил вилку, не донеся ее до рта. Симон помолчал, подыскивая правильные слова.

— Что я хотел сказать? — продолжил он. — То, что здесь, когда тут собралось много людей с Думаре… хоть и случай, наверное, не самый подходящий, и я не знаю, как сказать… но…

Симон опять замолчал. Андерс услышал, как Герда прошептала Лизе:

— Он что, пьяный?

Лиза кивнула и плотно сжала губы. Анна — Грета под столом толкнула Симона, заставляя его сесть.

Наконец — то Симон решился. Он выпрямился и произнес громким и четким голосом:

— Послушайте меня внимательно, а потом решите, верить мне или нет.

Лиза и Герда одинаково сложили руки на груди. Обе они с одинаковым неодобрением смотрели на Симона. Другие гости молча переглядывались, как бы пытаясь понять, что сейчас произойдет. Что он задумал, этот фокусник?

— Колодцы на Думаре — вот о чем я хочу вам сказать, — заявил Симон. — Я знаю, что большинство жалуются на солоноватый привкус колодезной воды. Не так ли?

Люди закивали. Хоть и трудно было понять, почему Симон поднял именно сейчас этот вопрос, но, по крайней мере, он говорил о том, что многих интересовало.

— И кроме того, у нас есть и другие проблемы. Некоторые люди начинали вести себя странно или даже, я бы сказал, слишком странно… Короче, не кажется ли вам, что они ведут себя так, как будто бы они перестали быть сами собой, стали другими людьми?

Гости продолжали кивать.

— И вот что я хочу сказать, — продолжал Симон, — я сделал вывод, что эти две вещи связаны между собой. Эта… душевная или психическая болезнь, как бы мы это ни назвали, напрямую связана с колодезной соленой водой. Поэтому прошу вас: не пейте эту воду!

Первый раз Симон не получил от публики одобрения. Большинство слушателей сидели и смотрели на него скептически. Симон всплеснул руками и повысил голос:

— Поймите! Море входит в нас именно таким образом! Неужели вы не понимаете? Оно проникает в нас через воду в колодцах. Мы пьем эту воду и меняемся! Мы становимся другими людьми! Подумайте об этом!

По — прежнему не последовало никакой реакции. Люди молчали, недоверчиво переглядываясь. Симон вздохнул и сказал безнадежным тоном:

— Я просто прошу вас поверить мне. Не пейте воду, которая кажется вам соленой. Считайте, что она ядовитая и вредная. Не пейте такую воду.

Симон сел на стул. Наступило долгое молчание. Анна — Грета прислонилась к его плечу, ничего не говоря. Лиза и Герда сидели, по — прежнему сложив руки на груди. Казалось, они ждали продолжения.

И Андерс…

Ему казалось, что на него обрушился мир. Конечно. Питьевая вода.

Да, он чувствовал, что Майя вселяется в него, но все же он не знал, каким образом. Правильно. Ведь он разбавлял вино водой из — под крана. И пил много — иногда по несколько литров в день.

Майя не оставляла его вплоть до вчерашнего дня: вчера он не пил вина, а воду он пил у Анны — Греты, а их колодец не был заражен.

Он почувствовал на своем плече руку Симона.

— Ты ведь понимаешь? — прошептал он.

Андерс кивнул в ответ. В голове по — прежнему роились смутные мысли. Вечное море, оно может проникнуть повсюду, но все равно неизменно возвращается к себе. Симон встал, и Андерс последовал за ним, как будто в трансе.

Ни у кого нет таких длинных рук.

Он видел море, промоины в земле и под землей, и повсюду бежали ручейки и струйки. Они были бесконечными. Они были везде.