Сочинения в двух томах. Том 1 - Макс Пембертон

— Но я вовсе не желаю в Ирландию! Я хочу в Лондон, где меня ожидает мой жених!

— Ах, да, это действительно ужасно! Свадьба без невесты! Впрочем, многие мужчины очень бы желали именно такого брака. А разве лорд Истрей так нетерпелив?

— Он уверяет, что не в состоянии прожить еще неделю без меня!

— В таком случае можете считать его уже мертвым! Наш пароход совершенно беспомощен, и если даже нас возьмут на буксир, то никакой буксир не в состоянии привести нас в Лондон в двое суток! Вы, во всяком случае, опоздаете, по крайней мере, на десять суток! Я сочувствую вам от души!

— Неправда, вы вовсе не сочувствуете этому горю, вы даже рады! Почему вы не хотите быть чистосердечным?

— В такого рода делах, как свадьба, никто не бывает вполне чистосердечен! — сказал Вест. — Ни священник, венчающий вас и призывающий благословение на ваш союз, ни жених, уверяющий, что невеста — единственная женщина, которую он когда-либо любил, ни невеста, обещающая быть покорной и послушной… Словом, никто. Почему же мне одному быть исключением? Когда я бываю на свадьбах как мужчина, то всегда мысленно задаю себе вопрос, кого любит невеста, и обыкновенно бываю почти уверен, что она любит кого-нибудь, но только не жениха, с которым стоит у аналоя… А в данном случае я, конечно, нимало не сомневался в решении этого вопроса!

— Вы положительно грубы, мистер Вест!

— Самый грубый человек, какого вы когда-либо встречали! Ведь это уже решено и подписано! Говорить правду вообще считается грубостью, я это знаю. Не желаете ли еще чаю или, быть может, вы предпочитаете, чтобы я предоставил вас вашим мыслям?..

— Чаю я больше не хочу, а вы можете идти, если желаете, но прежде скажите мне, действительно ли наш пароход находится в опасности? Я бы желала это знать прежде, чем вы уйдете!

— Значит, вы доверяете до некоторой степени моему суждению?

— Да, почему же нет? Я считаю вас умным человеком, хотя иногда и невыносимым!

— Ну, это еще сносная аттестация в устах женщины. Итак, вот вам мое мнение. Такая громадная посудина, как наш пароход, может долго продержаться, даже и в Атлантическом океане, но мы беспомощны, винт не действует, а паруса наши могут быть не больше носового платка! Но, в сущности, я не думаю, чтобы в настоящее время нам грозила серьезная опасность. Буря, конечно, неприятна, но пароходы эти — настоящие плавучие острова, которым сама по себе не страшна никакая буря.

Взяв у Джесси из рук чашку, мистер Вест приподнял свою шляпу и откланялся.

— Всего доброго! — сказал он и спустился в свою каюту, даже не оглянувшись. Здесь он застал своего друга Лэдло сидящим на койке и прихлебывающим из большого стакана крепкую смесь коньяка и воды. Хотя в каюте ни шум волн, ни рев ветра, ни даже самая качка не были так чувствительны, как в каютах верхней рубки, но Лэдло, нервы которого были вообще сильно расшатаны, стал расспрашивать Мюрри тоном перетрусившей женщины:

— Что там такое творится? Ведь это же, наконец, становится невыносимо! Отчего они ничего не предпринимают?

— Право, дорогой мой, тебе следует надеть юбку! Судя по всему, она тебе гораздо более к лицу, чем мужская одежда, Хуберт, а между тем в былое время, до встречи с Лионелем Голдингом, я считал тебя мужчиной.

Лэдло оттолкнул в сторону свой стакан и капризным, раздражительным жестом завернулся в одеяло.

— Я не люблю, Мюрри, когда ты издеваешься надо мной, — проговорил он. — Ты отлично знаешь, что я теперь чувствую себя не так хорошо, как раньше. И к чему ты постоянно упоминаешь о Голдинге? Если ты намерен покинуть меня на произвол судьбы, то сделай одолжение, не стесняйся, я как-нибудь управлюсь!..

Мюрри присел на край его койки и, взяв его горячую руку в свою, ласково стал выговаривать ему:

— Ты прекрасно знаешь, Хуберт, что говоришь глупости. И если я стою за тебя, то потому, что уверен: ты не всецело виновен. В Англии ты начнешь жизнь сначала, начнешь совершенно новую жизнь, а пока забудем о Лионеле…

— Забыть о нем, когда его сестра целый день вертится тут вокруг и около! Она заставит тебя забыть свое обещание, Мюрри. А ведь они застрелили бы меня, как собаку, если бы только знали. Намерен ты продолжать это знакомство и по прибытии в Ливерпуль?

— По прибытии, если только мы туда прибудем, она сейчас ускачет в церковь и через неделю будет справлять медовый месяц. Но я прошу тебя совершенно не принимать ее в расчет, и если из-за нее что-либо выйдет, то я принимаю все это на себя! Неужели ты в самом деле думаешь, что я не сумею управиться с такой девочкой?

— Не то! Я знаю, ты всегда делал с женщинами все, что только хотел, но на этот раз мне казалось, что тут есть что-то особенное! Впрочем, я могу ошибиться. Но скажи, неужели наше положение на этом пароходе так безнадежно, что ты говоришь: «Если только мы прибудем туда»? Что значит эта фраза?

— Ты не ребенок и сам можешь понять, что в такую погоду без руля и с парусами не больше носового платка, на расстоянии тысячи миль от земли, положение парохода незавидное…

— Представь себе, мне снилось, будто пароход пошел ко дну и мы не могли вырваться из нашей каюты потому, что дверь была заперта, вода хлынула бешеным водоворотом в иллюминатор и все кругом погрузилось в страшный мрак!

Мюрри слушал своего друга с нахмуренным лицом.

— Сны — пустяки, притом же весьма естественно, что и тебе и мне привиделся почти один и тот же сон. Мы все легли вчера под впечатлением напугавшей многих катастрофы и, естественно, могли ожидать самых худших случайностей. Это все — игра нервов и воображения. Лучше всего вставай и принимайся делать что-нибудь! Ничего нет хуже, чем валяться днем в постели, в твои годы это непростительно.

Лэдло лениво принялся одеваться, а Вест занялся чем-то