Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

Старая береза на повороте сегодня пустовала, что означало — поблизости не было ни одного вампира. В груди точно опрокинулось ведро с жидким горячим томлением, растекшимся по всему телу. Если надежда умирала последней, то конец ее всегда отличался одними и теми же неоригинальными муками.

Дома мать встретила прямо на пороге.

— Хотела уже в милицию звонить, — с ходу заявила она.

— С чего бы это? — вежливо поддержала Катя разговор, лениво разматывая с шеи шарф.

Из комнаты приковыляла Жучка. Уткнулась девушке носом в колено, закусила джинсы кривыми зубами и начала мусолить. Мать ничего не ответила. Она частенько говорила что-то, лишь бы сказать, не задумываясь над смыслом. Главное — с чего-то начать пилить, а дальше — как по маслу.

— Есть будешь? — Валентина Васильевна, недовольно сопя, зачем-то перевесила пальто с одного крючка на другой.

Катя вздохнула. Мать не знала, как себя вести. Чувствовала, что былая власть утеряна, и теперь прощупывала почву в надежде вернуть бразды правления, к которым за долгие годы так привыкла.

На миг девушке захотелось ей помочь, но это желание быстро испарилось.

— Я поем позже, — заявила Катя и направилась в свою комнату.

Мать с Жучкой увязались следом.

— Время ужина ведь, — напомнила Валентина Васильевна.

Катя обернулась и, прежде чем захлопнуть дверь, сказала:

— Думаю, папе будет не очень приятно сидеть за столом с проституткой!

— Катя, а Кать, — зашептала мать через дверь, — он ведь сгоряча сказал!

Девушка облокотилась на дверь.

— Пусть следующий раз выбирает слова.

— А как назвать-то, как это теперь называется? — сбавила тон мать. — Мы же не знаем! Ты хоть скажи…

Катя устало опустилась на пол — тут же у двери — и прижала колени к груди. Из глаз хлынули слезы.

— Скажи, — требовала Валентина Васильевна, постукивая одним пальцем в дверь.

Девушка закинула голову назад, вытерла щеки и, стараясь, чтоб голос не дрожал, произнесла:

— Проститутки, мама, берут деньги, а я не беру… зовите меня просто шлюхой.

— Господи, господи, ну что ты такое говоришь? — испуганно забормотала мать. — Пойдем, Жученька, пойдем, наша Катя сегодня не в духе.

* * *

— Я ее убью! Убью! Уничтожу! — визжала Анжелика, гневно колотя кулаками Георгия в грудь. Свободное шелковое платье перекосилось и съехало, обнажив одно плечо, волосы разметались, губы дрожали.

Молодой человек крепко удерживал ее за талию и мужественно терпел сыпавшиеся на него удары и проклятия. В гостиной, низко опустив головы, неподалеку стояли Даймонд и еще один юноша — китаец Чжао Шунь, один из лучших следопытов города. Он-то и принес Анжелике известие, с кем провел прошлую ночь Лайонел.

— Успокойся! — Георгий слегка тряхнул девушку. — Не глупи же, она тебе не соперница! Поняла?

Анжелика перестала биться в его руках и шумно выпустила из ноздрей воздух.

— Чертовы глупцы, — прошипела она и наградила Даймонда взглядом, полным ненависти. — Не соперница, да-да, это я уже слышала! Оставьте сказки детям!

Георгий заглянул ей в глаза.

— И что ты сделаешь? Если то, о чем сейчас думаешь, — забудь! Подожди немного…

Анжелика рванулась:

— Чего ждать? Пока он сделает эту дрянь могущественным вампиром? Этого?!

Молодой человек покачал головой:

— Нет, не сделает!

— Тебя сделал! — возразила девушка.

— Я уже был вампиром. Лайонел спас меня своей кровью. Но сделать вампира из человека — совсем другое дело. Как же плохо ты знаешь своего любимого!

Черные глаза гневно сузились.

— Он не рассказывает мне ничего, ты ведь знаешь!

Молодой человек понимающе улыбнулся:

— Анжи, он наиграется с ней и вернется к тебе… Сколько раз уже такое было?

Анжелика наотмашь ударила его по лицу:

— Не называй меня так! Отпусти!

Георгий поморщился, но ее требования не выполнил, только крепче прижал к себе.

Девушка еще какое-то время дралась, а потом уткнулась ему в плечо и обмякла в объятиях.

— Ну что, что он в ней нашел? Я тоже могу слушать этого проклятого Баха! И кого там еще нужно? — Она подняла на него влажные глаза.

Молодой человек поднес руку к ее лицу и провел указательным пальцем по гладкой щеке. Маленькая капелька сорвалась вниз и застыла на ворсинке ковра.

Анжелика пораженно уставилась на нее.

— Что это?

— Любовь… — Георгий печально усмехнулся, а затем нежно погладил девушку по волосам и промолвил:

— Помни, ты идеал. Лайонел тщеславен, он вернется, ему ведь нужно только самое лучшее! А лучше тебя нет!

Девушка высвободилась из его объятий, мысленно пообещав не делать глупостей. Прошлась по гостиной, кивнула китайцу на дверь, бросив:

— Убирайся отсюда! За новость, которую ты мне принес, я не заплачу тебе ни копейки! Радуйся, что остался жив!

Тонкие губы китайца сделались еще тоньше, но он не возразил — смиренно пошел к выходу.

Георгий задержал его и, вынув из кармана внушительную пачку денег, вручил юноше.

Чжао Шунь благодарно поклонился, а уже у дверей посмотрел на Анжелику и негромко сказал:

— Когда девушка ушла, господин схватил с тумбочки модель паровоза и разломил ее пополам. Он долго смотрел на одну из подушек, а потом взял ее и сделал нот так. — Китаец закрыл глаза, поднес обе руки с импровизированной подушкой к лицу и громко втянул в себя воздух.

Анжелика дрожащей рукой указала на дверь.

— Пошел вон!

Чжао Шунь убежал, а девушка взглянула на Георгия.

— Гера, а если ему больше не нужен идеал?

Молодой человек неестественно засмеялся.

— Тогда это уже не Лайонел!

Анжелика медленно опустилась на диван и, глядя в никуда, пробормотала:

— Но если это не Лайонел, то…

— Мне не нравится ход твоих мыслей, — предостерег молодой человек.

Девушка отмахнулась.

— А ты не читай. — Взгляд ее стал осмысленным, и она спросила: — А что, собственно, ты хотел? Зачем пришел, у тебя ко мне какое-то дело?

Георгий растерялся, она заметила, и брови ее изумленно поползли вверх. Анжелика с полминуты рассматривала лучшего друга Лайонела, после холодно улыбнулась и произнесла:

— Спасибо, что навестил. Увидимся еще.