Наследница - Екатерина Белова

Тотем Омелы, тотем Баланзы, тотем Северной Линнеи. Тотем Песчанки тотем Калониктиона… Из мраморных ниш на неё смотрели родители ее учеников и сами ученики. Их семьи, близкие и сочувствующие. С ужасом, с надеждой. Все равно с надеждой. Ясмин мгновенно узнала Вейгела — по белым волосам, а после взгляд автоматически скакнул к Луну. Тот сидел особняком. В глубокой нише он делался похожим на лису, пойманную в капкан. На семь ступеней вверх от семей учеников сидела Фло, похожая в своём вызывающе розовом платье на одну из диснеевских принцесс. Все они пришли доказать ее право на защиту.

Так вот как выглядят битвы чести.

Под всеобщим молчанием Ясмин прошла к оператору для регистрации явки. Автоматически она отметила, что ее наряд вызвал глухое возмущение обеих сторон. Она коротко отвечала на вопросы мастера Идеальной защиты, мысленно выстраивая стекло между собой и окружающим миром.

— Порядок оружия?

— Четвёртый, — автоматически ответила Ясмин. Потом опомнилась: — Возможно, пятый. Точно пятый, но я все равно не уверена.

Мастер растерянно взглянула на неё, после куда-то в ок, как ученик за подсказкой. Ясмин, как сквозь толщу воды, наконец, увидела мастера Файона. Почти завершённое стекло в голове не давало пробиться эмоциям, но не мешало увидеть его торжественную красоту. Совиные глаза безразлично скользнули по ней.

— Доброго рассвета, мастер Невидимой сети, — вынужденно проговорила Ясмин.

Тот не счёл нужным ответить на вежливость.

— Теперь твой отказ от боя плохо скажется на моей репутации, — сказал он с безразличной полуулыбкой. — Но когда все закончится, я накажу тебя. Ты должна знать своё место в иерархии.

Мастер Идеального чего-там сидела прямая, как стрела, уставившись на собственные стиснутые руки.

— А… — припомнила Ясмин. — Сломаете руку. Или ногу? Я забыла.

Выводит на эмоции. Будит страх. Выуживает в темноте ее сердца забитые на подкорку воспоминания. Но прекрасное, ощутимое пальцами стекло не позволяло даже дать верное название ее чувствам. У неё их просто нет осталось.

Ясмин пожала плечами и вышла в центр арены. Плюсов в ее положении было катастрофически мало, поэтому она заняла центр, как потенциально удобное для круговой защиты место.

Тотем Таволги нехорошо оживился, видимо, радуясь, что она выбрала неудачную позицию для боя. Если подумать, центральное место выбирают только дураки, а лучше всего встать спиной к союзникам. Титориум, пущенный в траншею вокруг арены загудел и между ней и зрителями повисла белёсая дымка. Мир за пределами круга воспринимался словно сквозь дождевое стекло. Обычно это говорило о мощности Титориума. Но она так же понимала, что зрители видят их как на ладони.

Забавно, но Эгира она увидела последним, хотя он уже стоял в круге, разумно выбрав левый фланг и оставив простор для атаки. Она не видела его в бою, но сам титул говорил об атакующем даре.

— Доброго рассвета, мастер Бьющих листов.

Она формально склонила голову.

— Доброго рассвета.

Эгир коротко кивнул. Вся его красота, все добродушие сползли, как позолота с деревянной поделки. Почему? Ведь они и правда поладили!

— Почему? — усмешка испортила его красивое лицо. Не улыбка — оскал. Как у зверя. — Вы спрашиваете, почему? Разве не я должен спросить почему?

Ясмин напряжённо выдохнула, невольно встав в четвёртую балетную позицию. Наверное, Эгир посчитал ее боевой стойкой, начав едва заметное движение по кругу. Неслышный крадущийся шаг, осторожность, считываемое по глазам удовольствие от охоты. Он искренне считал ее простой добычей, и запоздало Ясмин поняла почему. Он знает о ней все, записи ее боев лежали в архиве, а мастер Файон имел к ним доступ. Он знал ее атаки наперечёт, форму оружия, стратегию, эмоциональность. И слабость. Настоящая Ясмин не была вынослива, поэтому первую половину боя тратила на изучение противника, даже принимая серьёзные атаки, вторая сводилась к минимуму — молниеносное нападение и финал. Она заканчивала бой в несколько секунд.

— Спросите

Спросить о чем? — Ясмин отстраненно наблюдала за Эгиром, одновременно формируя в сжатой руке бутон.

— Спросить? Спросить, как смеет сорванный цветок быть милым с первым сыном тотема Кориара? Мой тотем настолько низок, что вы посмели принять наше чаепитие?

Ясмин удивленно хмыкнула. Подумать только, научный мир и девственность, возведённая в абсолют. Ей даже в голову не приходило, что чужая личная жизнь может кого-то обидеть.

— Это просто чаепитие, — буркнула она. — Не нужно придавать ему такое значение. Вряд ли бы мы увиделись после.

Эгир ответил пробной атакой. Тонкий лист, свернувшись в тугое остриё, взорвался каменной крошкой у самых ног. Интуитивно, каким-то шестым — седьмым, восьмым, неучтенным — чувством Ясмин ощутила, что третий порядок его оружия подошёл вплотную к четвёртому. Возможно, он станет мастером четвёртого порядка после этого боя.

Ясмин мгновенно выпустила бутон, и тот окутал ее тёплыми туманными лепестками. Она уже пробовала свой щит на Консулах, но на себе он ощущался иначе. Не как кокон, а как невидимый доспех. Ясмин лениво перетекла в одного танцевального па в другое, чтобы держать Эгира в пределах видимости. Чувство защиты было приятным.

Как сквозь толщу воды она поймала общий потрясённый выдох по ту сторону Титориума.

— Разве у неё не плеть? — донеслось едва слышное.

Иногда голубиный слух причинял беспокойство. Отвлекал. От неприятно удивленного Эгира.

— Я полагал, вы атакуете плетью или цветами, — невольно сказал он.

После отпрыгнул вбок, хотя Ясмин не атаковала, и запустил в неё серию листов. Все они отскочили от защитного кокона.

— Это ничего, — утешила Ясмин. — В отличии от вас, я даже не была знакома